Аргус разрешил этот короткий спор по-своему. Очень выразительно посмотрев на Затворника, он сказал:
— Прижми уже задницу.
И только после этих слов тот наконец успокоился.
Грохот вскрываемого шлюза разносился по всему кораблю вместе со слабой дрожью. А на голограмме уцелевшие риоммские суда уже во всю сверкали пятками, уносясь в гиперпространство. Черная эскадра в очередной раз доказала свое боевое превосходство.
Все молчали, видимо, ожидая моего решения. Что несколько нервировало, ведь я и в мыслях не держал идею о лидерстве.
— Может мы просто сдадимся и посмотрим, что будет? — робко предложил Изма, за последние несколько дней умудрившийся пережить немало потрясений. Чешуйки на его лице выглядели неровными и неприглядно топорщились в разные стороны. — Чем не вариант?
Я не смог проигнорировать старика и в итоге, поднявшись на ноги, объявил:
— Сражаться мы будем, только если вынудят. А пока идемте встретим их и послушаем, что скажут.
Как только мы всей толпой высыпали в главный отсек, солдаты Тетисс сумели закоротить рампу и та наконец с громким протестующим скрежетом опустилась, открыв доступ внутрь «Шепота». Спустя пару мгновений на нас черными жерлами уставились десяток бластерных винтовок, а откуда-то с галерки послышался раздраженный женский голос:
— Не вздумайте пошевелиться. И руки советую держать на виду. Всем до единого!
Я сразу узнал капитана Феруллу, с которой вел беседу перед тем, как «Шепот» лишили способности двигаться. Сама она при этом в поле зрения появляться не торопилась, словно чего-то ждала.
— Мы полностью в вашей власти, капитан, — произнес я намеренно невозмутимо и скрестил руки на груди. Проклятый ихор все не желал испаряться до конца.
На этот раз среди солдат не нашлось ни одного гвардейца с фирменным боевым энергошестом, но они явно знали о том, какая участь постигла их собратьев, когда те однажды попытались перейти дорогу Аргусу. Во всяком случае, их неприязненные взгляды то и дело метались между мной и стражем.
В течение следующей минуты никто не шевелился и я уж начал ждать, когда Затворник выкинет какой-нибудь номер, но тут сквозь строй военных прокатилась волна тихого ропота. Они расступились и перед нами предстала Диана Винтерс во всей своей красе.
— Здравствуй, Риши. Давно не виделись. — Она звучала ровно, без тени изумления или напряга. Однако в глубине больших и темных глаз промелькнуло что-то, смутно похожее на сплав боли и облегчения.
Я услышал, как Аргус справа от меня негромко рыкнул, но не стал оборачиваться, всю выдержку направив на то, чтобы прохладно улыбнуться.
— Не так давно, как тебе бы хотелось, полагаю.
Диана вздрогнула. А может мне просто показалось — свет в отсеке был неважный. Хотя его хватало, чтобы различить темные круги у нее под глазами.
— Чего ты хочешь? — не став тянуть гокки за хвост, спросил я. Покрытые ихором руки дрожали и удерживать их, не привлекая внимания, становилось сложнее.
— Понять, как ты выбрался, — ответила она, а взглядом приклеилась к черному туману с красными искорками, скапливавшемуся вокруг меня. — Что с тобой случилось?
Я не сумел скрыть удивления:
— Так ты переживаешь?
Она снова вздрогнула. На это раз заметней. Но промолчала.
Это стало катализатором и я отрывисто зачастил:
— А как насчет тех, кому не повезло, как мне? Как насчет Тассии? Коддас? Жителей Глосса? Аргуса?
Диана стойко выносила каждый из швыряемых мной вопросов, пока очередь не дошла до стража.
— Разве с ним что не так? — она вскинула голову, отчего ее витиеватая прическа дрогнула, и перевела взгляд за мое правое плечо. — Ведь жив, как я вижу.
Аргус расщедрился на сухой смешок, но и только. Я же начал закипать.
Когда я воображал себе эту встречу, то перебирал в уме множество вариантов, как могли бы развернуться события. Но ни в одном из них я не испытывал к Диане ненависти, совсем не жаждал мести и может даже отчасти признавал ее мотивы.
В реальности же все оказалось намного жестче.
Стоило Диане только упомянуть живого Аргуса, я вспомнил насаженное на энергошест тело и тут же ощутил, как восходящие потоки гнева обожгли разум. Это сразу же отразилось в облике. Искрящиеся клубы ихора хлынули в стороны, всполошив всех, кто был на борту. В мгновение ока вокруг меня образовалось пустое пространство — все, кроме стража, отступили в немом ужасе. Тетийсские солдаты, тут же вскинув винтовки, принялись угрожающе тыкать ими в мою сторону.
Я не обращал на них внимания, приковавшись взглядом к лицу леди Орры, чье выражение стремительно менялось с хладнокровно-напряженного на изумленно-испуганное.
— Во что ты превратился? — прошептала она.
Вопрос этот моментально отрезвил меня, вынудив вернуть себе прежнюю человечность черт. Гнев поутих и я сказал ей:
— Не знаю. И никто не знает. Но за весь этот арсенал я должен поблагодарить именно тебя.
Мне вовсе не хотелось, чтобы слова звучали резко, однако Диана все равно дернулась, словно я отвесил ей пощечину.
— Я не… — начала она и тут же запнулась.
Мне не нужно было уточнять, чтобы понять, что она хотела сказать. Черт знает как, но я сумел натянуто улыбнуться:
— Я знаю. Я помню все, что ты мне тогда сказала. Но помнишь ли ты, что лишила меня малейшего шанса возразить? Или объясниться. Ты просто приняла решение. Потому что думала, будто все понимаешь. Но ты не понимала тогда и не понимаешь сейчас, Диана. А я умер.
Диана попятилась:
— Умер? Но ты же не… ты…
— Я не тот Риши, что ты знала, Диана. И если хочешь подробностей, я с удовольствием с тобою ими поделюсь. Только прикажи своим людям опустить оружие, и мы поговорим.
— Леди Диана, ни в коем случае! — выкрикнула по-прежнему скрывавшаяся где-то сзади капитан Ферулла. — Помните, насколько лейры бывают коварны!
Следующую фразу мы с Дианой произнесли в унисон:
— Он не лейр.
— Я не лейр!
А после снова, чуть смутившись, уставились друг на друга.
Я и в самом деле злился на нее. Злился за смерти жителей Глосса и коддас, за попытку избавиться от Аргуса, за убийство Тассии Руэ, злился за то, что бросила меня умирать и даже не дала возможности оправдаться. Но ни единой секунды я не думал о том, чтобы начать ей мстить. Диана была виновна во многих ужасных вещах, некоторые из которых с натяжкой можно назвать обоснованными. Однако у меня не было права ее судить и я не собирался этого делать.
— Ты сильно поторопилась с выводами, когда решила, будто я — единственное, что несет угрозу всему сущему. И если дашь все объяснить, поймешь, почему я так говорю. Кроме того, — я опустил многозначительный взгляд на свои пропитанные ихором руки, — пользы от твоих парней здесь все равно не будет.
