- Вик, я ещё никогда… - прошептала я, глядя в эти пугающие зрачки.
- Ты позволишь мне, Полина? – Пробормотал он, выдирая пуговицы из петель и торопливо сдирая с себя рубашку. – Разрешишь мне касаться тебя? Разрешишь касаться везде? Разрешишь быть для тебя самым лучшим?
Лязгнул ремень, затем молния ширинки, и к его ногам полетели брюки. Граница была перейдена, а я всё ещё стояла перед Виком обнаженная и не могла решить, готова ли я отдаться ему здесь и сейчас.
А когда он стал стягивать вниз боксёры, просто закрыла глаза.
- Маленькая моя, - Вик оказался рядом, его сильные руки коснулись моих плеч, - всё хорошо, хорошо…
Его губы прильнули к моим. Сначала это был осторожный, разведывающий поцелуй, затем мне в рот жадно скользнул его язык. Я чувствовала, как Вик задрожал от нетерпения, ощутила, как его сухой и гладкий член прижался всей своей твёрдостью к низу моего живота и начал подрагивать.
По моей коже разбежалось и затрещало адреналиновое волнение.
- Доверься мне. Не бойся. – Попросил Вик.
Я открыла глаза, в его взгляде плыл туман страсти.
- Я не боюсь. – Сказала, чувствуя, как вспыхнули мои щёки от смущения.
«Ты любишь его. Он – самый лучший. Он – твой. Тебе хорошо с ним, интересно, приятно. Ты собираешься заняться с ним сексом не потому, что должна, а потому что хочешь его», - уговаривала я себя.
Поцелуи Вика становились более настойчивыми и торопливыми. Глядя на мужчину из-под ресниц, я видела, насколько сильно он возбуждён, и какого труда ему стоило сдерживаться и не спешить.
Его руки блуждали по моему телу, поглаживая и сминая, его грудь прижималась к моей груди, и я на каждом вдохе ощущала, как всё сильнее, почти до болезненности отвердевают мои соски, и как, спутывая мысли, на сознание опускается густое желание.
Наконец, мы опустились ниже, легли на постель. Я – снизу, он сверху.
Губы Вика ласкали мою шею, руки лихорадочно исследовали грудь, и в низу моего живота постепенно закручивался тугой комок. Едва его язык коснулся моего соска, я внезапно для себя самой низко охнула. Тогда Вик впился в мои губы, словно обезумев, и на моём языке вновь разлился привкус коньяка.
- Вик!
Между ног у него всё было пугающе твёрдым, будто сделанным из металла. Я испуганно затаила дыхание, у меня не получалось расслабиться. Точно также сегодня, касаясь моей влаги, проводил головкой у входа Марк, и моё тело каменело от ужаса.
- Доверься мне, - повторил Вик, заметив мою скованность.
Его руки и губы бросились ласкать моё тело с удвоенной силой, и очень скоро я почувствовала, что больше не могу и не хочу сопротивляться туману, заволакивающему сознание. Моё сердце грохотало, разгоняя кровь до шума в ушах, но страх больше не заглушал его бешеные удары.
Сама не замечая, что делаю, я развела ноги и теснее прижалась к Вику. Стиснув зубы, застонала. Вцепилась в его плечи, едва не ломая ногти. И пальцы Вика коснулись меня между ног – там, где всё набухло и стало влажным.
Я выгнула спину, видя, что Воскресенский ловит взглядом каждое моё движение и каждую эмоцию. Его пальцы скользнули внутрь, и я задрожала уже всем телом. Мне стало трудно дышать.
- Я люблю тебя. – Сказал он, вынимая пальцы и нависая надо мной.
Я почти ничего не слышала и не видела сквозь пелену, стоящую в глазах. Член Вика прижался к горячей влаге, и по моему телу прошла новая горячая волна. Я откинула назад голову и глубоко вдохнула, чтобы не чувствовать страха. Горячее дыхание мужчины прокралось по моей шее вверх - к губам.
«Он всё сделает правильно. Это можно откладывать бесконечно, и ты никогда не будешь готова. Твоё тело реагирует на него, и это здорово. Пусть всё произойдёт сейчас».
Я зажмурилась, не в силах пошевелиться. Мягко навалившись на меня сверху, Вик шире развёл мои ноги и вошёл. Опасаясь причинить мне боль, он толкнулся лишь наполовину и больше не двигался. Мои пальцы впились в его предплечья, я всхлипнула, ощущая непривычную наполненность.
Вик зарычал и потянул носом воздух, с трудом сдерживая себя, а затем стал осторожно раскачиваться, входя в меня всё глубже и глубже. Его движения были неторопливыми, ладони нежно гладили мои ягодицы, а губы шептали что-то, что я была не в силах разобрать. Все мои ощущения сосредоточились сейчас в одной точке, заполнившейся горячей и острой разрывающей болью.
Вик двигался вперёд и назад, а мои пальцы лихорадочно скребли по его спине. Мои челюсти сжимались до скрипа, а мышцы напрягались, сопротивляясь всё сильнее, но я терпела. Терпела.
Вик двигался размеренно и очень тихо, а я каждым миллиметром своего тела чувствовала наше слияние и проживала эту боль. А затем он полностью вышел из меня и вдруг вошёл глубже и резче. Я вскрикнула, а он дёрнулся, часто задышал, запульсировал во мне и замер.
- Прости, в следующий раз будет приятнее, обещаю. – Прохрипел он, сжимая меня в своих объятиях.
Я чувствовала, как оргазм судорогой сотрясает его тело, и смотрела в потолок. «Вот, значит, как это бывает. Ну, что ж…».
Я водила пальцами по его мокрой спине и старалась не закрывать веки, чтобы не увидеть там, за их занавесом, злые глаза Загорского, которые обещали затащить меня в ад. Я боялась саму себя и того, что мне периодически становилось интересно: что же там, в его персональном аду? Что за демоны, и чем они питаются? И будет ли больно, если взглянуть на них хотя бы одним глазком?
17
- Ух, ты, Полюшка, а что это у тебя на пальце?
Я отложила кисточку, которой наносила патину на комод, встала и подошла, чтобы обнять дядю Сашу.
- Здравствуйте, Александр Фёдорович!
- Привет, дорогая. – Он поцеловал меня в щёку. – Нет, уж, ты покажи, давай сюда руку. – Мужчина присвистнул, взяв мою ладонь в свою и поднеся к глазам. – Вот это камень! Его, наверное, из космоса видно!
- Большой, да? – Смутилась я. – Мне та-а-ак неловко.
- Ох, и постарался мой племянник! – Мужчина цокнул языком. – Это ж целый метеорит!
- Я даже перчатки с трудом надеваю, когда нужно работать краской. – Вздохнула я.
- Видимо, он очень хотел произвести на тебя впечатление. – Улыбнулся дядя Саша.
Его лицо заполнили маленькие лучики морщинок.
- Просто Вик – сумасшедший. Всё так неожиданно…
- Просто он любит тебя. – Пожал плечами мужчина. – Зачем тянуть? К тому же, девушка ты красивая, переживает, наверное, что тебя уведут.
Он двусмысленно поморщился.
- Значит, вы тоже слышали про драку? – Поникла я.
- А кто ж про неё не слышал? – Почесал затылок дядя Саша. – Вторую неделю весь офис обсуждает, как Воскресенский расколотил стол и рожу Загорского.
