— Да, этот путь мне показал Джеймс. Мой друг. Помнишь, я про него говорил? — Майкл оглядывается на меня. В его глазах азарт. — Он бы страшно взбесился, узнав, что я рассказал девчонке про это место!
— Ну, и пошел он тогда! — Стараюсь не отставать.
— Иди за мной шаг в шаг.
— А ты тогда не замочи печеньки!
Через минуту мы оказываемся на песчаном островке, с которого открывается шикарный вид на лес и пригород вдали. Мы зарываемся в песок, смеемся, наедаемся сладостями до отвала, а потом возвращаемся в город, сытые и довольные. Одежда почти высохла, и я тащу Майкла в один из масс-маркетов.
Он упирается и привычно краснеет, когда под строгими взглядами продавцов я затаскиваю его в примерочную с горой футболок и джинсов.
— Отвернись, — заикается он, покрываясь пятнами от смущения.
— Что я там не видела? — Смеюсь. — Трусы твои? Дай угадаю — белые и бесформенные?
— Выйди, Элли, — Шепчет Майкл.
И я, хихикая, выползаю за шторку.
— Что поделать, — пожимаю плечами перед одной из консультантов, — братишка у меня очень стеснительный.
— Мы скоро закрываемся. — Напоминает она, не поведя и бровью.
— Да? А народу у вас тьма. — Указываю ей на блуждающих среди стендов с одеждой посетителей.
Пусть идет за ними присматривает. И она, словно послушавшись меня, топает прочь.
— Ну, как? — Заглядываю в примерочную.
Майкл, как ошпаренный, бросается застегивать ширинку.
— Не знаю.
Хмыкаю с видом знатока:
— Превосходно. Давай следующие.
Пока он натягивает штаны, прохожусь меж полок, подхватываю носки и мужские трусы приличного кроя. Забираюсь к нему в примерочную, бесцеремонно задираю футболку и сую украденное в лифчик — благо, места там навалом: то, что положено каждой девушке иметь в лифчике в этом возрасте у меня и не собирается расти.
Надсмехаясь над бледнеющим Майклом, оборачиваю вокруг талии джинсы, заправляю их концы в свои шорты. Беру самую красивую мужскую футболку, оборачиваю вокруг груди, а сверху закрываю своей футболкой.
— Иди и скажи, что тебе ничего не подошло.
И, оставив его ошарашенного, выбираюсь из-за шторки и со скучающим видом плетусь к выходу.
— Как? А-а! Зачем? — Спрашивает он меня уже на улице.
Кажется, его чуть удар не хватил. Представляю, с каким видом он возвращал одежду продавцам.
— А ты, что, реально собирался это купить? — Мы отходим подальше, и я выуживаю из-под одежды обновки для своего нового друга.
— Я… Я не знаю… — Теряется он.
— Иди и переоденься, чувак! — Смеюсь, толкая его в сторону кустов. — Видел бы ты сейчас себя! — Забираюсь рукой под свою футболку. — А, да, и носки не забудь! — Протягиваю ему свернутые вчетверо комочки ткани. «Хоть тут лифчик пригодился». — Осталось раздобыть для тебя нормальные человеческие кроссовки.
Когда Майкл выходит из укрытия, я сначала даже не узнаю его.
— Вау… — Сглатываю. — А ты ничего… Эдак мы тебе быстро невесту найдем. — Качаю головой. — Только постричь бы тебя. Покороче. — Подхожу ближе. — И торжественно сжечь старую одежду!
Выхватываю из его рук рубашки и брюки и пускаюсь наутек.
— Стой, жди! — Кричит он мне вслед.
А я бегу среди деревьев, не замечая вечерней прохлады и сумерек.
— Здесь живет мой друг, зайдем к нему? — Задыхается Майкл, когда мы останавливаемся. — Я вас познакомлю.
— А, этот женоненавистник?
Парень улыбается:
— Он не такой. Честно.
— Хорошо. — Отвечаю, потрясая в воздухе мятой и грязной одеждой. — Если у него есть спички, то вообще здорово! Сожжем твое старое шмотье!
И мы идем по тропинке в какое-то зловещее место. Весело болтаем, но я все больше и больше напрягаюсь, разглядывая ряды убогих трейлеров, вместо окон в которых торчат картонные вставки. С ужасом и интересом смотрю на разбросанный повсюду мусор, развешанное на веревках для сушки белье, покосившиеся самодельные качели. Жмусь к Майклу, видя пьяных людей, лающих собак и грязных плачущих детей.
Но чувство тревоги, нарастая, начинает душить меня, когда мы проходим это скопище ржавых коробок для жилья и оказываемся на самой окраине трейлерного парка.
— Что это? — Спрашиваю, чувствуя, как от страха давит в груди.
— Жди здесь. — Коротко обрывает меня Майкл и бросается в сторону покосившегося старого прицепа, из которого раздаются душераздирающие женские вопли и отборный мат.
— Щенок! — Доносится оттуда мужской голос.
Слышится глухой звук удара.
— Джо, пожалуйста, не надо! — Визжит женщина, заходясь в бессильном плаче.
Джеймс
Вся жизнь проносится перед глазами, когда я захожу в свою дыру по возвращении из магазина и вижу, как он избивает мою мать. Огромная немытая туша склонилась над ее хрупким тельцем и безжалостно молотит здоровенными кулаками. Слышны глухие удары и беспомощные всхлипы. Она не зовет на помощь, терпит молча. Потому что, если кто-то и отважится вмешаться, то у нее будет еще меньше шансов выжить.
— Старая сука! — Цедит он сквозь зубы и встряхивает ее, точно тряпичную куклу.
Спутанные волосы отлетают назад, и я вижу ее лицо — глаз заплыл, под ним багровый синяк, с разбитой губы сочится кровь.
— Милый, я все поняла… — Хрипит она, зажмуриваясь. — Больше никогда, честно…
И получает оплеуху. Здоровенное кольцо-печатка взрезает кожу на ее скуле.
— Ты, урод! — Кричу я не своим голосом.
Паника туманит мой разум. Глупо было оставлять ее даже на полчаса, знал ведь, что мама испугается и все равно откроет ему дверь.
— А, это ты, засранец, — довольно хмыкает Джо, отпуская свою жертву.
Выпрямляется и, прихрамывая, делает шаг в мою сторону. Его рот искривлен, оскален десятком оставшихся в деснах желто-коричневых зубов.
Пакет с хлебом и картофельными чипсами выскальзывает из моих рук и падает рядом с бейсбольной битой, которую я оставлял маме для самозащиты. Вижу, как это чудовище движется на меня, и не решаюсь сделать шаг, чтобы подобрать ее. Остается только пятиться, но краем глаза вижу, как мать рассеянно моргает, приподнимаясь, и размазывает кровь по лицу.
Меня это приводит в неистовую ярость. Щелчок в голове, и я с диким рычанием лечу на врага, заранее зная, что умру в этой битве. Последнее, что слышу — это его смех и пронзительный крик матери, почти детский, так похожий на беспомощный писк. Выбрасываю вперед кулак, целясь вверх, в наглую рожу, но ублюдок уворачивается, и я отлетаю вперед и с размаху валюсь на пол.
