— Тебя… — женщина настороженно оглядела его с ног до головы, — ректор к себе вызывает.
— Спасибо. — Кивнул профессор, сжал челюсти и двинулся по коридору.
— Чего напряженный такой? Какие-то проблемы? — Спустя пять минут допытывался ректор Александр Михайлович.
— Нет, всё хорошо. — Скрестив руки на груди, отвечал Озеров.
— Князев заболел, нужно заменить его на форуме в Новосибирске, представить наш вуз. Сможешь?
— Надолго? — Равнодушно поинтересовался Матвей.
— Через двое суток дома будешь. Вылет завтра утром.
— Придется выступать?
— Короткая речь. — Отмахнулся ректор. — Князев перешлет тебе файлы.
— Что, больше некому поехать?
— Из толковых, кто уже с опытом, только ты, Матвей Павлович. Или тебе дочь не с кем оставить?
— Нет, все в порядке. Я договорюсь.
— Вот и замечательно. Значит, решено.
47
— Сама не знаю, что на меня нашло! — Вздыхала Ольга, когда они с Лилей собрались домой. — Захотелось, чтобы он не думал, будто поманит меня пальчиком, и я такая расслабилась, всё простила и побежала за ним, как собачонка.
— Поступила как взрослый человек, — ухмыльнулась Зуфарова.
Они получили в гардеробе верхнюю одежду, оделись и вышли на улицу.
— Как увидела его, так забыла, что мы у всех на виду. — Сокрушалась Алексеева.
— Думала, уговаривать тебя начнет?
— А он и уговаривал! А я в позу встала…
— А я давно говорю, что влюбленным надо прописывать стимулирующее для мозга. — Развела руками Лиля.
— Считаешь, всё? Профукала я свой шанс? — Расстроилась Оля.
— Я думаю, что если Палыч твоя судьба, то никуда он от тебя не денется. Все равно притащится и заставит с собой помириться. Представляю, как его плющило, раз он к тебе при всех подошел!
Оля остановилась:
— Ой, Лиль, я что-то запереживала… А если эта Татьяна Михайловна все поняла? — Она округлила глаза. — Как вспомню ее взгляд, так мурашки по коже бегут!
— Тут ты права. Это нехорошо. — Кивнула Зуфарова. — Мы, конечно, не в девятнадцатом веке живем, но с преподавателями крутить у нас не принято. Если накапает Татьяна на Озерова, то он на кафедре долго не задержится.
— Хоть бы все обошлось… — сложила ладони вместе Ольга.
Всю ночь девушка изводила себе переживаниями. Зачем повела себя так глупо? Зачем не согласилась поговорить? И откуда только взялась эта глупая гордость, которая заставила ее так холодно отвечать Матвею? Права была Лилька — молодая она. У Озерова дочь, а у нее что? Только ветер в голове.
— Блин, я уже все заусенцы сгрызла, что делать? — Вцепилась она в подругу, едва та появилась у нее на пороге утром.
— Залепи пластырем. — Нахмурилась Зуфарова.
— Кого?
— Пальцы!
— Да я не об этом! — Ольга надела плащ, повесила сумку на плечо и вышла. — Написать Матвею? Или позвонить? Или ждать, когда сам придет? А если не придет…
Лилька придержала ее за плечи:
— Дышите, пациент, дышите! Придем сейчас к нему на пару, и всё сразу будет видно. И как он глаз с тебя свести не может, и как соскучился. Уверена, всю рубаху вымочит, пока будет слюни на тебя пускать!
Но к удивлению девушек вместо Озерова в назначенный час, виляя крутыми бедрами, вошла Маргарита Ливенская.
— Стервелла? — Вырвалось у кого-то на задней парте.
Сделав вид, что ничего не слышала, женщина хищно улыбнулась:
— Рада приветствовать. — С грохотом обрушив на стол свои бумаги и учебные материалы, она повернулась к студентам. — Сегодня я буду читать вам экономику предприятия.
— А… — Открыла рот Оля и тут же покраснела, потому что сообразила, что возглас изумления она издала вслух.
— Да? — Уставилась на нее Стервелла.
Девушка тут же взяла себя в руки:
— А где… Матвей Павлович?
Женщина наклонилась бедром на стол и сложила руки в замочек:
— Его не будет.
— Понятно… — Выдавила староста.
Алексеева хотела спросить, куда же он делся, но так и не решилась. Все-таки, иммунитетом против Ливенской не обладал еще никто из студентов. Вызвать у нее злость — это как наслать на себя десять казней египетских. Очень опасно.
— А что, если он из-за меня отказался преподавать у нашей группы? — Предположила Ольга, когда они с Лилей вышли из аудитории после пары.
— Да вряд ли. — Мотнула головой Зуфарова. — Наверняка, прячется от тебя.
— Это как?
— Ну, как в детстве. Неужели, у тебя не было?
— Чего? — Не поняла Алексеева.
— Ну, вот у меня было. В девятом классе. Мы с одним парнем, с Мишкой, каждый день ходили вместе со школы. По пути нам было. И в один прекрасный день я почему-то подумала, что нравлюсь ему, и с дуру призналась в любви.
— А он?
— Да шарахнулся от меня, как от чумной. — Лиля поморщилась. — Но это фигня. Хуже было потом, ведь нам нужно было как-то общаться. Ну, и, короче, я на следующий день просто не пошла в школу. Градусник на батарею, изобразила больную, мне вызвали врача… Блин, я просто не знала, как дальше себя вести и как смотреть ему в глаза!
— Неприятно.
— Ага. Тем более, что Мишка тоже в школу не пошел. Ему, оказывается, тоже стремно было.
— И как мне теперь узнать, где Озеров? Думаешь, он тоже прикинулся больным?
— Оля-Оля… — Зуфарова закатила глаза.
— Да я не о том! — Алексеева толкнула подругу в бок. — Думаешь, он меня избегает? Взял время, чтобы подумать?
— Давай завалимся в деканат и спросим прямо. — Предложила Лиля, увлекая Ольгу за собой.
— Ага! И что я там скажу? — Упиралась девушка.
— Ты что, дурочкой никогда не прикидывалась? — Зуфарова втянула ее за собой в кабинет и шепнула: — Смотри и учись, пока я жива.
— Здравствуйте, — проблеяла Алексеева, нарвавшись на вопросительный взгляд секретарши Людочки.
— Людмила Геннадьевна! — Не растерялась Лилька. — Доброго дня! — Она подошла к столу и сквасила вежливое лицо. — А где у нас Матвей Павлович, не скажете? Всё утро его ищем!
Секретарь задумалась на секунду, но тут же ее осенило:
— А Озеров ведь в командировке. — Бросила взгляд на бумаги. — Он же вместо профессора Князева на форум в Новосибирск поехал. — Снова посмотрела на них. — Что-то случилось, девочки? Его ведь вроде должны замещать…
