Некоторое время они еще обменивались ничего не значащими фразами, а потом девушка вслед за другими участниками форума вышла на сцену, чтобы прочесть приветственное слово.
— Матвей! — Окликнула мужчину Алена уже после мероприятия в холле отеля.
— Да? — Уголки его губ приподнялись в вежливой улыбке.
— Я кроме вас тут никого не знаю… — Она облизнула розовые губы. — И в здании еще не освоилась. Вы не подскажете, где тут ресторан?
— Конечно. — Он указал на широкий коридор. — Прямо и направо.
— Спасибо… — Девушка откинула волосы назад. — А вы программкой случайно не разжились? А то там такая толпа, я не полезла.
— Да, держите. — Озеров любезно протянул буклет. — Мне она ни к чему.
— Вы и так все запомнили? — Алена удивленно распахнула глаза.
— Я посчитал своим долгом запомнить лишь очередность своего выступления, остальное уже вторично.
— В этом есть логика, — рассмеялась она. — А… вы не хотите составить мне компанию за обедом?
— Увы, я успел перекусить перед церемонией открытия. — Пожал плечами профессор.
— Ясно. — Девушка надула губки. — Значит, придется скучать одной.
— Уверен, вы быстро найдете себе компанию, — кивнул Матвей.
И собрался уже уходить, когда Алена вдруг коснулась его локтя:
— Подождите, а вы тоже остановились здесь?
— Да. У меня номер на втором этаже.
— О, это же здорово! А вы не против, если я обращусь к вам в случае чего? — Она захлопала ресницами. — Дело в том, что я такая растяпа! Могу заблудиться или потерять что-нибудь или… Так в каком вы, сказали, номере? Я в двести седьмом.
— В двести семнадцатом.
— Постараюсь запомнить. — Улыбнулась она и, виляя бедрами, удалилась по коридору.
Озеров позвонил домой, поговорил с Верой, а затем направился к фонтану. Он почти заставил себя позвонить Ольге, но тут встретил старого знакомого из МГИМО — Ивана Анатольевича.
Оживленно дискутируя по поводу отечественного образования и развития собственных карьер, мужчины провели несколько часов. Поделился Матвей и вестью о гибели жены, поэтому Иван с печальным видом настоял на том, чтобы встретиться после вечернего мероприятия на фуршете и пообщаться еще.
Четырех часовое заседание, перемежающееся выступлениями и бессмысленными дискуссиями, вытянуло из Озерова почти все оставшиеся силы. Помнится, он о чем-то шутил во время своей речи. Кажется, все смеялись.
Позже, спустившись со сцены, Матвей Павлович делился опытом с коллегами из регионов, рассказывал им о методиках обучения, которые взял на вооружение их университет. Всё проходило штатно и успело ему порядком надоесть, но мужчина дал себе слово выдержать всю эту занудную канитель до самого конца.
— Это было остроумно. — Сказал кто-то как раз, когда профессор собирался по-тихому свалить к себе в номер. — Я даже сделала несколько пометок у себя в блокноте.
Это была преподаватель «чего-то там» по имени…кажется, Алена. Если честно, Озеров не помнил и того, откуда приехала девушка — ее манера облизывать губы во время разговора запоминалась сильнее.
— Спасибо. — Натянул улыбку Матвей. — Я старался.
— Не скромничай! — Она коснулась его предплечья. — Все так смеялись! Ты был великолепен! Настоящая звезда вечера!
— Благодарю. — Сдержанно кивнул он.
— Пропустим по бокальчику?
— Да я, вообще-то, собирался…
— Матвей! Везде тебя ищу! — Радостно раскинул руки Иван. Хлопнул его по плечу и заметил блондинку: — Ого, представишь мне свою спутницу?
— Алена. — Неуверенно произнес Озеров.
Кажется, девушку звали именно так.
— Привет, — она пожала Ивану руку.
— Идемте скорее к столу, я познакомлю вас со своими коллегами! — Настоял Иван, подталкивая их к двери ресторана.
— Я с удовольствием! — Расцвела преподавательница.
Матвей Павлович прикинул немного и решил, что общение со старым другом и бокальчик чего-нибудь крепкого помогут ему расслабиться, и не стал сопротивляться.
Разговор затянулся на пару часов. Иван, как в былые времена, травил забавные байки, а Озеров умело парировал все попытки Ивана над ним подшучивать. Вокруг них быстро собралось много народа. Всем было интересно послушать, как два уважаемых профессора соревнуются в остроумии.
Матвей Павлович улыбался, шутил и всячески делал вид, что ему уютно в этой компании. Но, даже несмотря на три бокала горячительного, которые он успел принять на грудь, внутри него зияла такая пустота, такой собачий холод, что в пору было затыкать уши, чтобы не слышать, как воет ледяной ветер в том месте, где должно было стучать его горячее сердце.
Озерову было плохо, одиноко, и он очень сильно скучал. «Пойду сейчас и позвоню ей, — промелькнула мысль. — Нет, звонить пьяным — только все портить». И мужчина продолжал поддерживать разговор, который давно ему порядком поднадоел.
— Не хочешь уйти отсюда? — В какой-то момент томно прошептала на ухо Алена.
Чужие сладковатые духи, запах лака для волос, длинные крашенные ногти, требовательно сомкнувшиеся на его колене. Еще и шепот этот… Зазывный… Мгновенно протрезвев, Озеров взглянул на девушку и едва не отшатнулся.
— Прости. — Поспешно извинился он, стряхнул с себя ее ладонь и встал.
— Эй, Озеров, ты куда? — Всплеснул руками Иван. — Вечер только начался!
— Никуда. Мне пора, прости.
Матвей развернулся и пошел к себе.
— Классная речь! — Бросил ему какой-то попавшийся на пути мужчина в очках.
Проигнорировав его, Озеров быстро поднялся на второй этаж, нашел в кармане ключ-карту, открыл дверь своего номера и вошел.
Не включая света, он упал спиной на кровать. В звонкой тишине его сердце стучало набатом. В ушах шумело. Всё-таки, мозг влюбленного мужчины работал совсем по-другому. Сама мысль о том, чтобы прикоснуться к симпатичной блондинке, вызывала у него теперь острое отторжение. Он не мог, да и не хотел поступать так с Ольгой. Единственное, чего хотел Матвей, это увидеть ее поскорее.
В номер раздался осторожный стук.
— Матвей! Это я. Ты чего не подождал? — Раздалось из-за двери. — Матвей, открой. Это Алена.
Мужчина и не думал сдвигаться с места. Он закрыл глаза и увидел свою Олю: маленькую, хрупкую, изящную. С самыми красивыми на свете пятнышками на коже и с самыми большими и добрыми карими глазами. Она улыбалась ему, и ее щеки смущенно краснели.
— Очень плохой профессор, — смеялась студентка, раздеваясь.
— А вот ни хрена, — улыбался он сам себе, медленно погружаясь в приятный сон.
