— Это правильно. — Серьезно сказала Зуфарова. — Что знают двое, то знают все. Не рассказывай мне ничего, мне нравится додумывать. — Она закатила глаза. — Буду представлять себе, как вы…
— Фу! Лиль, это извращение! — Рассмеялась Оля.
— Шучу. Максимум, что я могу представлять, это как тот симпатичный парень из перехода, на которого я постоянно пялюсь, играет своим крепким смычком на моем теле Венский вальс!
— Ли-ля-я!
— Я серьезно. — Зуфарова растрепала пальцами свои черные кудряшки. — Не рассказывай никому про вас. Ладно, я — твоя полоумная соседка буддистка-феминистка-флейтистка-безнадежная девственница. Считай, вымирающий вид. А если кто другой узнает… — Она наморщила лоб. — Раздуют скандал. Тебе-то почти ничего, а профессора твоего могут объявить грязным извращенцем и совратителем.
Улыбка сползла с лица Оли.
О последствиях для Озерова она до этого момента думала меньше всего. Запретный плод манил, острота ощущений затуманивала разум, а о том, что отношения со студентами для преподавателей не приемлемы по этическим соображениям, девушка предпочитала не вспоминать.
Да, они сильно рисковали. Особенно Матвей. А у него дочка…
— Ты права. — Глухо отозвалась Оля, меряя шагами коридор. — Я слишком доверчива. Мне нужно держать язык за зубами и следить, чтобы никто ничего не заподозрил.
— Поэтому не рассказывай мне, как вы закрываетесь в деканате на ключ и шалите вдвоем прямо на том кожаном диванчике, куда обычно садятся не прошедшие аттестацию злостные прогульщики.
— Лиля!
— Да дай ты мне пофантазировать!
— Хватит. — С трудом удерживалась от смеха Оля.
Она толкнула подружку в бок.
— Еще могу подкинуть идейку. — Не унималась Зуфарова. — Пусть Робот напишет для тебя двадцать билетов с заданиями и превратит приватную сдачу экзамена по экономике предприятия в изощренный секс-коллоквиум!
— Тебе нужно найти парня, Лиля.
Та отмахнулась:
— Меня никто не выдержит!
— А как же тот красавчик со смычком?
— Нет, я его как вижу, меня парализует. Даже когда кидаю купюру в его футляр от скрипки, меня пошатывает, будто пьяную. Боюсь, он думает, что я местная пьянчужка!
— Не преувеличивай!
И так, смеясь, девушки вошли в аудиторию.
Алексеева сама не помнила, как отсидела положенные часы. Все ее мысли вертелись вокруг того, где сейчас находится Озеров. Если честно, она даже изучила его расписание, чтобы точно знать это. Ольге не терпелось увидеть его — как будто от этого зависела вся ее жизнь.
Пусть опять строит из себя строгого преподавателя. Пусть. Пусть унижает своим холодным «Староста, раздайте работы». Пусть задает свои каверзные вопросы и отчитывает голосом робота. Она просто хотела видеть его. Быть рядом, скользить глазами по статной фигуре, впитывать взглядом любимую походку, уверенные черты лица. Для нее даже взглянуть на него издалека было теперь как глоток свежего воздуха — бесценно.
Когда, наконец, пришло время его лекции, на девушку внезапно напало чудовищное волнение. Руки не слушались, ноги стали ватными, колени дрожали. Ей казалось, что все вокруг видят ее состояние. Даже Мануш, которая злобно поглядывала исподлобья, кажется, читала ее мысли.
Озеров появился одновременно со звонком. Сухо поздоровался, на автомате ответил на посыпавшиеся вопросы по поводу грядущей зачетной недели. Оглядел хмурым взглядом зал, а не нее… даже не посмотрел. Просто встал в проходе между рядов и начал читать лекцию, периодически задавая самому себе вопросы и приводя примеры из практики.
В груди зажгло от обиды.
Мог хотя бы краешком глаза на нее взглянуть! Хотя бы своим фирменным безразличным ледяным взглядом полоснуть разок, и то не было бы так обидно. Ольге отчаянно хотелось знать, ждал ли он тоже встречи!
Вот глупая.
Подумаешь, разложил ее вчера на кухонном столе — разве это повод для того, чтобы вести теперь себя с ней как-то по-особенному?
Но ведь девушка все еще помнила жар его рук на своем теле и вкус его поцелуев. Помнила, как этот самый голос шептал вчера на ушко ее имя и называл происходящее всего лишь репетицией перед главным действом. Черт. Ей очень хотелось поймать его взгляд. Так сильно, что она едва не грызла заусенцы, мечтая об этом.
— Хорошо. — Вдруг мягко сказал Озеров. — Так по каким признакам формируются оборотные средства?
Алексеевой хотелось поднять руку — совсем как в школе, но на вопрос уже отвечала Лера, блондинка с большой грудью, что сидела прямо напротив него. Она что-то мямлила, пытаясь делать вид, что разбирается в вопросе, теребила кулон на цепочке, привлекая внимание к своей груди, краснела и хихикала.
Оля поймала себя на том, что жутко нервничает из-за этого. Раньше ее не трогало, когда все эти девицы клеились к профессору, заигрывали с ним, давали недвусмысленные намеки, а теперь… теперь это буквально выводило ее из себя!
— Кто-то может дополнить ответ? — Недовольно качнул головой Озеров.
Я! Я могу! Посмотри на меня.
— Вы. Забыл, как вас? — Он вытянул шею.
— Зуфарова. — Буркнула Лилька, неохотно выпрямляясь.
— Слушаю вас, Зуфарова.
Ольга чуть не застонала от отчаяния. Пока Лилька что-то бубнила себе под нос, Алексеева кусала кончик ручки. Ей так хотелось, чтобы Матвей посмотрел на нее, что с трудом удавалось усидеть на месте.
— Еще кто-нибудь поможет? Может вы, Алексеева?
Он застал ее врасплох. Какой был вопрос? Что там? Оборотные средства?
Зеленые глаза остановились на ее лице и принялись нагло буравить насквозь. Его взгляд проникал под кожу, растворял кости. По спине отличницы побежали обезумевшие лихие мурашки.
Кажется, она что-то ответила. Кажется, Озеров довольно кивнул. Всего на секунду, но в его глазах зажегся теплый огонек. Раз — и тут же погас. Мужчина отвернулся и продолжил лекцию, как ни в чем не бывало.
А ей полегчало. Ольга опустила взгляд в тетрадь, выдохнула и стала записывать лекцию — от греха подальше. Всё лучше, чем пялиться на Озерова при всех этим идиотским влюбленным взглядом.
Теперь Ольга знала, что ей в нем нравилось. По сравнению со всеми ее одногруппниками Матвей был умным, серьезным и утонченным. Не кривлялся, как дикая макака. Не носил адски модные коротенькие джинсики с дешевыми кедами, не обсуждал на переменах последние новинки кинопроката и женские прелести и не катался по городу с друзьями, покуривая травку и пытаясь подцепить пьяных девиц возле клубов.
До конца лекции девушка посматривала на него украдкой. Затем отворачивалась и прятала улыбку, закусывая губы до боли. Ей даже нравилась эта невыносимо прекрасная пытка, когда хотелось дотронуться до Озерова, но не было никакой возможности. И оставалось только представлять, как она будет делать это с ним наедине.
