– Поппи-и-и-и! – Восклицаю я, обнаружив погром, который устроил пёс. – Ах, ты…
Бросаюсь к нему, но тот, не обратив на меня никакого внимания, продолжает, стоя на столе грязными лапами, с аппетитом доедать остатки нашего с Максом завтрака.
15
Я всегда чувствовала себя комфортно за повседневными делами. Мне всегда было чем заняться в доме, а теперь вот – слоняюсь из угла в угол, не зная, куда себя деть. Всё моё существование медленно, но верно превращается в дежурство возле окон.
Я вставляю в уши наушники, включаю музыку в смартфоне и начинаю пританцовывать. «Этот вечер будет особенным. Мне так нравится готовить для Макса». Достаю из холодильника мясо и овощи, мою их, чищу, нарезаю. Все проблемы ненадолго отходят на задний план. Вижу, как Поппи наблюдает за мной со стула, и напеваю слова песни. Пёс заметно оживляется, уже суетится, виляет пушистой задницей.
Вот ведь – всё почти как прежде. Моя жизнь прекрасна!
Но в этот же момент я вдруг застаю себя за невольно брошенным взглядом в окно. Черт! Вот опять!
Даже когда у меня получается хоть немного отрешиться, моё подсознание все равно ищет встречи с Алексом. До чего же он меня довел! А вернее, даже не он, а я сама, когда позволила случиться тому, что случилось.
Не думать, не думать, не думать о нем!
Когда ужин уже готов, я расставляю посуду, салфетки, ставлю на стол вазу с цветами и бегу переодеваться. Максу все равно, во что я одета, он любит свою жену совершенно в любом виде, но мне все равно почему-то хочется быть для него красивой. Я долго выбираю между двумя платьями нейтральных оттенков и, в конце концов, останавливаюсь на бледно-жемчужном.
«Обморочный цвет» – так назвала бы его Майка. Но мой супруг ценит в одежде элегантность и сдержанность, к тому же, пастельные оттенки это неувядающая классика, так?
Я улыбаюсь, представляя, как подруга морщится при виде этого наряда и беззвучно произносит «буэээ» – значит, то, что мне надо.
Собираю волосы в пучок, надеваю туфли и спускаюсь вниз, чтобы встретить мужа. Но подходит время, а его всё нет. Мясо стынет, овощи сморщиваются, я отсчитываю десять минут, а затем еще десять, еще и еще. Набираю его номер, но Макс скидывает. Когда я уже собираюсь повторить вызов, слышу, наконец, шелест шин перед домом и звук мотора.
«Ура!»
Задерживаюсь у зеркала, чтобы посмотреть на себя. Не знаю, что именно, но что-то мне не нравится. Может, и правда, не к лицу это платье? Оно создает мертвенную бледность под глазами, делает кожу водянистой. Нервно щипаю себя за щеки и бегу встречать Макса.
Но тот не спешит входить в дом.
В чем дело? Где он?
Я брожу возле окон. На улице уже смеркается, но я точно вижу его автомобиль возле дома. Отворяю дверь и выхожу во двор.
– Макс?.. Макс?
Машина стоит на подъезде к гаражу, фары выключены, мотор заглушен, внутри никого.
– Макс?
Подхожу ближе, застываю возле пустой машины. Оглядываюсь вокруг. Гараж закрыт, поблизости мужа не видно.
– Добрый вечер, Ханна! – Приветствует меня сосед напротив.
Толстый мужик лет шестидесяти, всё время забываю, как его зовут.
– Добрый вечер! – Улыбаюсь я.
И спешу поскорее отвернуться.
– Все хорошо? – Кричит он мне в спину.
Приходится уважить его.
– Да, – оборачиваюсь я, – спасибо. А у вас?
– Всё прекрасно. – Он останавливается у двери в собственный дом и молчаливо разглядывает меня.
У меня по спине пробегают мурашки. Не нравится мне этот взгляд. Нравоучительный, ехидный. Будто этот старый хрыч знает что-то обо мне и от этого чувствует себя выше и умнее.
– Не мужа ли ты потеряла? – Вдруг говорит сосед.
– Я… да, вообще-то. – Киваю ему.
– Так он же в дом к Сергею зашел! – И его рот расплывается в гадкой ухмылочке. – С новым жильцом. Вы ведь с ним уже знакомы?
У меня моментально подскакивает пульс. Этот старик на что-то намекает, или мне только кажется? У него лицо, точно печеное яблоко – сморщенное и в складочку. И никогда не поймешь: то ли он скалится, то ли улыбается тебе. Пойди-ка, разбери, что могло бы означать такое выражение лица!
– Да, мы успели познакомиться. – Негромко произношу я.
– Приятный парень. Красивый. – Морщится старик, склоняя голову набок. – Они с твоим мужем говорили о чем-то, а потом пошли в дом. Наверное, о чем-то важном.
– Спасибо. – Говорю я, разворачиваюсь и захожу обратно к себе.
Стоит двери закрыться, как паника накрывает меня с головой. Руки начинают дрожать, по спине ледяными лапами крадется страх.
Алекс всё ему расскажет! Он делает это прямо сейчас! Рассказывает Максу, чем занимался со мной в ту ночь…
Я забегаю в кухню и дрожащими руками хватаю телефон. Макс отвечает на звонок почти сразу:
– Да?
– Ты где? – Выпаливаю я.
Его тон сразу меняется.
– Я у соседа.
Нельзя быть истеричкой, нельзя себя выдать.
– Что тебе у него понадобилось?
– Кх-кхм. – Макс, видимо, делает несколько шагов. – Мы с Алексом разговариваем. – В его голосе играют ледяные нотки.
– Ты… скоро вернешься?
– Да.
– Как скоро? – Продолжаю нервничать я.
– Через пять минут.
– Хорошо, – выдыхаю я. – Ужин стынет…
– Угу.
Соединение прерывается.
Я начинаю мерить шагами комнату. Что за «угу»? Что оно значит? О чем они говорят?!
Пять минут тянутся невыносимо долго. За это время у меня не получается восстановить дыхание. Я мечусь от одной комнаты к другой, снова выхожу на улицу и еще раз возвращаюсь в дом. Набираю Майку, но чертов автоответчик снова посылает меня подальше.
Тогда я вырубаю свет в гостиной и буквально приклеиваюсь к окну в попытке хоть что-нибудь рассмотреть. Вот за шторой мелькает фигура. Кажется, это Макс. Но дальше ничего не видно. О чем они могут так долго говорить?!
Я смотрю на часы – прошло уже десять минут. Десять?! Мне не хватает дыхания. Может, позвонить мужу еще раз? Поторопить? Нет, не стоит. Он ужасно взбесится.
Но не могу же я вот так стоять тут и просто ждать?
В этот момент в окне напротив снова мелькает мужская фигура. На этот раз это Алекс. Он появляется и тут же исчезает. Я прилипаю носом к стеклу. Жду, жду, жду. Мое сердце колотится в груди, ожесточенно барабаня по ребрам. «Ну, где же вы? Чем вы там так заняты?»
И в этот момент меня парализует, потому что я снова вижу Алекса. Мужчина появляется словно из ниоткуда: секунду назад его не было, а теперь мощная фигура вырастает прямо у окна и вглядывается в темноту. Черт подери, да он смотрит прямо на меня! Я хочу спрятаться, но понимаю – поздно. Он знает, что я здесь, и что смотрю на него. Даже если не видит – уверен в своей правоте.
