– Для меня? – Ухмыляюсь я.
– Да. Ты у меня в приоритете.
– Прекрасно!
– Вообще, это не сложно. Если человек важен для тебя, ты находишь для него время. Всё остальное – просто отговорки. Если хочешь, всегда найдешь возможность написать, позвонить, прийти. Если нет… Да ты и сама знаешь: твоего мужа никогда нет рядом.
– Не тебе рассуждать об этом.
– А кому? Мы же с тобой не чужие друг другу.
– Да ты совсем тронулся!
– Всё может быть. – Он указывает на дорогу. – Осторожнее.
– Черт! – Я торможу перед самым пешеходным переходом, на который уже выходят несколько человек. Опускаю голову и выдыхаю.
– Не отвлекайся, Ханна. Тебе нужно взять себя в руки и успокоиться.
– Как я могу это сделать, если ты беспрестанно играешь у меня на нервах?!
– Кстати, да. – Хмурится Алекс. – Где твоя скрипка, Ханна?
– Какая разница? – Дождавшись, когда пешеходы пройдут, я направляю автомобиль дальше по дороге.
– Разница есть. Тебе нужно как-то снимать стресс. Такое ощущение, что ты накопила его слишком много. Одним сексом тут не поможешь, даже если он у нас с тобой просто бомбический.
– Что? – Морщусь я. – С чего ты решил, что у нас с тобой бомбический секс?!
– Хочешь сказать, я ошибаюсь?
– Да.
– Нет. У тебя не получится обмануть меня, Ханна. – Он придвигается ко мне. – Даже сейчас, когда я упомянул наш фееричный секс, у тебя загорелись глаза.
– Бред!
– А как красиво ты кончаешь, ты бы только видела, – продолжает издеваться мужчина, – вот уж в такие моменты тебе меня точно не обмануть. В следующий раз займемся этим перед зеркалом.
– Может, мы перестанем говорить о сексе?!
– Даже если он сногсшибательный?
– Бомбический, фееричный – да плевать какой! Мне надоело об этом слушать!
– Тогда скажи, куда мы едем? – Улыбается Алекс.
– Я еду навестить брата и сестру, а ты останешься сидеть в машине, понял?
– У тебя есть брат и сестра?
– Сидеть в машине и молчать, ясно?!
– Хорошо. – Соглашается он.
Мужчина похож на довольного мартовского кота. Едва не мурлычет. Похоже, чем сильнее я выхожу из себя, тем лучше у него настроение.
Я оставляю машину на стоянке и иду к школе. Слава богу, успела: как раз звенит звонок с последнего урока.
Макс считает, что я должна оставить свою семью в прошлом. Он за то, чтобы я навещала их не чаще раза в год. Когда муж говорит об этом, все его аргументы звучат так логично, что мне приходится соглашаться, но каждый раз, когда я втайне приезжаю к школе, мое сердце сжимается так сильно, что понимаю – все эти аргументы – полное дерьмо.
– Фил! – Машу рукой брату.
Он уже старшеклассник. Скоро выпускается. Филипп немного стесняется моих проявлений нежности, поэтому, едва завидев меня у основания ступеней, он нехотя прощается с друзьями.
– Фил, привет!
Когда он спускается, я заключаю его в объятия.
– Привет, Ханна.
Он выше меня на полголовы, и его руки определенно стали сильнее. «Сможет постоять за себя» – радуюсь я, вспоминая побои отчима.
– Как ты? Как Тина?
– Все хорошо. – Басовито говорит брат.
– Эй, Ти! – Замечаю я сестренку.
Та сбегает по ступеням и кидается ко мне в объятия. Вот уж кому точно не сладко приходится жить с такими родителями, как моя мать и Роберт. Девочкам всегда тяжелее.
Мы идем на скамейку, садимся, и Тина рассказывает мне о неурядицах дома. «Отец снова начал пить, а мать приносит ему «фунфырики». У обоих рожи уже раздуты, как мячи, – сообщает сестра, – ходят вдвоем, шатаясь, как обмороки».
Филипп поглядывает на нее недобро: он не любит, когда я за них тревожусь, понимает, скольким я пожертвовала, чтобы они выросли нормальными людьми и смогли продолжить свое образование.
Мы разговариваем, делимся новостями, и от взгляда ребят не укрывается, что я постоянно поглядываю на экран смартфона: привычно переживаю, что Макс может позвонить не в самый удобный момент, и на фоне шума школьного двора мне все-таки придется признаться, что я пришла навестить детей.
– Может, мне уйти после девятого? – Спрашивает Тина. – Тогда я смогла бы устроиться в общаге.
– А как же высшее образование? Это будущее. – Возражаю я.
– Денег все равно нет.
– Я найду. Попрошу у мужа.
Брат с сестрой переглядываются.
– Фил поступит в университет, все оставшиеся деньги пойдут туда. – Говорит Тина. – Он съедет, а мне придется одной два года терпеть мать с отцом.
– Я не оставлю тебя одну. – Уверяет Филипп.
– Но ты так ждал этого момента!
– Я дождусь твоего выпуска, – обещает он.
Слушая их, я будто сама снова оказываюсь на этом дне. Вспоминаю, каково это, барахтаться, цепляться за поверхность и каждый раз снова оказываться в этой вязкой жиже безысходности.
– Я постараюсь что-нибудь придумать. – Беру их обоих за руки. – Самое главное для вас сейчас – это думать об учебе. – Затем достаю из сумки всю наличность, какая есть, делю пополам и отдаю детям. – На обеды, на одежду, на что хватит.
– Ханна, не надо, – пытается отказаться брат.
– Всё нормально. – Улыбаюсь я, обнимая его.
– Держи. – Говорит Алекс, когда я возвращаюсь к машине. Он стоит возле водительской дверцы, протягивая мне стакан с крышечкой.
– Что это? – Интересуюсь я.
Беру. Стакан оказывается горячим.
– Кофе. – Отвечает мужчина. – Сходил, взял, пока ты общалась с ребятами.
– Спасибо, – бормочу я.
Состояние у меня сейчас такое, будто меня мешком с мукой огрели по голове.
– А они – симпатичные. – Говорит Алекс, открывая для меня дверцу. – Похожи на тебя.
Я сажусь внутрь, откидываюсь на спинку сидения, делаю глоток и закрываю глаза. Алекс обходит машину и садится рядом.
– Макс не очень-то их жалует. – Зачем-то признаюсь я этому сумасшедшему. – Они для него – то прошлое, из которого я вылезла, и о котором нам лучше не вспоминать.
– Хорошие детишки. – Говорит он, сделав глоток. – Что не так с твоим прошлым, что нужно вычеркивать его из жизни?
Кладет руку на мое колено, и я больше не делаю попыток ее убрать.
Мы молчим, и это молчание кажется очень естественным. Я смотрю на Алекса, и он больше не кажется мне таким уж чокнутым. В его взгляде сейчас плещутся спокойствие, нежность и тихая печаль. Я впервые вижу его таким… не знаю, понятным и простым, что ли.
