– С днем рождения!
– С днем рождения! – подхватывают дети и кидаются разбирать бокалы, в то время как искры из ушей Чипа превращаются в облачка размытого, розовато-лилового дыма. Девочки поют.
Комната звенит эхом от их звонких голосов. Когда песня кончается, они заливаются хохотом и выпивают «пенный ток». Айрис пьет вместе со всеми. Глаза ее расширяются. Светлые волосы поднимаются и начинают плавать вокруг головы.
– Вау! – вскрикивает она и хватает Чипа за руку, чтобы удержать равновесие.
Между ними проскакивает голубоватая электрическая искра. Айрис вздрагивает от неожиданности. Щелкает пальцами – снова искра.
Гостьи трогают друг дружку, взвизгивая от ужаса и восторга. Комната полна сияния и треска, как на китайский Новый год. Про Айрис все давно забыли. Бармен считает ее одной из гостий, в то время как собравшиеся думают, что она просто оказалась в зале в тот момент, когда началось празднование.
– Я вся наэлекризована, – произносит Айрис, удивленно глядя на Чипа.
– Добро пожаловать в мой мир, – отзывается тот.
8
Когда «пенный ток» начинает выветриваться, Айрис отделяется от толпы, чтобы посмотреть, как солнце соскальзывает за горизонт. Слабоэлектризованный напиток распушил ей волосы и оставил во взбудораженном состоянии, которое не назовешь очень уж приятным. А все эти девчонки с их новыми лицами. «Твари малолетние!» – негодует Айрис.
Ну кто, кто покупает детям лица по тысяче жетонов каждое?!
Личина – тончайшая, почти прозрачная маска, которая словно бы впитывается в кожу, стоит ее наложить. Она демонстрирует настроение, а не черты лица, каждый видит в ней свои собственные психологические проекции. Именинница носит «Соседскую девчонку». Это ясно как день, потому что с первого взгляда на ее чуть вздернутый нос и умные ироничные глаза на Айрис обрушивается почти непреодолимое желание поговорить о спорте. Рядом девочки в масках «Знаменитость», «Дам списать домашку», «Расскажи мне все», «Дзен на рассвете». Если «Знаменитость» подойдет поближе, Айрис, скорее всего, подставит грудь для автографа. Главное удовольствие обладателя Личины – унижать окружающих.
– Видишь их всех? В противных новых лицах?
– Почему противных? – спрашивает Чип.
– Потому что у меня такого нет. Мне шестнадцать, и не должна я завидовать двенадцатилеткам!
Рядом с Айрис в окне кто-то появляется – неясное отражение большеглазой рыжей девочки. В маске «Расскажи мне все». Айрис точно знает, потому что ее тут же накрывает желание выболтать правду о том, что на самом деле она – не член группы и бокал «пенного тока» выпила, не имея на то права. Айрис быстро переводит взгляд на облака – дымчатые, алые, золотые.
– Скучное какое-то солнце, да? – говорит «Расскажи мне все». – В смысле, ну вот пришли мы, вот оно висит. И что дальше?
– Скучное, – соглашается Айрис. – Если б делало что-то. А то ползет и светит.
– Ага. Могло бы, к примеру, что-нибудь поджечь.
– Что?
– Да что угодно. Облака. Птичек каких-нибудь. Ну ничего, как только кончится эта скукотища с закатом и звездами, мы покатаемся на парящих пузырях. А я знаю твой секрет, – говорит рыжая, не меняя тона, но по губам ее, специально для Айрис, скользит легкая усмешка. – Бармен думает, что ты одна из нас, попросил передать торт мисс Паджет. Только ты не Сидни Паджет, Сидни на похоронах и сегодня не придет. Вот, держи, – она протягивает блюдце с крошечным круглым тортиком.
Айрис берет его, думая: «Я ем торт на вершине Спицы, любуясь закатом, – именно так, как хотела». Оттого, что она пробралась сюда тайком, приключение неожиданно оказывается еще слаще.
– А вниз на шаре спускаться будешь? Шар Сидни оплачен.
– Ну если никто больше на него не претендует… – осторожно начинает Айрис.
– А я все расскажу – и тебя не пустят! Что дашь, если не расскажу?
Кусок торта застревает у Айрис в горле. Она с усилием глотает.
– Но какой смысл отправлять пузырь пустым, раз уж он оплачен?
– Пузыри дорогие. Прямо о-о-очень дорогие. Мистер Данфорт хочет вернуть деньги за него. Но если ты отправишься прямо за нами, ты успеешь спуститься и выйти на улицу прежде, чем он договорится с администратором о возврате. Это долгая история. Так что мне будет за молчание?
Айрис хмыкает себе под нос и кивает на аквариум, который все так же зажат у нее под мышкой.
– Как насчет русалки, детка?
– Фу, – морщит нос рыжая. – Нет уж, спасибо.
– А что тогда? – спрашивает Айрис, сама не понимая, почему она слушается эту крохотную шантажистку.
– Ты раньше видела закат? По-настоящему?
– Нет. Никогда не поднималась за облака.
– Отлично. Значит, и сейчас не увидишь. Придется пропустить. Это и будет цена. Врушки не получат все плюшки. Хочешь бесплатно прокатиться в парящем пузыре – закрывай глаза, пока я не разрешу открыть. Остаток заката под запретом.
Торт валится в желудок Айрис комком сырого бетона. Она уже собирается послать мелкую вымогательницу в долгий путь из окна.
Чип успевает первым.
– У меня альтернативное предложение. Я записал вашу беседу. Может быть, включим ее мистеру Данфорту? Наверное, ему будет интересно узнать, как ты шастаешь кругом, раздавая угрозы и пытаясь лишить его законного возврата денег.
«Расскажи мне все», часто заморгав, отшатывается.
– Нет, – говорит она. – Мне же только двенадцать. Так нельзя поступать с ребенком. Я буду плакать!
Айрис поворачивается и впервые смотрит рыжей прямо в лицо – фальшивое новое лицо, позволяя его психотропной силе действовать на нее в полную силу.
– Знаешь, что приятней любого заката? – спрашивает она. – Смотреть, как ревет маленькая дрянь.
9
Облака мерцают – горы золотистого шелка. Чип регистрирует 1032 оттенка – канареечный, кроваво-красный, кремовый. Таких он еще не встречал, включились даже оптические сенсоры, которые не работали ни разу с тех пор, как его когда-то собрали в Тайване. Наконец жетон солнца окончательно падает в щель горизонта.
– Я рад, что смог увидеть закат, никогда его не забуду, – говорит робот.
– А ты вообще хоть что-нибудь забываешь? – интересуется Айрис.
– Нет.
– Спасибо, что прикрыл мою задницу от мелкой злодейки, я тебе должна.
– Нет, это я тебе должен. Еще двадцать с лишним минут.
В сгущающейся тьме россыпью вспыхивают звезды. Чип знает все их названия, хотя никогда раньше не видел воочию.
Робот-официант выходит из-за стойки, пощелкивая суставчатыми ногами. В полу разъезжаются панели, бронзовый люк открывается, точно гигантский глаз. Отверстие люка затянуто дрожащей мембраной – маслянистой, радужной, блестящей.
