Наверное, хорошая жена должна угождать мужу. Наверное, она должна искать способы пробудить в себе сексуальность, должна стараться доставить удовольствие супругу и получить его самой. Наверное, Макс был бы счастливее, будь на моем месте, кто-то другой. Но ему не повезло. И почему я такая неправильная?
А потом я вижу, как в темноте в кармане моего халатика, висящего на стуле, светится экран мобильника. Слушаю ровное дыхание Макса и не решаюсь встать. Выжидаю еще минут двадцать, пока тот не начинает храпеть, и только потом дотягиваюсь и достаю телефон.
Боясь, что муж может в любой момент открыть глаза, ухожу в туалет, и уже там смотрю на экран.
«Я сказал тебе чистую правду» – светится на нем.
Я прислушиваюсь к храпу Макса и набираю ответ:
«Завтра утром будешь дома?»
«Да», – тут же высвечивается на экране.
«Я приду», – пишу я.
Отправляю сообщение и удаляю переписку с незнакомым номером.
И только потом ложусь спать.
29
– Доброе утро, – Макс наклоняется ко мне со спины.
– Доброе утро, – отвечаю я, подставляя ему щеку для поцелуя.
Его руки плавно скользят по моим предплечьям вниз, а губы приближаются к лицу и замирают, едва коснувшись моей кожи в попытке продлить момент нежности. Я слышу, как ровно он дышит. Муж прижимается ко мне, пребывая в полной уверенности, что это утро – утро двух счастливых влюбленных после ночи любви.
Я закрываю глаза, изображая блаженство. Мне нужно, чтобы он и дальше оставался в этом состоянии. Его спокойствие – залог моей безопасности.
– И когда ты успела всё приготовить? – Спрашивает Макс, выпрямляясь.
На столе дымятся две кружки с кофе, а на тарелке лежат горячие, хрустящие тосты с сыром и зеленью.
– Встала пораньше. – Пожимаю плечами я, намеренно умалчивая о своей бессоннице.
– Моя пчелка. – Говорит Макс, потягиваясь, точно ленивый кот.
Он садится за стол, придвигает ближе кружку, берет тост и замирает, так и не донеся его до рта:
– А ты чего не ешь?
Я медленно тяну носом воздух, а затем шумно выдыхаю. Тишину нарушает только возня Поппи под столом у моих ног.
– Э… решила похудеть. – Выдавливаю из себя улыбку.
– Хм. – Муж оценивающе пробегается по мне взглядом. – Может, и правильно.
– Угу. – Я все еще улыбаюсь.
Мое лицо будто вылеплено из пластилина – настолько неправдоподобно, должно быть, выглядит сейчас мое радушие. По крайней мере, так я его ощущаю.
– А хорошо вчера посидели, да? – Приступая к завтраку, говорит Макс.
– Кажется, всем понравилось, – поддерживаю я, задумчиво водя пальцем по краю чашки.
Передо мной сидит красивый, благоухающий, гладко выбритый мужчина. Мечта любой женщины. Фигура, лицо, карьера – всё удачно сложилось. Мне бы радоваться, мне бы молиться на него…
– Зря ты сказала насчет скрипки. – Вдруг замечает он, почувствовав мое настроение. – Я никогда не говорил, что против.
– Да? Значит, мне показалось. – Устало отвечаю я.
Это проще, чем спорить. Всё равно он окажется прав. И моя улыбка сияет пуще прежнего.
– Ну, ладно. Мне пора. – Дожевав тост и торопливо запив его кофе, встает Макс. – Не опоздать бы на утреннее совещание. – Он подходит и целует меня еще раз. – Может, нам стоит куда-нибудь сходить сегодня? Проветриться?
– Может. – С трудом выговариваю я.
– Ты все еще дуешься. – Треплет он меня по плечу.
– Даже не думала.
– Значит, точно нужно сходить. – Весело говорит он, надевая пиджак. – Я позвоню!
– Хорошо.
– Люблю тебя! – Улыбается он, точно озорной мальчишка.
Я встаю со стула и делаю так, как он хочет – обнимаю его:
– А я тебя.
Поппи скачет вокруг нас.
– До вечера. – Макс целует меня в губы, хватает портфель и направляется к двери. – Ух, ты, какой! – Бросает он на ходу, указывая на орхидею.
– Какой?
– Уродливый!
– Он довольно редкий. – Вздыхаю я.
– Отнеси его в оранжерею, ладно? – морщится он. – Он похож… похож… на… не знаю.
– Я поняла, он тебе не нравится.
– В общем, да. – Признается муж, застыв в дверном проеме.
– Хорошо, унесу.
– Вот и умничка! – Улыбается он и уходит.
Я закрываю дверь и приникаю к окну.
Автомобиль выезжает на дорогу и уносится прочь. Я жду еще пару минут, а потом иду в сад. Крадусь под яблонями к изгороди и осторожно перелезаю через нее в том месте, где она высотой не выше метра. Осторожно пробираюсь к веранде соседей, поднимаюсь по ступеням и застываю у стеклянной двери.
Алекс что-то готовит у плиты и разговаривает по телефону. Он замечает меня не сразу. Судя по нахмуренному выражению лица, разговор не очень приятный и, скорее всего, рабочий. Мужчина отчаянно жестикулирует, ходит туда-сюда с лопаточкой для переворачивания блинов в руках и, судя по мимике, спорит с кем-то. А затем внезапно прекращает говорить.
Он смотрит в мою сторону.
Еще несколько секунд на его лице остается задумчивое и обеспокоенное выражение. Я впервые вижу его таким напряженным. Но в этот же момент на губах Алекса вдруг появляется улыбка, и взгляд озаряется радостью – он, наконец, замечает меня. Торопливо прощается с собеседником, кладет телефон на стол и распахивает передо мной стеклянные двери:
– Наконец-то! – Мужчина говорит это так, будто мое присутствие в его саду совершенно нормальное явление. – Я уже заждался. – Он приближается и пытается обнять меня. – Доброе утро, Ханна!
Мне сложно одолеть силу притяжения к этому человеку, но я все же делаю шаг назад:
– Стой. – Вытягиваю перед собой руки, не позволяя ему прикоснуться ко мне. – Утро, конечно, доброе, но тебе придется сначала объяснить мне, зачем ты за мной следил. 30
– Я?
– Да, ты.
– Блинчики! – Вдруг восклицает он.
Возвращается к плите и переворачивает маленький круглый блин, лежащий на сковороде.
Я вхожу в помещение, и следом за мной туда же влетает Поппи.
– Дружище! – Перекладывая блин на тарелку, радостно приветствует его Алекс.
Идиллия, мать вашу.
Мужчина откладывает тарелку в сторону, наливает немного теста на сковороду, а затем приседает, чтобы потрепать пса.
– Алекс, я задала вопрос. – Напоминаю я, сцепляя руки на груди.
