К горлу подкатывает тугой ком. Почти задыхаюсь. Все терпеливо ждут, что я продолжу. А мне невыносимо тяжело. И я не знаю, что говорить дальше. Не хочется подробностей, которых, возможно, все так ждут от меня. К такому меня не готовили. Кроме своих парней мне не с кем было делиться переживаниями. Но их давно уже нет рядом. Всё изменилось.
Я намеренно не связываюсь ни с одним из них и ничего не спрашиваю у отца об их жизни.
— Все хорошо, Элли. — Говорит куратор. — Все хорошо.
Кто-то покашливает, кто-то вытягивает затекшие ноги и шмыгает носом.
— Случившееся разрушило мои отношения с тем, кого я любила. — Произношу я в тишине. Вот теперь слезы вырываются из меня сплошным потоком. Будто плотину прорвало. Изнутри наружу рвется такой силы всхлип, что мой голос сипнет: — Я чувствовала себя грязной, испорченной, и не понимала, как ему может быть приятно меня касаться… после всего этого. Я ненавидела свое тело. Не могла себя простить. Мне было больно. Так больно… Обидно от того, что у меня отняли мой первый раз, который должен был быть не таким. — Платок превращается в мокрый комочек бумаги, и мне протягивают еще. Беру, сотрясаясь от беззвучных рыданий. — У меня никогда уже не будет первого раза. Никогда. Он отнял его у меня, и это то, что меня всегда беспокоило больше всего! Мой парень очень старался, но я только и думала о том, что… досталась ему грязной… Простите. Простите!
— Элли… — слышится немного растерянный голос куратора.
— Я так виновата перед ним! Всё понимаю, но тогда… не могла. Просто не могла! Поэтому ушла.
Мы снова и снова по кругу обсуждаем наши общие не «почему», а «как». Ищем пути решения, проговариваем слова, что должны вселить во всех нас надежду. Держимся за руки и ощущаем себя единомышленницами. Верим в то, что сможем все преодолеть. Смеемся и плачем.
У этих слез очистительный эффект. Это такой способ переболеть и отпустить. Никто не понимает, почему, но мы расходимся менее несчастными людьми, чем собирались здесь около трех часов назад. Нам всем стало легче.
Я отстегиваю от ограждения велосипед, забираюсь на него и еду вдоль вечерних улиц. Медленно, неспешно. Любуясь светом фонарей, огнями витрин и своим в них отражением. Сегодня я снова могу быть озорной и юной девчонкой, которую ничего не заботит, кроме того, как они с подружкой проведут этот вечер.
Возможно, мы с Джулз отложим учебники и пойдем гулять по набережной. Поедим мороженого в одном из многочисленных кафе, сядем на скамейку и будем громко смеяться, обсуждая наши приключения на занятиях. Ведь для всех в этом городе я обычная студентка, ничем не примечательная и без шлейфа тянущихся за мной скверных историй.
Я буду долго сидеть и смотреть, как океан лижет берег, а Джулз будет без умолку трещать о парнях. Возможно, мы даже улыбнемся кому-нибудь из них, чтобы потом расхохотаться и сбежать еще до того, как с нами захотят познакомиться. Перед нами весь мир, и все будет только так, как мы захотим.
— Эй, Элли. — Голос Джульетт кажется игривым и задорным. Да и она сама высоко вздергивает брови и широко улыбается, когда я вхожу в нашу комнату. Указывает кивком головы на мою кровать, которая прячется за выступом стены. — Смотри, кто пожаловал. Это к тебе.
Я закрываю дверь, скидываю джинсовую куртку, делаю шаг в комнату и… замираю. Сердце в груди подпрыгивает так сильно, что у меня начинает кружиться голова.
Не может быть. Это он.
И он здесь.
Майкл
Смотрю на нее и чувствую, как оживаю. Воздух мерцает от света, весь мир сияет, и у меня глаза слезятся от счастья. А ее удивленный, но радостный взгляд толкает меня вперед, вон из собственной кожи. Заставляет чувствовать невесомость.
— Ты? — Она застывает на пороге.
— Я. — Киваю.
И сердце у меня в груди дрожит от нетерпения.
Она прекрасна. Чудесна, восхитительна. Красивее, чем когда-либо.
Элли очень идет ее новая прическа. Эти длинные светлые прядки, убранные назад и скрепленные под бархатным ободком, делают ее лицо необыкновенно изящным и милым. Она кажется совсем другой, новой, сменившей не только стиль одежды, но и внешний вид, девушка даже держится по-другому. В ней теперь еще больше женственности и мягкости.
— Боже, Майкл… — Произносит она, делая шаг в мою сторону.
И мы одновременно тянемся друг к другу, бросаемся в объятия, сцепляемся, хватаемся и крепко держимся. Мне хочется ее поцеловать, но я не шевелюсь. Не дышу. Проходят долгие секунды, в течение которых мы стоим, замерев, прежде, чем одновременно выдыхаем. Но не отпускаем наших рук. Словно это объятие что-то действительно важное. Жизненно важное для нас.
— Откуда ты здесь? — Наконец, говорит Элли и стискивает меня еще сильнее, если это вообще возможно.
— Три часа на машине, и я здесь. Труднее было достать твой адрес.
Она отрывается от меня, ее глаза сияют:
— Отец меня сдал?
— Не обижайся на него. — Улыбаюсь. — Он целый год держал оборону.
Элли смеется и снова крепко прижимается к моей груди. Я вдыхаю ее запах и закрываю глаза. Больше я не человек с половиной души, мы снова вместе.
— Ой, знакомься, — девушка, продолжая держаться за мою талию, указывает в сторону соседки, — это Джулз. Мы живем вместе. Джулз, это…
— Это Ма-а-айкл, — отмахивается девчонка в розовом комбинезоне на лямках и с всклокоченной шевелюрой, — мы уже познакомились. — Она закатывает глаза. — Да я бы и так поняла. Все, как ты описывала: высокий, красивый и очаровательно рыжий. — Сцепив руки на груди, Джулз мне подмигивает: — Если она окажется так глупа, что упустит тебя, дай знать. Зеленоглазые красавчики с упругой задницей всегда мне нравились.
— Джу-у-улз! — Элли закрывает лицо руками.
А я обхватываю руками ее плечи, наклоняюсь и зарываюсь в нежные волосы. Они пахнут соленым океаном, туманами и сладким кофе. Мне жутко не хватало этого запаха и самой Элли.
— Я очень скучал. — Признаюсь.
— А я еще сильнее. — Говорит она, поднимая на меня взгляд черных глаз.
От этих слов перехватывает дыхание. Мы дышим громко, часто и синхронно.
— Оставлю-ка я вас, ребятки… — Слышится хихиканье соседки.
— Нет-нет, — краснеет Элли, отрывается, тянет меня за руку к выходу. — Мы прогуляемся. — Бросает на меня виноватый взгляд: — Ты не против?
— Пойдем. — Улыбаюсь я.
Элли берет джинсовку.
— А я уже сто лет не гуляла… Не хотите меня взять? — Доносится до нас голос соседки.
Но мы уже покидаем комнату. Спускаемся вниз, не размыкая рук, и выходим из здания.
— Покажешь мне океан? — Спрашиваю.
— Тебе он понравится. — Элли приникает головой к моему предплечью.
