Книга Их женщина, страница 15. Автор книги Елена Сокол

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Их женщина»

Cтраница 15

— Здорово тебе досталось, чувак.

Киваю. Шмыгаю носом и чувствую во рту металлический привкус крови. Представляю, какой у меня сейчас видок.

— Меня зовут Джимми, — протягиваю руку.

Она жмет ее почти неощутимо, легко, не боясь испачкаться.

— Элли.

И улыбается. У нее самая красивая улыбка на свете.

Девчонка, явно смутившись, тут же косится на Майки:

— Его мамка точно сегодня его прибьет, — усмехается.

— Ему насрать, — улыбаюсь я в ответ, поглядывая искоса на еле живого Салливана. — Он — герой.

Элли

— Когда ты вернешься? — Раздается с кухни.

А не все ли равно? Меня даже смешит его вопрос, но, видимо, это такой рефлекс: если он не задаст его, то будет чувствовать себя хреновым родителем. А ведь и правда — только эта короткая фраза, брошенная вдогонку, и отделяет его, как отца, от полнейшего безразличия по отношению ко мне. А так — вроде поинтересовался, значит, не до конца хотел плевать на то, чем я живу.

Наклоняюсь к зеркалу и долго разглядываю свое отражение. Подростковая сочность лица постепенно сходит, щеки уже не такие пухлые, нос заострился, даже выделились скулы. Я израстаюсь, и из гадкого утенка потихоньку приобретаю черты прекрасного лебедя.

Передо мной не девочка — молодая женщина. Длинные волосы делают ее лицо более вытянутым, губы даже без помады мягки и налиты ярким цветом, шея тонка и изящна, бедра покаты, грудь тоже имеется, пусть и небольшая.

Ох, она определенно хороша… И знает, чего хочет. А еще теперь у нее определенно появилась некоторая уверенность в успехе того, чего она планирует добиться.

Он снился ей всю ночь. Всю чертову ночь он ласкал во сне ее так страстно, горячо и с таким усердием, с каким обычно делает вид, что между ними ничего нет. Но это нельзя больше игнорировать. Оно давно висит в воздухе запахом желания. Трещит шальным электричеством, едва они встречаются взглядами. Им нужно просто признаться друг другу и свершить неизбежное — сказать себе и всему миру, что они хотят, что любят, что больше не могут быть порознь.

— Когда ты вернешься, Элис? — Повторяет свой вопрос отец.

Как же бесит!

Моя семья давно уже не здесь. Уже четыре года она — не этот гребаный дом и не призрак папочки, то появляющийся, то исчезающий без следа. Моя семья — это Майки и Джимми. Те, кто всегда поддержит. Те, кому можно доверить любую тайну и не бояться при этом быть высмеянной или получить критику в ответ. Только эти парни, рядом с которыми можно ничего на свете не бояться и при этом чувствовать себя нужной и любимой — это и есть настоящая семья, что бы там не говорили.

— Постараюсь вернуться сегодня! — Не могла не съязвить.

Какая ему вообще разница? Его в ближайшие двое суток и дома-то не будет. Иначе бы, знал, что я частенько ночую не в своей постели, а в доме напротив.

— Элис… — Устало.

Но я уже хватаю сумочку, одергиваю короткое белое платьице и выхожу за дверь. По пути от собственного дома до дома Салливанов достаю туалетную воду, несколько брызгаю над головой и радостно впрыгиваю в облако висящих в воздухе крошечных капель. Затем добавляю немного аромата прямо на шею и убираю парфюм обратно в сумку.

Знаю, что папа провожает меня унылым взглядом, и поэтому нахально виляю бедрами. Ждет, наверное, не дождется, когда свалю в колледж. Только, к сожалению, в отличие от Майкла, который уже несколько лет грезит врачебным делом, я так и не определилась, кем хочу стать.

Встряхиваю волосами, подхожу к двери и нетерпеливо жму на звонок.

— Ах, это ты, — надменно произносит миссис Салливан, впуская меня.

Каждая мышца ее лица напряжена до предела.

Мы тихо ненавидим друг друга все эти годы. Мамулю Салливан бесит наша дружба с ее сыном, но поделать она ничего не может, поэтому и вынуждена натужно давить улыбку, проклиная меня одним лишь взглядом. Кажется, я даже слышу, как хрустят ее пальцы, когда она впивается ими в край своего старомодного пиджака.

— Держись подальше от моего сына, — говорят ее глаза, когда она смотрит на меня.

— А не пойти бы тебе куда подальше? — Отвечает моя наглая ухмылка.

Я уверена в себе, потому что знаю: Майки принадлежит лишь мне, Джимми и тому миру, что мы выстроили за эти годы для нас троих. И в этом мире место этой дамочки не больше, чем точка, обозначающая наш тухлый город на карте страны.

Я люблю их. Люблю каждого из этих парней: и крепкого рыжего умника, с которым так легко, весело и спокойно, и худого, вечно погруженного в свои мысли хулигана, от которого никогда не знаешь, чего ожидать.

Люблю до безумия, до помутнения рассудка, какой-то ненормальной любовью люблю. И это всепоглощающее чувство все чаще выходит за рамки: душит ревностью к любой подошедшей к ним представительнице женского пола. Потому что делиться ими с кем-то — это как оторвать от себя кусок плоти и истекать потом кровью.

— Готова? — Майкл спускается по лестнице, поигрывая ключами от новенького форда, подаренного ему пару дней назад на восемнадцатилетие любящим папочкой.

Я не дышу. Мое сердце подпрыгивает, а душа тянется к нему. Он выглядит потрясающе: узкие джинсы, облегающие там, где надо, футболка, повторяющая изгибы подтянутого тела, короткая стрижка, обрамляющая приятные и такие родные для меня черты лица. И очки — на этот раз солнцезащитные, закрепленные на макушке. От своих старых окуляров с толстыми линзами Майкл уже давно избавился.

Черт. Настоящий красавец!

Надо признать, наши с Джимми труды не прошли даром: смена имиджа и постепенное приобретение уверенности изменили бывшего ботаника до неузнаваемости.

— Еще бы! — Говорю радостно. — Едем?

И чувствую, как таю, когда он приобнимает меня прямо на глазах у своей стервы-мамочки. А та чуть ли не волдырями покрывается, еле сдерживая рвущийся наружу пар из ушей.

Мы с Майки выходим из дома, вразвалочку идем к машине, и я крепко обхватываю и до хруста в собственных конечностях сжимаю руками его талию.

— На пляж? — Спрашивает он, запечатлевая на моем лбу долгий поцелуй.

У меня кружится голова. Мне хорошо. А сейчас станет еще лучше, ведь мы едем к Джимми.

— На пляж, — киваю.

И медленно втягиваю носом его запах перед тем, как расцепить руки и прыгнуть на пассажирское сидение автомобиля.

Джеймс

Пот разъедает глаза и кожу на спине, руки адски саднит, но я продолжаю движение вдоль береговой полосы по длинной лужайке, опоясывающей пляж. Газонокосилка тяжелая, почти неподъемная и скрипит от старости, но другой не дадут — нужно приноравливаться к этой. Она — механическая. Толкаешь — идет, режет траву, останавливаешься — стоит. Поэтому приходится наваливаться всем телом, чтобы снова и снова двигать ее вперед.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация