Только недавно полностью отработала стоимость подарков Демида и не ждала пока никаких денежных вливаний как минимум до конца декабря. Непонимающе хлопая ресницами, поднялась со своего рабочего места, направляясь по коридору к двери в подсобку.
Знала, что он там один, но на всякий случай постучала.
— Заходи! — раздался глухой властный голос начальника, и скрепя сердцем я прошла внутрь.
Страхов сидел за рабочим столом перед огромным монитором компьютера и, всласть затягиваясь сигаретой, внимательно вглядывался в мое лицо своими глубокими ореховыми глазами.
Мне вдруг показалось, что он знал, кто стоит за дверью. Под этим немигающим колючим взглядом вдруг ощутила себя маленькой букашкой, и не произвольно поежилась.
— Что хотела? — спросил, недовольно поджав губы.
— Мне на карту сейчас пришли какие-то деньги… Но зарплата была недавно, а до следующей еще далеко… — неуверенно пожала плечами, опуская взгляд в пол.
— Это аванс. Слышала про такое слово? А-в-а-н-с… — изрёк, чуть ли не по слогам, в очередной раз, пытаясь меня унизить.
— Знаю, представь себе! Но что-то рано еще для аванса… — скорчила недовольную гримасу, всем своим видом показывая, что мне тоже не очень то и приятно с ним общаться.
— В декабре мы выплачиваем всем сотрудникам двойную зарплату… — Страхов хмуро сдвинул брови на переносице, давая понять, как сильно он занят. Хотела уже скорее ретироваться, как вдруг все-таки решилась задать еще один волнующий вопрос.
— Демид…?
— Лапа…?! — сердце предательски ёкнуло. Он не называл меня так с того самого вечера…
— Я хотела спросить… Можно уйти сегодня на двадцать минут раньше? Олеся сама закроет салон!..
— А что за такие срочные дела, что даже приходится жертвовать работой? — густые темные брови парня взметнулись ввысь, а взгляд неожиданно замер на моих алых губах.
— Я иду на свидание… Там просто сеанс в кино ни раньше, ни позже поставили… — нервно хихикнула, глядя на то, как стремительно меняется выражение на его лице.
Босс резко поднялся из-за стола и в три шага сократил расстояние между нами.
— Куда-куда ты идешь? Я что-то не расслышал… — спросил, глядя на меня с каким-то безумным прищуром.
— В кино! Я что не внятно сказала?! — ощутила, как в груди поднимается недовольство. Кто он такой, чтобы разговаривать со мной, как с трехлетней девочкой?!
— Хорошо. Можешь уйти сегодня на двадцать минут раньше… — подавила вздох облегчения, и хотела уже развернуться, как вдруг Страхов резко вцепился в моё запястье и дернул его на себя с такой силой, что я чуть не врезалась в его раскаченную грудь. — Зато завтра останешься на двадцать минут дольше… — прерывисто бросил, обдавая меня взглядом, в котором одновременно полыхали костры и замерзали горные реки.
Я вздрогнула, пытаясь вырвать руку из западни, но Демид оказался сильнее. Он продолжал сжимать тонкое запястье, медленно поглаживая подушечкой большого пальца тонкую кожу прямо под веной, в которой бился мой пульс. Вперед-назад. Уверенно, но в тоже время очень плавно. Касался внутренней стороны запястья, а сам тяжело дышал, отчего его мощная грудная клетка поднималась и опадала.
— Что за проститутская красная помада на губах, Мила Лапина? — язвительно прошептал, склоняя голову у самого моего уха, буквально выдыхая вопрос, вместе с горячим мятным дыханием.
Неожиданно мои верхние зубы впились в нижнюю губу, а изо рта чуть не вылетел слабый стон, когда теплые волны его дыхания превратились в струйку ледяного воздуха. В этот момент Демид прошелся кончиком языка по чувствительному месту у меня за ушком. Черт.
Да он сам прекрасно разбирался во всех тонкостях, связанных с перепадами температур… Страхов продолжал поглаживать пальцами нежную кожу на внутренней стороне запястья, скользил шершавой подушечкой прямо по выпирающим венкам, отчего в трусиках стало влажно и горячо.
Я стояла, как парализованная, окутанная с ног до головы его мужским запахом, отчаянно втягивая ноздрями этот дурманящий коктейль из похоти, наглости, уверенности и умопомрачительной силы… А он продолжал водить пальцем вперед-назад. И снова назад и вперед…
— Мила, ещё раз накрасишься на работу этой помадой… Я сам сотру её… Своими губами… Я тебя предупредил… — хрипло выдал, разворачивая меня к двери и практически выталкивая из подсобки…
Глава 16
Демид Страхов
Два месяца. Два долбанных месяца я держал себя в руках, хотя порой хотелось выть на луну, при звуке её ангельского голоса.
«Добрый вечер! Это тату салон „Волчья пасть“! Чем мы можем вам помочь?!» — обращалась Мила к невидимому собеседнику, пока у меня внутри всё сжималось.
Но я держался. Вёл себя как упырь, срываясь на всех и вся, но из самых последних сил продолжал контролировать рвущиеся наружу эмоции. Сто раз пожалел, что взял её на работу. Я не планировал этого, но слово за слово, и уже не мог спасовать перед упрямой малолеткой. Не хочешь принимать мои подарки — будешь отрабатывать! Всё просто. Никаких поблажек.
Вот только наша новая администраторша полностью олицетворяла свою фамилию и имя — очаровала всех за пару несчастных недель! Даже самый отвязный пошляк и циник Макс, похоже, был от нее без ума. А когда Лапина начала носить на работу пироги, мне вообще захотелось застрелиться…
Итак, практически перестал там появляться. Избегал её всеми возможными и не возможными способами: не хотел видеть, слышать, лишний раз разговаривать… Надеялся, что она отработает те деньги и скорее свалит. Иначе я сорвусь. Ей, Богу сорвусь и сделаю что-нибудь дурное… Что-то такое, за что впоследствии буду себя корить…
Сел обратно в кресло и до боли зажмурил глаза. На языке до сих пор ощущался вкус её бархатистой кожи. Такой сладкий и дурманящий, что на несколько секунд со мной случилось затмение…Медленно облизал пересохшие губы, представляя, что всё то же самое, со мной проделывает Мила. Интересно, как она любит целоваться: быстро и страстно или медленно и чувственно?! Нестерпимо захотелось проверить…
Несколько минут назад я прикасался к ней. Кожа к коже. Хотя казалось, проник гораздо глубже. Успел сосчитать пульс на хрупком запястье — он зашкаливал. Точно также, как и мой. Фааааак. Да она хотела меня не меньше, чем я её…
Мечтал задрать скромную юбочку и хорошенько исследовать руками, что же под ней скрыто… Чтобы её трусики вымокли насквозь от желания ко мне. И я прекрасно знал, как добиться такого результата. Черт. Член вздыбился, натягивая эластичную ткань штанов.
— Мила, Мила… Совсем потеряла совесть… Твои дьявольские губки вывернули душу наизнанку… — хрипло изрек, ерзая на стуле и не зная, куда себя деть.
Я не шутил. Если она еще хоть раз накрасит их этой вызывающей алой помадой, меня уже никто и ничто не остановит. В миг из хорошей станет очень плохой. Моей плохой девочкой.
