Ольга встала с постели и отодвинула занавеску. Лунный свет проложил дорожку до кровати и бросил блики на ее обнаженное тело. Между ног у девушки слегка саднило, и она заметила, что внутренняя поверхность ее бедер была испачкана едва различимыми розоватыми разводами. Черт, а ведь и простынь тоже. Девушка рывком содрала ее с постели и направилась искать душ.
Вряд ли какая-то другая девушка, избалованная с детства роскошью и привыкшая к достатку и качественному сервису, стала бы беспокоиться из-за постельного белья в каком-нибудь загородном отеле, но от одной мысли, что обслуга станет обсуждать с управляющим дела своих постояльцев, ей становилось противно.
Казалось бы, кому какое дело? Но едва в памяти всплывали слова этого пузатого мужика, которого представили ей Димой, как она вспоминала его неодобрительный взгляд, холодно мазнувший по ее лицу, и сразу становилось боязно: вдруг этот тип наплетет о ней что-нибудь Озерову? Они же друзья. Вдруг Матвей послушает его и бросит ее? Она ведь, и правда, в свои девятнадцать и без косметики на лице смотрелась рядом с ним просто сопливой девчонкой…
Нет уж. Ольга мотнула головой, решив, что должна бороться за свое право находиться с этим мужчиной. И пусть другие стесняются, что косо смотрят на них! Пусть даже никто на целом свете не одобрит этот союз, она-то знала: Озеров — лучшее, что было в ее жизни.
Ольга бросила смятую простынь на пол душевой и решительно ступила под горячие струи. Меньше всего ей хотелось смывать поцелуи и запах профессора со своей кожи, но предстать перед ним свежей и красивой было не меньшим удовольствием. Он так старался для нее сегодня. Был чутким и нежным, а когда пришло время — в меру активным и напористым.
Они не познавали друг друга, как неопытные школьники. Происходящее между ними не было похоже на вялые поцелуйчики с Артуром. Озеров был зрелым мужчиной, который знал, как нужно обращаться с женщиной. Его уверенные руки и губы знали, на какие кнопочки нужно нажать, чтобы заставить ее пылать. Он словно ключик для ее замочка — подошел идеально. Чик, и выпустил на волю спавшую в девушке чувственность.
Алексеева ни о чем не жалела. Она чувствовала, что это лишь начало их пути. Ольга понимала, что мужчина сдерживался ради нее, знала, что всё, что она получила, было лишь авансом. Прелюдией к долгой симфонии волнительных наслаждений.
Выйдя из душа, она взяла с полки пушистые тапочки, надела их на ноги и обернулась в найденный там же, на полке, объемный махровый халат. Слегка подсушив полотенцем мокрые волосы, девушка прошлепала к двери, открыла ее и вышла на веранду.
Мужчины сидели в плетеных креслах и пили пиво. Заметив ее появление, они резко замолчали. Остались лишь стрекот сверчков в траве под высокими деревьями и шум прохладного ветра, гуляющего в кронах.
— Проснулась? — После неловкой паузы произнес Озеров. Поставил бутылку на пол и позвал ее: — Иди сюда.
Так как третьего кресла поблизости не наблюдалось, Ольга, недолго думая, подошла и уселась прямо на колени к профессору. Удивление Дмитрия она встретила с вызовом во взгляде. Пусть думает, что хочет. Наверняка, просто завидует.
— Зря я за тебя беспокоился, — вдруг проговорил этот Дима, отхлебывая из горла. Он посмотрел Ольге в глаза: — Не видел Озерова таким счастливым со дня смерти Ирины.
Наверное, что-то ощутимо изменилось в лице Матвея, потому что в ту же секунду, как управляющий посмотрел на старого друга, в его взгляде появились растерянность и сожаление.
— Прости. — Он бросил на товарища виноватый взгляд. — Не подумал… как-то…
Озеров молчал. Его пальцы крепче сомкнулись на бедре Ольги. Скользнув ниже, погладили оголившееся колено и собственнически поправили край халата, укрывая ножки студентки от посторонних глаз.
Очевидно, эта Ирина была кем-то значимым для него. Он никогда не упоминал о ней прежде. Девушка почти физически ощутила напряжение, которое сковало всё его тело при упоминании этого имени.
— А как давно вы знакомы с профессором, Дмитрий? — Спросила Оля, чтобы разрядить обстановку.
— С кем? С профессором? — Хохотнул мужчина. Сел удобнее и посмотрел на друга: — А она у тебя забавная. — Снова повернулся к девушке. — Профессора, говоришь? Я знаю этого оболдуя еще со школы. Знал еще до того, как он стал носить эти скучные костюмчики и защитил свою диссертацию!
— Правда? Можно подробнее? — Улыбнулась она.
— Думаю, не стоит. — Заржал Дима, откидываясь на спинку. — Не хочу отхватить. Он и так уже на меня волком смотрит. Захочет, сам расскажет. — Он отставил бутылку в сторону и поднялся с места. — Ладно, не буду мешать вам получать удовольствие от отдыха. «Профессор», — он нарисовал в воздухе кавычки, — и так редко берет выходные, так что наслаждайтесь.
Он отдал другу под козырек, подошел ближе, взял ладонь Алексеевой и поднес к губам:
— Ольга. — Поцеловал и шутовски откланялся.
— Клоун… — Покачал головой Озеров и уткнулся носом в вырез на халате девушки. — Еще со школы не может смириться с тем, что увлечения у нас были одинаковые, а успехи в учебе разные. До сих пор стебётся надо мной и обзывает занудой из-за того, что я преподаю в вузе.
— Он довольно… милый. — Сказала Оля, запуская пальцы в волосы профессора. — Заботится о тебе.
— Разгильдяй. — Проворчал Матвей.
— Разумеется, я не стану спрашивать, что он имел в виду, когда сказал о твоей…
— Ирина — мать моей дочери. Она умерла четыре года назад.
Ольга застыла от неожиданности.
— Вообще-то, я хотела спросить о другом, но… — она прочистила горло. — Прости.
— Ничего страшного. Я это уже… пережил. — Тихо сказал Матвей и посмотрел ей в глаза.
Сколько же боли и потаенной печали таилось в его взгляде. Девушка не знала, что сказать и как утешить мужчину. Наверное, нужны были какие-то слова поддержки, но на ум ничего не приходило. Почему-то она подумала в этот момент о его дочери. Ольга знала, что чувствуют те, кто теряет родителей, и могла представить, как больно было сейчас его Вере.
— Мы с ней… — Заговорил Озеров, нахмурившись. Эти слова будто выходили из него через тяжкие муки. — Мы… в общем, мы не были женаты. Мы дружили. С детства. — Он облизнул губы. — Она была бойкой, веселой, с ней никогда не было скучно. Ира старалась пробиться в жизни, много работала, училась. А мне все доставалось легко. Я только катался на байке, тусовался, трахал девчонок — каждый день разных. А она всё смеялась надо мной. Говорила, что помрет со смеху, если однажды найдется та, которая заставит меня остановиться.
Именно Ирина и уговорила меня пойти в аспирантуру. Мне тогда было плевать, чем заниматься. Я не видел своего места в жизни. Потом по ее же совету принял приглашение преподавать в университете. Мне было без разницы: ночью я кутил, утром читал лекции, после обеда заваливался спать, и никто ничего не замечал. А потом мы переспали. Всего раз. По пьяни на одной из вечеринок. Так, перепихнулись по-дружески и забыли.
