Подавила взволнованный вздох, ощутив, как мужское естество буквально упирается в мою попку. Между ног моментально начала разливаться теплота, а от лица отхлынула вся кровь.
Пальцы Демида стали медленно поглаживать мой животик через хлопковую ткань пижамы, и тогда до меня дошло — он тоже уже не спит. Кисть правой руки скользнула под резинку шортиков, и я закусила губу, чувствуя, как раскрытая пятерня опустилась мне прямиком между ног.
Демид стал кружить пальцами вокруг центра, обжигая шею своим горячим дыханием. Зажмурилась, изо всех сил стараясь не закричать. Теплые губы коснулись предплечья. Он лизнул мою кожу языком, словно снимая пробу, после чего стал покрывать короткими поцелуями открытую область спины.
— Аууу… — вскрикнула, когда Демид ввел в меня палец, чуть оттягивая кожу на шее зубами.
— Доброе утро, Милочка… Кажется, сегодня я здоров и полон сил. Чувствуешь? — от этих провокационных слов по телу начали растекаться волнующие импульсы. Его твердый член буквально таранил мою попку, заставляя дыхание сделаться сбивчивым, а грудь набухнуть и отяжелеть.
— Я рада, что ты поправился…
— Это ты подняла его… В смысле меня на ноги! — хриплый смешок, в то время как умелые пальцы терли затвердевший бугорок клитора, и мне уже хотелось лезть на стенку от сладостных ощущений, которые с каждой секундой все больше концентрировались внизу живота.
— Не надо… аууу…
— Ты такая мокрая. И гладкая. Мне нравится дотрагиваться до тебя там. Скажи, ласкала себя, думая о нас?
— Зачем тебе… это… — два его пальца стали медленно раскрывать мои складочки, проникая всё глубже и глубже.
— Сегодня ночью я проснулся от того, как ты шептала во сне: «Демид, это так приятно…» Ты видела меня в своем сне? Мы занимались любовью?
Блин. Вот блин!!! Эти сны мучили меня уже несколько недель. Господи. Как неловко…
— Ответь Мила…? Я хочу знать, чем мы занимались в твоем сне… — пальцы проникали всё глубже, и мне уже было немного больно, но, тем не менее, вихрь ощущений продолжал сосредотачиваться внизу живота, разливаясь по телу волнами горячего удовольствия.
— Да… Иногда мне снится, как мы…
— Что мы делаем? — спросил, сперва набрав полную грудь воздуха.
— Как мы занимаемся этим…
— Чем? — его пальцы резко вышли из меня, и брюнет сосредоточил свое внимание на моих набухших лепестках.
— Ты ласкал меня…
— Как?
— Усаживал к себе на колени, а потом сцеплял руки сзади, задирая кофту. Целовал мою грудь губами, водил по ней языком…
— И нам было хорошо?
— Да. Безумно…
— А сейчас тебе хорошо…? — он чуть оттянул влажную кожу, а затем стал интенсивнее размазывать влагу по складкам.
— Аиии… — у меня перед глазами всё поплыло. Клитор стал дергаться и сокращаться. Попыталась свести ноги вместе, но Демид не позволил мне этого сделать, просовывая свои пальцы в узкое горячее отверстие, и медленно облизывая мою шею кончиком языка.
— Аууу… Ааахх… — закрыла глаза, купаясь в волнах наслаждения, пока Демид продолжал медленно растягивать меня изнутри.
— Предлагаю провести целый день вместе и прогулять пары: побродим по центру, покатаемся на коньках, а потом погреемся в какой-нибудь кафешке… Пойдешь со мной на свидание?!
— Ох, даже и не знаю… — тихо засмеялась, не решаясь открыть глаза. — Только сначала мне нужно заехать проведать маму. Ты сможешь меня подождать?
— Конечно… И Мил, примем вместе душ?
— Только после тебя… — я захихикала, с головой залезая под одеяло, чувствуя даже через плотную ткань прожигающий взгляд Страхова.
Открытый ГУМ — каток располагался на самой главной площади страны в исторических декорациях Кремля, с видом на Спасскую башню, Собор Василия Блаженного и сверкающий праздничной иллюминацией ГУМ. Мы гуляли полдня и вот, наконец-то, добрались и до катка.
Демид хотел сделать какой-то пируэт, но перестарался, и мы оба оказались на льду. Попыталась встать, но парень не дал мне этого сделать: он только сильнее навалился, поджав меня под себя.
— Когда мы вернёмся домой, сразу иди в свою комнату и запри дверь на ключ.
— Почему?
— Боюсь…
— Чего? — настырные снежинки щекотали лицо, и я непроизвольно жмурилась, когда его язык слизывал их с моих щёк.
— Себя… Я больше не смогу ждать.
— И мне стоит опасаться…? — наши взгляды застряли друг в друге, и всё вокруг перестало существовать.
Мы просто пожирали друг друга воспаленными глазами, испытывая самое невообразимое, волшебное, лютое, одержимое, ненормальное влечение друг к другу. Возможно, причина этого крылась в таком долгом по меркам Демида и современного общества воздержании, а может быть, всё это ощущалось между нами с первой секунды знакомства… Теперь нельзя было ответить определенно. Нам оставалось только спасти друг друга, не размыкая объятий как можно дольше…
— Представь, что опасный голодный волк вырвался на свободу и практически нагнал Красную Шапочку. Стоит ли ей бояться?!
— А если Красная Шапочка сумеет приручить злого волка и начнёт кормить его с рук? Что тогда?!
В этот момент Демид достал мою ладонь из варежки и поднёс к своим тёплым губам. Он закрыл глаза, плотно сжав челюсти.
— Шутки шутками, Мила, но сегодня никаких сериалов и болтовни перед сном… Иначе голодный волк возьмёт Красную Шапочку в плен до самого утра… Я выздоровел и полон сил. Если ты все еще не готова, тогда сиди в своей комнате. Только не забудь запереть дверь на ключ… Поняла меня?!
Улыбнулась, чувствуя, как тёплые волны желания обволакивают каждую клеточку тела. Сопротивляться этому влечению было уже невозможно.
Демид Страхов
Отвез Милу домой, а сам ненадолго заехал в тату-салон и купил продукты. Вернулся в квартиру, ощущая нарастающее жжение в груди. От Лапиной можно было ожидать чего угодно. Даже после всего, что было между нами, она преспокойно могла меня послать.
В доме было тихо. Свет не горел.
— Ну, вот, похоже, она просто завалилась спать… А я уже понадеялся… Наивный идиот!!! — с видом 40-летнего девственника распахнул дверь в свою спальню, после чего остановился на пороге, и замер в изумлении.
Мила удобно расположилась на моей кровати. В моей футболке. Она с невозмутимым видом читала учебник по экономике. Я, молча, подошел к шкафу, скидывая с себя лишнюю одежду. Остался в одних плавках и присел рядом с ней.
Мои кисти опустились на её ноги. Стал блуждать руками по бархатистой коже, кайфуя от того, насколько она нежная. Пробирался выше, касаясь тыльной стороной ладони её бедер. Медленно ощупывал их, с каждым новым прикосновением действуя всё настойчивее. Мы оба молчали. Дышали при этом очень сбивчиво.
