Спускаюсь вниз, разрываю гостиную на куски одним взглядом и тяжело выдыхаю, когда не нахожу Майкла нигде поблизости. Где же он?
Выхожу на ночной воздух. На веранде прибрано: стол чист, пепельница пуста, даже стулья задвинуты к столу. Стою, вдыхаю тишину и прохладу. Прокручиваю в памяти встречу с Джимми, Софи и Мэгги. Удивительно, как такой милый и спокойный ребенок мог вырасти у этой истеричной дамочки? Малышка хлопала глазками и так трогательно цеплялась в поисках успокоения за шею отца, пока ее мать вопила, как недорезанная, что мне стало ужасно ее жалко.
Я качаю головой.
И вот на эту женщину, на Мэгги, он когда-то променял меня? Да уж. Хотя… Пышные формы, легкодоступность, веселый, разбитной нрав это как раз то, что нужно для непритязательного, простоватого парня из неблагополучной семьи. К тому же, по словам Мэг, Джимми и сейчас не обходит своим вниманием женский пол. Вряд ли у меня хватило бы сил выносить подобное. Даже не знай я достоверно о его похождениях, наверняка, сошла бы с ума от одних только ядовитых сомнений.
Возвращаюсь в дом, запираю двери и в полной темноте направляюсь в гостевую спальню. Внутри тихо, но постель не тронута. Майкл сидит в кресле — вижу его очертания. Ноги вытянуты, спина напряжена, кулаком он подпирает подбородок. Молчит. Выучил за столько лет, что начни он со мной спорить и что-то доказывать, нарвется лишь на выстроенную мной в ответ глухую стену. Поэтому дает мне возможность остыть и не двигается.
И я тоже не начинаю никаких разговоров. Мне они ни к чему.
Сажусь на край кровати, вынимаю заколку, распускаю волосы. Развязываю халат, освобождаю сначала плечи, затем снимаю его полностью и убираю на стул. Забираюсь под одеяло и утыкаюсь щекой в подушку. Прохлада простыней немного остужает мой пыл, и по телу разбегаются мурашки. Я ворочаюсь, затихаю и прислушиваюсь к тишине. Она меня беспокоит. Мне хочется, чтобы он скорее лег рядом и согрел меня, но Майкл не торопится, ведь в комнате поселился незримый образ Джимми, который ворвался в нашу жизнь и снова встал между нами. И мы оба это чувствуем.
— Элли, — наконец, слышится его голос.
Скрип старого кресла, тихие шаги. Кровать прогибается под его весом.
Я молчу.
— Ты вправе сердиться на меня. Но я сделал то, что сделал.
Закрываю глаза и считаю собственные вдохи и выдохи. Слышу, как он раздевается, затем замирает и шепчет:
— Наверное, мне лучше уйти, да?
Не произношу ни звука.
— А знаешь что? Не пойду я никуда. — Он устало валится на кровать рядом со мной. — Всё всегда было сложно, потому что вы оба — мои друзья. Я отходил в сторону, но проблемы это не решало. Надо было тебе сказать тогда, что Джимми звонил и хотел объясниться с тобой, но я принял решение бороться за свое счастье, понимаешь? Я решил, что не отдам тебя ему. Больше никогда. И сейчас не стану этого делать. Мне жутко все это надоело, Эл. Слышишь меня? Я тебя ему не отдам.
Чувствую, как его рука крадется по простыне и останавливается на моей спине. Дергаю плечом и сбрасываю ее, но она возвращается снова.
— Элли…
Делаю еще одно движение, давая понять, что не хочу с ним разговаривать.
— Эл.
Не оборачиваюсь. Его горячие пальцы вновь оказываются на мне — уже на талии. Они вышагивают по моей коже, поднимаясь вверх, к груди. Я ужасно зла, но мне теперь хочется рассмеяться. Невозможно долго злиться на того, кого всем сердцем любишь, особенно, когда понимаешь каждый его поступок.
— Элли, — горячее дыхание обжигает мой затылок.
— Отстань.
— Милая…
— Я так зла, что могу свернуть тебе шею.
— Тогда я разрешаю тебе это сделать.
Его руки обхватывают меня и крепко сжимают. Вырываюсь и поворачиваюсь к нему. Майкл замирает. Не вижу в темноте его лица, но и так знаю каждую черточку, каждую веснушку и родинку. Помню блеск бездонных зеленых глаз с поволокой, широкую улыбку и мягкие губы, которые хочется целовать, не отрываясь. Медленно провожу пальцами по его щеке, затем опускаю руки и с силой толкаю его в грудь.
— А-а, — стонет он, — ну, за что?
— За что? — Я сажусь на постели, подтягиваю к себе одеяло. — Ты еще спрашиваешь, за что?
Он садится, наваливается на изголовье кровати и вытягивает ноги.
— Прости, Элли. — Взъерошивает свои волосы. — Надо было сказать тебе про его звонки. Тогда еще было не поздно. Если бы не мой эгоизм, ты обрела бы свою истинную любовь.
У меня внутри все обрывается.
— Истинную? Почему ты думаешь? Ох… Я никогда не любила его больше тебя, Майкл! — Хватаю ртом воздух.
— Возможно, ты обманываешь себя. — Хмурится он.
— О, Боже… Майки… — Впиваюсь пальцами в одеяло, закутываюсь в него чуть ли не с головой. — Как ты вообще мог подумать, что этот разговор что-то изменил бы в наших с тобой отношениях? Я просто хотела бы знать, что он собирался сказать мне. Это было важно, потому что я хранила в своем сердце обиду на него.
— Я просто думал, что время все поставит на свои места. — Его голос звучит надломлено. — Но сегодня понял, что так это не работает. То, что между вами, оно все равно никуда не денется. Даже спустя два десятка лет.
Кровь бросается мне в лицо.
— Всё не так. — Соскакиваю с кровати и едва не падаю, потому что одеяло путается в ногах.
— Так. Но я понимаю. — Разводит руками. — Чувства просто так не выкинешь.
— В этом ты прав. — Обхожу кровать и мумией, завернутой в одеяло, падаю рядом с ним.
— Ты думаешь о нем? — Тихо спрашивает Майкл.
— Думаю.
— Вот видишь. — Улыбается.
— Только это не любовь, Майки. Это просто отголоски того, что я когда-то ощущала по отношению к нему. Если ты хочешь, чтобы я убила внутри себя все чувства к Джимми, то ничего не выйдет. Нет. Я не смогу оставаться полностью безразличной к нему. Никогда.
— Значит, ты все-таки что-то чувствуешь?
— Конечно. Но я ведь твоя жена. — Подставляю ему руку к лицу и указываю на безымянный палец. — Жена, понимаешь? И я никогда бы не вышла за тебя, если бы не любила. И можешь не волноваться, что когда-то передумаю. Этого не будет. Есть только ты и я. Навсегда.
— Нет, не обманывай себя. — Поджимает губы.
Я отшатываюсь.
— Знаешь что? — Вскакиваю. — Иди-ка ты к черту! Я буду сколько угодно уговаривать тебя, что люблю и хочу быть с тобой, а тебе все равно проще отдать меня ему, так?
— Я просто не хочу удерживать тебя насильно. — Он встает и подается за мной. — Если ты по-прежнему любишь его…
— О, прекрати, — я отшвыриваю одеяло и достаю свое белье из чемодана.
— Я оставлю вас в покое. Не хочу быть третьим лишним.
