– Где ты была? – спросил герцог. Вирджиния разжала губы, чтобы ответить ему, но вспомнила просьбу герцогини. Ей не хотелось обманывать человека, которого она любила, однако герцогиня просила ее сохранить свое поручение в тайне, и Вирджинии казалось верхом неблагодарности обмануть ее доверие.
– Я каталась верхом, – ответила она.
– Говорил ли я тебе, как прекрасно ты выглядишь верхом на лошади? – спросил герцог.
– Я скоро сделаюсь тщеславной, – улыбнулась Вирджиния.
– Рассказать ли, что я на самом деле думаю о тебе? – Герцог заглянул в ее глаза.
Она покачала головой:
– Мы уже приближаемся к замку и не должны вызывать подозрений. В самом деле, нам следует соблюдать крайнюю осторожность. По правде говоря, я боюсь. Боюсь не только за твою жизнь, но потому, что мы так счастливы. Ничто не ускользнет… от некоторых людей.
Инстинктивно герцог бросил взгляд в сторону замка, и выражение любви исчезло с его лица.
– Ты права, Вирджиния. Мы должны быть осторожны.
– Леди… леди Шелмадин… – с запинкой произнесла Вирджиния.
– Знаю, – ответил он, – но я не понимал, что ты тоже знаешь об этом.
– Женщины проницательны.
– Каким же я был глупцом! Проси меня, Вирджиния.
Герцог повернул коня и, будто встретив ее случайно, приподнял свою шляпу; покинув ее, он поскакал к конюшням. Машинально Вирджиния повернула свою лошадь в другую сторону, поскакав вдоль берега озера, а через четверть часа возвратилась через парк.
Она поехала к конюшням, оставила там свою лошадь и пешком направилась к замку. Атмосфера в доме будто бы изменилась. Прежде замок казался ей теплым и дружелюбным. Теперь в нем ощущались предательство и опасность.
Вирджиния медленно поднялась по лестнице, ведущей к ее спальне. Дойдя до верхней площадки, она оглянулась и увидела леди Шелмадин, выходившую из библиотеки. Она хмурилось, и ее красивое лицо исказила гримаса гнева. Вирджиния почувствовала, как сжалось ее сердце. Оказалась ли она глупа, или леди Шелмадин приходила в библиотеку, чтобы разыскать ее? И если так, то какую еще неприятность придумали их недруги про запас?
Глава 9
Вирджиния проспала! Она не слышала, как вышколенная горничная вошла в комнату, раздвинула занавески и принесла утренний чай. На маленьком подносе стоял фарфоровый чайный прибор тонкой работы.
Она очнулась внезапно и инстинктивно засунула руку под подушку, чтобы отыскать письмо, которое покоилось там, – письмо, которое она перечитывала накануне вечером дюжину раз. Ее первое любовное письмо!
Вирджиния села в постели. Волосы покрывали ее плечи, глаза сияли. Развернув плотную дорогую бумагу, украшенную герцогским гербом, она приблизила ее к лицу. Содержание письма она знала уже наизусть и все же вновь прочитала знакомые слова.
«Мы с матерью приглашены герцогиней Уидернгтонской сегодня в Чард на вечер с их величествами, королем и королевой. Мне страшно не хочется ехать, потому что весь день я думал, что мы встретимся в нашем укромном уголке рядом с озером. Но ты поймешь, что я не могу отказаться от этого приглашения, и поэтому не увижусь с тобой.
Прошу тебя, оставайся в доме и не выходи гулять по парку одна. Я буду думать о тебе, и если бы ты только знала, как медленно будут тянуться часы!»
В письме не было ни обращения, ни подписи, но Вирджинии казалось, что она узнает эти строгие, четко написанные буквы, хотя никогда не видела почерк герцога.
Она долго сидела, разглядывая письмо, а затем снова опустилась на подушку, заново, как она уже делала тысячи раз, переживая те минуты, когда он сжимал ее в своих объятиях… Она слышала, как бьется его сердце, она узнала трепет его губ. Она чувствовала, как их трепет вызывает в ней ответную дрожь…
По крайней мере, прошлой ночью он был в безопасности. Вирджиния слышала голоса других гостей в доме, когда шла по коридору мимо столовой. Тогда она задумалась, воспользуются ли Маркус и леди Шелмадин возможностью встретиться после обеда. Вероятно, они удивлены, почему же не действует яд и герцог все еще жив. Если так, то они станут совещаться, как лучше использовать три другие пилюли.
Один день прошел. Оставалось еще шесть дней, в которые Маркус Рилл попытается уничтожить герцога, потому что только так ему удастся избежать тюрьмы!
Ощущая легкое раздражение, Вирджиния недоумевала, почему герцог, чтобы избежать всего этого, не даст своему кузену то, чего тот добивается. По крайней мере, в данный момент опасности удастся избежать, а слова герцога о том, что он не может себе этого позволить, просто чепуха. Весь замок битком набит всевозможными сокровищами, и, кроме того… Вирджиния слегка вздохнула. Ей не удавалось уйти от того прозаического факта, что в распоряжении герцога находятся миллионы американских долларов, которые он может использовать по своему усмотрению.
Вирджиния раздумывала, что случится, если она выпишет чек на сумму, которую требует Маркус Рилл, и пошлет ему. Затем она поняла, что невозможно сделать это, не раскрыв своего истинного лица. Нет, она должна доверять герцогу, он найдет выход из положения.
Охваченная любовью к нему, Вирджиния не переставала испытывать страх. За всю свою жизнь в стране, прославившейся своей грубостью, а порой и жестокостью, она не видела воочию ни убийств, ни других видов насилия. Теперь, когда она непосредственно столкнулась с этим, ужас задуманного вызывал у нее дрожь. Это казалось тем более страшным, думала Вирджиния, что не было ни шума, ни громких споров, и мужчины не были охвачены страстью, заставлявшей бы их бороться друг с другом. Все было холодно, расчетливо и зловеще. На свой лад, все делалось цивилизованно.
– О, Себастьян, будь осторожен! – шептала Вирджиния, понимая, что впервые, даже наедине с собой, называет его по имени.
Внезапно она поняла, который час. Вирджиния вскочила с постели. Одевание заняло несколько минут. Тем не менее, стрелки на дедовских часах, казалось, упрекали ее, когда она поспешно спускалась по лестнице, направляясь к гостиной мисс Маршбанкс.
Открыв дверь, Вирджиния вошла со словами извинения на губах, но обнаружила, что комната пуста. Она сразу заметила, что мисс Маршбанкс еще не завтракала.
Так она тоже опоздала! Вирджиния слегка улыбнулась. Она посмотрела на полдюжины прикрытых крышками серебряных блюд, расставленных на боковом столике, на серебряное блюдо, подогреваемое шестью короткими свечами в серебряных подсвечниках, с которых можно было снять нагар поворотом небольшой ручки. На завтрак подали два вида блюд из яиц, кеджери, два сорта рыбы и какую-то жареную дичь.
Вирджиния задумалась над тем, кому предназначены остатки такого количества приготовленной еды. Она уже узнала, что, в то время как им с мисс Маршбанкс предлагали на выбор пять или шесть горячих блюд, в столовой всегда подавали, как минимум, дюжину, не считая ветчины, студня из свиных голов, свинины, кабаньей головы и других холодных закусок, подававшихся одновременно и только один раз.
