– О чем ты? – Поднимает он на меня взгляд.
Его замешательство кажется искренним.
– Орхидея. – Говорю я. – Это ты мне ее подарил.
– Красивая, правда? – Улыбается Алекс, выпрямляясь.
– Очень. – Киваю я.
– Мне хотелось, чтобы тебе понравилось.
– Ты следил за мной.
Его брови вздымаются.
– В последнее время ты и так у меня на виду. – Разводит он руками.
– Я не об этом. – Подхожу к нему, беру из его руки лопатку и переворачиваю блинчик. – Ты поехал за мной в тот день! Ты следил за мной на цветочном рынке, поэтому знал, каким цветком я заинтересовалась!
Поворачиваюсь и ловлю реакцию, застывшую на его лице. Мужчина и не собирается оправдываться.
– Так вот ты о чем. – Улыбается он. – Ну, да, ты права, я слегка тронулся на тебе. Но… Ханна, цветочные рынки это не совсем моё, прости! К тому же, у меня достаточно много своих дел, чтобы таскаться за тобой по городу.
– Не заговаривай мне зубы. – Машу я в него лопаткой, а затем отворачиваюсь и снимаю блин со сковороды.
– Почему бы просто не принять тот факт, что я угадал? – Мужчина приближается ко мне сзади. – Разве те горшочки, что стоят у окна в твоей оранжерее, не орхидеи? Они самые, я видел. У моей мамы тоже была парочка, поэтому я знаю. – Он прижимается ко мне вплотную, убирает волосы с шеи и шепчет на ухо, щекоча кожу своим дыханием: – Я позвонил своему старому знакомому и велел привезти мне самую красивую орхидею из тех, что у него есть. Такую, чтобы ты сразу поняла, как много ты для меня значишь.
– Я сразу чувствую, когда ты мне лжешь. – Выдыхаю я. – Прекрати.
Его руки крадутся по спине и замирают на талии. Мы стоим вплотную друг к другу, и я ощущаю, как неумолимо нарастает мое желание.
– Ты преследуешь меня. Это ненормально. – Говорю я, дрожащей рукой наливая тесто на сковороду.
– Каюсь. Я слегка одержим. – Целует мою шею Алекс. – Ты меня боишься?
– Очень. – Шепчу я и закусываю губу.
– Но ты все равно здесь.
– Здесь.
Мои ноги слабеют.
– Почему? – Его ладони гладят мои бедра.
– Не знаю. – Признаюсь я.
– Вот поэтому. – Говорит Алекс, задирая мое платье, и с силой прижимая к своему паху мою попку.
Я глухо стону, когда чувствую, насколько сильно он возбужден.
– Макс – не дурак. Какие бы цели ты не преследовал, он обо всем догадается. – Торопливо бормочу я, поворачиваясь к нему. – Узнает, сколько стоит эта орхидея, и всё поймет. Или увидит твои сообщения, узнает о звонках. – Руки Алекса поднимаются к моей груди, и мой шепот срывается на приглушенный хрип. – Придет сюда и застанет нас…
– Лично я не против. А ты?
Я выключаю плиту и поворачиваюсь к нему:
– Зачем мне всё это? Ради чего?
Он подхватывает меня на руки и пронизывает убийственным взглядом:
– Сейчас объясню.
Алекс говорит это таким тоном, что мне снова хочется ему довериться.
Мужчина относит меня в спальню, ставит на пол и снимает с меня платье.
– Ты собирался мне что-то объяснить. – Напоминаю я.
У меня перехватывает дыхание от его прикосновений.
– Я этим и занимаюсь. – Дерзко улыбается он. Надо признать, Алекс дьявольски соблазнителен. Магнетизм, который он излучает, полностью лишает меня воли. – Нет. – Останавливает он мою руку, когда та касается лямки бюстгальтера. – Я сам тебя раздену.
Мужчина ловко расстегивает мой лифчик и позволяет ему упасть на пол. Кладет меня на постель и медленно стягивает вниз трусики. Дрожа всем телом, я закрываю глаза. Всё происходящее – настоящее сумасшествие, но я сама позволяю ему случиться. Я готовлюсь к тому, что сейчас произойдет, как к прыжку в пропасть – намеренно повинуюсь своим сиюминутным порывам.
– Скажи, ты хочешь этого Ханна? – Спрашивает Алекс, отбрасывая мои трусики в сторону.
Я хочу его прикосновений, хочу его самого, но мужчина больше не касается моего тела.
– Чего именно? – Задыхаясь, шепчу я.
И открываю глаза.
– Ты хочешь меня? – Интересуется он.
Мужчина сидит на краю кровати и любуется моим обнаженным телом. По огоньку в его глазах я понимаю, что, стоит мне только развести ноги, и вопросы не понадобятся – он больше не сможет сдерживаться.
– Хочу… – Признаюсь я.
Тогда он нежно берет мою ногу, подносит к губам и целует каждый пальчик. Я умираю от щекотки и возбуждения. Откидываюсь на подушку и рву пальцами простынь. Стону в голос, когда ощущаю, как он берет в рот пальцы моих ног и посасывает их.
– Хочу! – Умоляю я.
Приподнимаюсь и заглядываю ему в глаза, чтобы убедиться, что он все еще здесь, со мной.
Алекс стаскивает с себя футболку, снимает джинсы, белье и снова садится на край кровати. Ему явно хочется, чтобы я просила его. Это унизительно, но я сдаюсь:
– Хочу. Я хочу, Алекс!
– Хорошо. – Говорит он хрипло.
Придвигается ближе и разводит мои ноги в стороны.
Я выгибаю спину, ощущая тепло его дыхания всего в нескольких сантиметрах от своей кожи. Он трется щетиной о внутреннюю поверхность моих бедер, целует их и только потом опускается еще ниже. Проводит языком по еще не до конца раскрывшимся складкам, и я сладко стону.
– Какая же ты красивая…
Мое тело дрожит натянутой тетивой в его руках. Я развожу ноги шире и дышу все чаще. Его язык играет, описывая круги на небольшом холмике плоти меж моих разведенных ног, и мне не хватает воздуха от нахлынувших ощущений. Я хрипло стону и двигаюсь навстречу бедрами, вторя каждому его движению.
– Какая сладкая…
Я раскрываюсь еще больше, дарю ему всю себя, лихорадочно давлю Алексу на затылок, путаю пальцы в его волосах, стону все громче. Его язык то ускоряется, то замирает, двигаясь вверх и вниз, он описывает круги и заставляет меня охать громко и бесстыдно, а когда вдруг скользит вниз и заполняет меня собой, из моей груди вырывается вскрик восторга.
– Ох!..
Алекс чуть ведет языком в стороны, и я снова кричу. И всхлипываю, едва он меня покидает. Выгибаю спину, умоляя повторить. Но он словно издевается: ласкает меня, покусывает, и только потом возвращается к самой чувствительной точке. Давит на нее ласково, но настойчиво, размашисто проходится по ней языком и нежно вводит в меня два пальца, проведя подушечками вверху, у самого входа.
Каждое его движение – преклонение передо мной и моим женским началом. Я пульсирую всем телом, и мое сердцебиение уже на пределе. Язык Алекса снова пробирается внутрь, и мне становится еще горячее. Он мечется, забираясь в самые потаенные уголки, и у меня не получается больше сдерживаться – я стону.
