Это была настоящая схватка.
Всхлипнув, девчонка попыталась меня оттолкнуть. Наши языки сплелись, мои зубы натолкнулись на её зубы. Я смял её бёдра своими ладонями, крепко стиснул, и мой язык сделал то же самое – взял её рот силой.
Началась какая-то дикая борьба: жалящие поцелуи, укусы, жадные вдохи, всхлипы, привкус крови на языках, болезненные удары по всему моему телу.
Я чувствовал, как её ладошки колотятся мне в грудь, как смело пытаются оттолкнуть, как замирают на мгновение, а затем колотят снова и снова, и меня трясло от всё нарастающего возбуждения.
Мне хотелось кончить, и чтобы кончила она. Чтобы перестала отталкивать меня и закатила глаза, кончая. Хотелось слышать, как она стонет подо мной, как кусает свои красивые, пухлые губы, впиваясь в меня ногтями, и как сильнее обхватывает мою талию своими стройными ногами.
Мне захотелось, чтобы она больше не сопротивлялась. Чтобы сама просила меня трахнуть её. Хотелось втоптать её в грязь, разрушить, раздавить меж пальцев, превратить в сухую пыль, а затем стряхнуть с себя, и одновременно хотелось отпустить её и тихо сказать, что не причиню ей больше вреда. Мой мозг вскипал от такого количества разных мыслей.
Я оторвался от неё, взглянул в глаза, отвернул голову и с отвращением сплюнул на пол.
Мне никогда прежде не хотелось целовать ни одну из мерзких шлюх, которые были со мной в постели. Я не касался губами ни одной из них и потому не понимал, что же вдруг изменилось сейчас? Почему мне больше всего хотелось продолжать эту схватку? Почему хотелось целовать её до бессильной злобы? Почему хотелось, чтобы она и сама желала этого?
- Больной козёл! Скотина! – Закричала девица, вырываясь.
По её щекам вниз, к подбородку, пролегли влажные полосы, и я понял, что за солёный привкус остался у меня на языке - это были её слёзы.
- Убирайся! – Завопила она, как ненормальная, толкая меня в грудь.
Никто не смотрел на меня с таким презрением, с такой ненавистью, как она, а я думал только о болезненном стояке, который грозился сейчас разорвать мою ширинку.
Мне дико хотелось продолжения.
- Я всё узнаю о тебе, Полина. – Пообещал я. – Я узнаю, кто ты такая на самом деле, зачем приехала сюда, и что скрываешь.
Отпустил её и отступил на шаг назад.
- Иди к чёрту, - прошипела она.
И в этот момент я понял по её испуганным глазам, что нащупал нечто важное. Мои слова явно попали в цель. Этой Полине было что скрывать.
7
Он ушёл, а я, дрожа от ужаса, рванула к двери. Заперла её на засов, подёргала и бросилась проверять заднюю дверь. Меня так лихорадило, что я с трудом смогла удержать в руке сотовый телефон: нашла номер Вика, нажала, но тут же сбросила и разревелась, поняв, что не смогу ничего сказать.
Я вообще не могла произнести сейчас ничего членораздельного. Села на пол и закрыла ладонями лицо. Губы продолжали пылать, щёки неприятно саднило.
Почему я? Что нужно от меня этому чудовищу?
Мне захотелось уснуть и проснуться уже в другом месте. А ещё лучше в другое время – когда мама была жива. До того, как я пошла работать в чертову гостиницу и встретила там Вика. Мы бы с ней справились, обязательно бы справились. Пережили бы всё это как-нибудь, мы бы…
Из меня посыпались рыдания.
Я вскочила и подбежала к раковине. Думала, сейчас вырвет, но внутренности продолжали сжиматься и разжиматься, пропуская наружу лишь короткие, квакающие всхлипы.
Я – дура, наивная дура, идиотка! Думала, что теперь всё будет по-другому, что у меня есть шанс вырваться из темноты и нищеты, что рядом с Виком мне будет спокойно. Но это не так. Он не сможет защитить меня от чудовища, глядя в лицо которому, он видит не опасность, а близкого человека.
Я включила воду и стала умываться. Мне хотелось смыть с себя вкус грубых поцелуев, запах кожи Загорского, аромат его горького парфюма, хотелось смыть давящее ощущение его пальцев на моём теле. Я плескала на себя водой снова и снова, тёрла кожу до боли и громко рыдала.
Но всё было бесполезно.
Можно было смыть с себя любые запахи, но этот страшный чёрный взгляд уже забрался мне глубоко под кожу и не собирался исчезать. Похоже, у Загорского было достаточно денег и женщин, и Марк никогда не знал отказов, но вести себя так с девушкой собственного друга…
Я с размаху ударила по крану, и напор воды оборвался. Наклонилась на раковину и стиснула зубы. «Нужно позвонить Вику, нужно ему позвонить». Но я не могла. С диким воем ударила ладонью по столешнице и скривилась от боли.
- Скотина! Тварь!
Внутри меня снова и снова показывали плохое кино, в котором Марк сначала швырял меня на кресло, а затем, прижимая своим телом к гарнитуру, стискивал пальцами мои бёдра и больно вгрызался в мои губы. Я видела похоть в его взгляде – дикую, необузданную, темную похоть, и чувствовала полную необратимость. Я ощущала её ещё с того момента, как обнаружила его в гостиной.
Загорский не даст мне спокойной жизни, он не отстанет от меня. «Не будет никакого счастливого билета, мама, мне нужно бежать отсюда». Я метнулась по лестнице вверх, вбежала в комнату и стала бросать в сумку свои вещи. «Где сумка, где документы? Где…» У меня закружилась голова.
Я отпустила сумку и медленно опустилась на кровать. Маленькая голодная девочка во мне не хотела уходить из дома, в котором так тепло, уютно и пахнет пирогом. Измотанная тяжелой работой, запахом хлорки в больничных туалетах, мозолями на руках и пропитавшаяся насквозь черной плесенью ветхого барака, она очень хотела использовать этот шанс на новую, сытую жизнь.
И дело было даже не в том, что Вик был самым прекрасным и приятным человеком на земле, а в банальной усталости от мытарств и лишений. Это было подло и гадко, но мне не хотелось возвращаться обратно в пыльный и серый городок без дорог, солнца и перспектив. Не хотелось обратно к исходной точке - той, что по-прежнему находилась в том покосившемся доме с прогнившими полами, на которых стоял старый шкаф с лежащими в нём штопанными колготками.
Мне просто нужно было обо всём этом забыть.
- Вить, приходил твой друг. – Сказала я дрожащим голосом и мертвой хваткой вцепилась в телефон, чтобы просто не выронить его из рук.
- Да, Поль, я знаю. – Бодро ответил он. – Марк уже сказал, что заезжал.
- Вить, он…
- Да, я с ним согласен по поводу охранной системы, Поль. Действительно, дом находится на некотором отдалении от посёлка, поэтому стоит обзавестись сигнализацией и видеонаблюдением. Ты там часто находишься одна, вдруг, не дай бог, какие незваные гости – тут Марк прав.
Я откинулась на спинку дивана и закрыла глаза. «Незваные гости» - моё лицо скривила улыбка. Я должна была рассказать Вику о том, что этот гость делал со мной, пока его не было, но почему-то не могла.
