- Например? – Её взгляд скользнул по Воскресенскому, но тот был полностью захвачен торжественной речью ведущего.
Вик шёл к этой цели слишком долго и упорно не для того, чтобы в момент триумфа пропустить хотя бы одну деталь. Мне же было плевать на все эти пафосные речи и пускание пыли в глаза присутствующих. Мой интерес был прикован исключительно к моей новой игрушке, которая так старательно строила из себя невинную овцу.
- Например, чем ты жила до встречи с Витей? – Мне нравилось заставлять её нервничать. Я видел, что от моих слов её бьёт током, и получал удовольствие. – Или с кем?
Она побледнела, заёрзала на стуле, задышала тяжело, но совсем некстати Воскресенский соскочил с места:
- Марк, идём на сцену, нас приглашают!
Твою мать! Я был так близко.
Так плотно подобрался к тому, что изводило меня эти несколько дней. Эта лживая деревенщина похотливо извивалась в моих руках в каждом моём сне. Я видел её грудь сквозь прозрачную, влажную ткань майки и видел её в тонких, изящных кружевах. Я видел её ладное, хрупкое и такое красивое тело во сне и наяву – в дорогих тряпках, в обносках и абсолютно обнажённым.
Я бредил ею и ничего не мог с собой поделать.
Даже сейчас, глядя на это платье, я видел не ткань, а торчащие твердые соски под его тканью, и мой член бессовестно наливался кровью. Я представлял, как буду вдавливать её в матрас, как буду вдалбливаться в её упругое, стройное тело, как буду видеть её распахнутые глаза, слышать её стоны. И мне безумно хотелось замарать эту Полину собой, чтобы она больше не старалась казаться всем такой чистенькой и непорочной.
- Идём! – Позвал Вик.
И я едва не ударил кулаком по столу.
Стиснул зубы и прошествовал за ним. Даже поднимаясь по ступенькам, я всё ещё видел её лицо. А когда поднялся на сцену, сразу выхватил её взглядом из толпы. Девица смотрела на меня гордо, смотрела с вызовом и, очевидно, полагала, что расстояние, разделяющее нас, её спасёт. Но это злило меня только больше.
Кажется, я произнёс какую-то речь.
Зал даже разразился смехом. Я улыбался камерам, благодарил сотрудников и коллег, обнимал друга, позируя для фотографий, а в мыслях в это время стучало: «Полина. По-ли-на». Это имя проросло во мне, как сорняк, оно въелось в кожу, стучало в висках и не давало покоя ни днём, ни ночью.
Я ненавидел эту Полину и завидовал им с Виком.
Я злился на него за то, что он встретил её первым, и что сразу бросился строить из себя рыцаря. Мне хотелось доказать ему, что она – как все. И хотелось, чтобы он не приближался к ней, чтобы не касался её, потому что она – моя.
И я как чёртов больной ублюдок не мог думать больше ни о чём, кроме этой потаскухи. И как только она исчезла из поля зрения, извинился перед мужчинами, разогнал этих тупых идиоток, которые пытались вешаться на меня, и пустился по её следу.
Я слышал её шаги в конце коридора. Каблучки цокали по каменному полу, и моё дыхание учащалось. Я приходил в азарт от этой охоты, и моя кровь закипала в венах.
- Подскажите, пожалуйста, - прозвенел её голосок.
И я вспомнил её смятение и робость при нашей прошлой встрече, увидел блестящие капельки на дрожащих ресницах, щёки с влажными дорожками от слёз, лихорадочно трясущиеся от испуга хрупкие плечи. Вспомнил тот поцелуй, которым я заткнул её рот, и как она неуклюже сопротивлялась, пытаясь не отвечать мне.
И мне захотелось повторить это немедленно. Её страх заводил сильнее любых изощренных ласк любой из шлюх, что бывали со мной раньше.
- Дальше по коридору, - сказал ей администратор.
Я притормозил, чтобы дать ей фору, а затем нагнал в несколько шагов и буквально втолкнул в уборную. Девчонка едва не слетела с каблуков, испуганно обернулась и застыла, с ужасом наблюдая, как захлопывается дверь – единственный её путь к спасению.
- Что… - Она стала испуганно отступать.
- Что ж ты бежишь от меня, Полина? – Прорычал я, приближаясь.
- Не подходи, я буду кричать. – Её голос дрожал.
Янтарные глаза потемнели до оттенка аппетитного тирамису. Я был шокирован тем, насколько глубокими и чистыми они казались в этот момент. В паху от напряжения запульсировало, и мне захотелось поставить её на колени, чтобы стереть эту чистоту из её взгляда.
- Никто тебя здесь не услышит.
- Помогите! – Крикнула она и затряслась, вжимаясь в стену.
- Ох, помогите, помогите, да! – Рассмеялся я, нависая над ней.
- Что тебе нужно? – Девчонка выставила перед собой ладони.
Как будто эти крохотные маленькие ладошки могли стать для меня препятствием!
- Догадайся. – Ухмыльнулся я.
- Если ты тронешь меня хоть пальцем, я всё расскажу ему!
От запаха её волос у меня пересохло в горле. Волна ледяных мурашек прокатилась по телу.
- Вот так? – Оскалился я, проводя пальцем по её щеке.
Девчонка закрыла глаза и скривила лицо так, будто собиралась разрыдаться. Её плечи буквально заходили ходуном.
- Смотри мне в глаза. – Приказал я. – Так, спрашиваю?
И мой большой палец описал дугу на её щеке.
- Я всё ему расскажу… - Всхлипнула она.
- Да? – Я дёрнул её на себя и развернул лицом к стене. – Я знаю о тебе больше него и тоже могу рассказать.
- Не надо! – Простонала она, пытаясь вырваться.
Но я уже вдавил её в холодный кафель щекой и прижался грудью к её спине. Меня выламывало, душило, разрывало на части от запаха её кожи. И я терял контроль, ощущая под собой жар её тела.
- Пусти!
- Тогда мы сейчас вместе выйдем и всё расскажем Вику, да? – Прошептал я, сильнее сжимая её тело руками.
Полина барахталась, визжала, хныкала, но чем больше она сопротивлялась, тем крепче сжимались тиски моих рук.
- Отморозок! – Прошипела она.
Мои пальцы сжались на её затылке и стиснули волосы.
- Всё верно. – Я зарылся носом в её волосы и жадно потянул ноздрями воздух. – Может, расскажешь, сколько таких отморозков было у тебя до меня, недотрога?
Девчонка свела ноги, чувствуя, как моя правая рука пробирается ей под юбку. Я слышал её прерывистое дыхание, жадно впитывал каждый её всхлип и сильнее прижимался пахом к её круглой попке.
- Давай, покажи мне, как ты умеешь. – Выдохнул я.
Нащупал под тканью платья мягкий бархат её кожи, скользнул выше и ощутил ладонью тонкое кружево трусиков.
- Нет! – Дёрнулась она. – Убери, не надо…
Но я переместил левую руку, которой держал волосы, на её грудь и сильно сжал.
- Пусти…
- Сначала покажи мне, как ты умеешь ублажать мужчин, Полина.
