Его мутило. Энниец хотел зайти сзади, но допустить этого Гнилой не мог. На его стороне была только уличная грязь — в густой жиже одинаково увязнут и дорогие, и дешевые сапоги.
Противник двигался медленно и осторожно. Гнилой понимал, что он намеревался его вымотать — дождаться, пока рана и потеря крови сделают работу за него. Но черта с два он облегчит ему задачу! Гнилой крепче перехватил свой тесак и ринулся на эннийца. Тот пригнулся и ушел от удара, но его скорость замедляла грязь. Когда Гнилой развернулся, он увидел, как восстановивший равновесие противник убрал длинный кинжал и обнажил ятаган. Эннийский клинок менял дело, и, увы, не в пользу, Гнилого.
— Ты мне надоел, — вздохнул бывший наниматель.
— Да пошел ты!
Голос осип. Гнилой с трудом собрался и сделал выпад. Рука начинала дрожать от слабости. Тело предало в самый неподходящий момент.
Противник ушел от выпада и рубанул Гнилого по предплечью. Лезвие прошло до кости и срезало добрый кусок мяса. Наемник выронил оружие и инстинктивно прижал руку к груди, баюкая рану. Было слишком больно, а сил уже не оставалось. Блестящая темная кровь залила одежду.
Гнилой даже не понял, как вышло, что незнакомец с ятаганом все же оказался сзади. Что-то холодное полоснуло под коленями, заставив наемника рухнуть. Отчего-то подумалось, что, если бы он носил высокие клепаные металлом сапоги из очень толстой кожи, такой трюк и не сработал бы. Но Танор экономил на обмундировании своих людей, если вообще что-то им давал. Откровенно говоря, из всех даров от главаря войска у Гнилого оставалась только нашивка «Братства» на рукаве — все остальное он совсем недавно купил сам. Было жаль, что новые вещи не пережили ни одной битвы.
Гнилой упал, цепляясь пальцами здоровой руки за какой-то ящик. В глазах стояла пелена. Было очень-очень холодно. И очень больно. Никогда он не мог предположить, что рука может так болеть. Но хуже всего болели перерезанные сухожилия. Невыносимо.
Бывший наниматель подошел сзади и наклонился:
— Ваш наставник был прав. Не доверяйте эннийцам, — прошептал он и, почти по-отечески обхватил его голову.
Гнилой смутно почувствовал прикосновение чего-то холодного к шее.
Стало темно.
* * *
Тела быстро уходили под воду.
С берегом повезло — можно было подобраться до самого края, а глубина в этом месте оказалась подходящей.
Последним в реку отправился Гнилой. Бывший наниматель бережно опустил обвязанный камень в воду, и тот потянул за собой веревку, тянувшуюся к ногам наемника. Тихо булькнуло. Энниец аккуратно подтащил труп к воде, на миг замер над телом, а затем аккуратно срезал нашивку «Братства» с куртки и сунул в карман. На этот кусок материи имелись особые планы. Тело он спихнул без особого изящества. Черные воды ласково сомкнулись над головой Гнилого и позволили наемнику погрузиться вниз. Вслед за ним отправился и его тесак.
Энниец подхватил лук и зашел в один из амбаров. Внутри было почти пусто — валялось несколько пустых ящиков, да в самом углу одиноко стояла бочка. Он сдвинул ее и, стряхнув с пола лишнюю солому, поднял дверцу тайника. Скорее всего, лук больше ему не понадобится, но терять надежное оружие, выполненное из отменного гацонского тиса, не хотелось. Откинув капюшон, энниец снял тетиву и положил ее вместе с остальными принадлежностями в тайник. Оттуда же он вытащил завернутую в ткань бутылку хайлигландской настойки, сделал крепкий глоток, закрыл дверцу и быстро водрузил бочку на место. Пойло он прихватил с собой и сделал еще пару глотков, а затем снова натянул на голову капюшон. Необходимость прятать лицо уже надоела. Приходилось утешать себя тем, что вскорости этот маскарад должен был закончиться.
Теперь следовало заняться лекарем. Рианос все еще оставался без сознания. Сердцебиение было ровным и не внушало опасений за жизнь, но от лекаря требовалась способность связно говорить. Наемники связали его по рукам и ногам, тем самым облегчив транспортировку. На поясе бывшего раба висели пустые ножны. Вероятно, он сопротивлялся и выронил кинжал в схватке. Энниец аккуратно снял с головы Рианоса мешок и разрезал путы. Рианос слабо пошевелился. Незнакомец набрал полный рот крепкой настойки и распылил ее в лицо узнику. Лекарь застонал.
— Открывай глаза, земляк, — весело сказал незнакомец. — Ты же энниец, верно? Открой глаза, и я дам тебе напиться.
* * *
Рианос с усилием разлепил веки.
Стояла ясная ночь. Попавшая на лицо жидкость щипала глаза, и лекарь потянулся, чтобы вытереть их рукавом туники. Увидев, во что превратилась одежда, он вовремя остановился и предпочел просто проморгаться. Затылок жалобно гудел, словно по нему прошелся табун лошадей. Рианос попытался встать, но бессильно рухнул обратно в лужу.
— Э, нет, дружище! Сам ты, думаю, пока не справишься, — снова раздался приятный веселый голос.
Над лекарем завис человек с бутылкой в руках, загородив собой большую часть неба. В лунном свете можно было различить лишь его силуэт.
— Ну что, пришел в себя? — человек икнул и широко улыбнулся. Лекарь увидел ровные белые зубы, явно знакомые с гурусом. Незнакомец присел на корточки возле Рианоса, и приложил горлышко бутылки к его потрескавшимся губам. — Пей, друг. Тебе сегодня, кажется, сильно досталось.
Лекарь сделал глоток и закашлялся.
— А простой воды нет?
— Увы, сегодня вечером я пью только знаменитую хайлигландскую. — словно извиняясь, развел руки незнакомец. — Но могу зачерпнуть из реки.
— Спасибо, но лучше настойку. Что произошло? И кто ты такой?
Подав лекарю бутылку, незнакомец помог ему сесть и пристроился рядом.
— Я, как бы тебе сказать… Кажется, твой земляк. Ну, в смысле, работаю на богатея из Сифареса. И я тебя спас.
Рианос вздрогнул и тут же пожалел об этом — движение отразилось приступом тошноты. Эннийцев он не любил хотя бы по той причине, что они имели свойство сдавать хозяевам беглецов.
— И вот отправил меня хозяин сюда, в Гивой то есть, — как ни в чем ни бывало продолжил незнакомец, забрав у лекаря бутылку и сделав щедрый глоток. — Сказал, торговлю здесь налаживать будем. Понимаешь, торговлю, будь она неладна!
— Очень рад, — сдержанно сказал Рианос. — Но какое отношение это имеет к произошедшему сегодня?
— Какое-какое… Самое что ни на есть прямое! Ты слушай дальше, сейчас расскажу!
Медленно повернув голову, Рианос огляделся. Они находились среди амбаров возле одной из пристаней. Вокруг не было ни души, и лекарь все еще не оставлял идеи допытаться у этого пьяницы, каким образом они оба здесь оказались.
— Так вот, — продолжил незнакомец, — приехал я в Гивой, начал узнавать, как здесь дела ведутся. Ну и, конечно, по вечерам начал посещать эти ваши кабаки. Полюбилась мне крепкая настойка из Хайлигланда. Значит, взял я сегодня хайлигландской, как обычно, и пошел вдоль берега. А что? Вечер теплый, водичка плещется, успокаивает… В общем, стало мне хорошо. Иду я и вижу, как трое каких-то мужиков тащат что-то не пойми куда. Ну, вон в те амбары, точнее. И еще ругаются друг с другом. Мне стало интересно, ясное дело. Я подошел поближе и увидел, что мужик, которого несли, связанный. А это ты и был.
