Я почти не дышу, когда вижу выходящего из дома соседа Макса.
Муж идет по дорожке к нашему дому, а Алекс провожает его взмахом руки. Затем мужчина переводит взгляд на наши окна. Алекс знает, что я смотрю на него. Даже с такого расстояния видно, как его лицо расплывается в ехидной улыбке.
Он сверлит меня взглядом, а я больше не прячусь за шторой. Пытаюсь по походке понять, в каком настроении сейчас Макс, но у меня ничего не выходит. Кажется, в том, как он держится, нет ничего необычного. Или…?
Хлопает входная дверь, и по полу раздается торопливый скрежет когтей, слышатся звуки мелких шажков Поппи. Я делаю вдох, пытаясь придать лицу спокойное выражение лица, и оборачиваюсь.
– Я всё видел своими глазами! – Заявляет муж с порога. Его лоб множит напряженные складки, губы искривляются в гневе. – Ну, ты и тварь… – Бросает он, качая головой. И добавляет: – Поппи!
На секунду меня отпускает. Ругательства относятся к собаке.
– Ты был в его саду? – Не своим голосом спрашиваю я.
– Да. – Макс сбрасывает грязную обувь в прихожей. – Прогулялся вдоль изгороди. Этот засранец всё перепахал! – Муж указывает на пса. – И какого черта только ему понадобилось на чужом участке? Он ведь вроде никогда раньше не интересовался им!
Поппи дергается, и в разные стороны летят пыль и грязь. Белая шерстка напрочь изгажена, пол весь в комьях земли.
– Нужно вкопать в почву стальные листы вдоль забора, – говорю я. – Мама делала так, чтобы малина не прорастала в сад к соседям. Может, поможет?
– Я посажу этого ублюдка в клетку, – говорит Макс, проходя мимо собаки, – и хрен он из нее куда выберется!
Мне становится жаль Поппи, животное не виновато, что у него есть инстинкты и интерес к жизни.
– Ну, что ты, – муж подходит и обнимает меня за талию, – не расстраивайся так. – Он поворачивает мое лицо к себе. – Это всего лишь грязь. Я сам уберу, хочешь?
Я смотрю в его глаза, и мои внутренности пожирает огонь совести. Макс такой милый, такой заботливый, а я так мерзко с ним поступила. Ну, почему нельзя было просто быть хорошей женой и наслаждаться нашей совместной жизнью?
– Хорошо, – произношу я еле слышно, – ты подмети, а я пойду, искупаю Поппи.
– Идет. – Муж целует меня в губы.
Всё, о чем я могу думать в этот момент, так это о том, что мои губы, должно быть, так и кричат о моей измене. Ровно, как и глаза, и как и все остальные части тела, которых касался вчера Алекс. Я вся в его метках.
Макс отпускает меня и идет за совком на кухню.
– Кстати, как тебе жилец наших соседей? – Доносится до меня его голос.
Я застываю. Что мне нужно ответить? А вдруг он догадается обо всем по моей интонации?
– Не знаю. – Говорю я, стараясь казаться отстраненной и безразличной. Беру Поппи на руки. – Мне он не понравился.
– Почему? – Макс возвращается с совком и шваброй.
Я начинаю подниматься по лестнице. Смотреть в его глаза невыносимо.
– Неприятный тип. – Надеюсь, такого объяснения будет достаточно.
– А мне понравился. – Заявляет муж. – Простой, интересный. И с чувством юмора.
– Хм, ясно. – Мои ноги ступают по лестнице, как по раскаленным углям. – Так близко мы не общались.
Я рада, что у меня есть возможность отдышаться. Скрываюсь в ванной и включаю воду. Трясущимися руками опускаю в ванну Поппи и зажмуриваюсь. Сцепляю челюсти с такой силой, что от боли начинает шуметь в ушах.
Мне хочется сделать себе еще больнее, но я не знаю как. Мой муж не заслужил того, как я с ним обошлась. Он заботится обо мне, всё для меня делает, а я отплатила ему тем, что отдалась первому встречному, как последняя шлюха…
– А-ав! – Напоминает мне о своем присутствии пёс.
– Да, конечно, малыш. – Открываю глаза, беру лейку, переключаю воду на душ и начинаю поливать Поппи теплой водой.
Оттираю лапки, затем животик, затем бережно отмываю шерсть по бокам. Мне хочется расплакаться, но я продолжаю ласково уговаривать собаку потерпеть.
– Я принес полотенце.
Вздрагиваю от звука голоса мужа.
– Да, отлично. – Говорю рассеянно.
Не знаю, за что хвататься.
– Давай его сюда. – Наклоняется Макс.
– Ага… – Отхожу в сторону.
Он заворачивает Поппи в пушистое полотенчико, поднимает, ставит на пол, обтирает и отпускает. В тот момент, когда я чувствую, что Макс должен вот-вот посмотреть на меня, отворачиваюсь и мою руки.
– Гаденыш! – Смеется муж, когда пёс стряхивает с шерсти лишнюю влагу. – Эй, я теперь весь мокрый!
Прохладные капли обжигают мои ноги, и, по идее, я должна это чувствовать, но не чувствую ничего. Мне хочется скорее лечь спать, ведь, возможно, завтра я смогу вести себя естественнее.
Через несколько минут мы уже в спальне.
Макс выбирает фильм, а я забираюсь под одеяло, наклоняюсь на подушки и поджимаю под себя ноги. Он садится рядом и протягивает мне бокал.
– Выключи свет, – прошу я.
– Конечно. – Супруг встает и щелкает выключателем.
Мне сразу становится немного легче. В полутьме не разглядеть возможные синяки на моем теле, да и вряд ли прочесть во взгляде информацию о том, чем я занималась в его отсутствие.
– Тебе интересно? – Спрашивает Макс через полчаса.
Я выпила вино почти залпом, и теперь сижу с пустым бокалом в руке.
– Что? А, да, конечно… – Отвечаю, делая вид, что увлечена происходящим на экране.
– А по-моему так бред. – Морщится муж. – Сто раз зарекался смотреть французские фильмы.
– Да ничего так, – бормочу я, – вроде.
Он гладит меня по ноге. Перевожу на него взгляд, улыбаюсь.
– Может, ну его? – Многозначительно приподнимает брови Макс. – Досмотрим завтра.
– Хорошо. – Соглашаюсь я без энтузиазма.
Мои мыслительные процессы включаются на полную мощность. После разлуки муж явно настроен на секс. Делать вид, что устала, и просить его сделать всё по короткой программе – не вариант. Он не поверит. Я соскучилась, я должна хотеть его.
– Тогда к черту фильм. – Макс встает и стаскивает через голову лонгслив.
При взгляде на его совершенное тело я должна возбуждаться, но мне почему-то очень хочется сбежать. Вместо этого я вжимаюсь в кровать и закусываю губу – это должно означать желание включиться поскорее в игру.
Муж возится с брюками, периодически бросая на меня взгляды, полные желания. А я думаю о том, что он заслуживает другой женщины, той, что будет безумно хотеть его. Той, которой не придется трогать себя, чтобы стать мокрой перед сексом. Той, которая не будет втихаря увлажнять себя, чтобы он ни о чем не догадался.
