Боже…
Что мне делать?
Пожалуйста, сделай так, чтобы это была просто задержка. Гормональный сбой или, на крайняк, просто глупая, которая не запоминает, когда у нее шли месячные.
Я бежала домой быстрее машин, которые проезжали мимо. Спина вся вспотела, ноги горели, а легкие жгло от того, насколько сильно я торопилась.
Вбежала по порожкам домой, захлопнула дверь и совсем забыла, что сегодня суббота. И дома будет брат. Мама ушла на смену в магазин, но была надежда, что Ромка после вчерашнего похождения еще спит.
И в квартире была тишина. Я зашла в туалет и закрылась на щеколду. Дрожащими руками открыла упаковку, доставая пластинку, на которой была инструкция по применению.
Так, нужно опустить и ждать десять секунд, вытащить полоску и ждать три минуты. Встала с унитаза и побежала в кухню, нашла одноразовые пластиковые стаканчики и пошла обратно. Но на пути я встретила Ромку.
Он держал мой тест и вертел в руках.
— Ян, ты что, беременна?
Я чувствовала, что еще секунда — и мое сердце разорвется. Мне хотелось расплакаться и кричать. Дико и громко. Чтобы выплеснуть всю волну, которая вот-вот накроет меня. Каждое слово, действие меня выводило и провоцировало на истерику. Я не могла держать себя в руках, прорвало плотину, но пока еще там была маленькая трещина.
— Не знаю, Ром. Маме не говори. Дай сделать его.
Выхватила упаковку и прошла в ванную, закрывая дверь. Недолгие манипуляции и полоска в стаканчике.
1-2-3-4-5-6-7-8-9-10…
Сижу и гипнотизирую полоску.
Как бегущая строка, она подбирается к черточкам, и я уже вижу одну проявленную.
Боже… вторая, не проявляйся…
Но бог меня не слышит, уже через секунду вторая полоска отчетливо проявляется на тесте.
Руки ходят ходуном, а из глаз капают крупные капли слез.
Этого не может быть… Как так? За что?
Почему именно сейчас, когда только все начало налаживаться?
— Яна, открывай, — стуча, почти выносил с петель дверь брат.
А я даже пошевелиться не могла, просто ревела уже громче и громче. Не знаю, что делать, не знаю, как поступать и, самое главное, как смотреть людям с глаза? Маме? Она меня не поймёт, просто выкинет из дома, потому что есть брат и он маленький, а тут я беременная.
В подоле принесла. Да такая молва пойдет, что хоть вешайся. Люди затравят.
Я от мамы столько раз слышала, что ей было тяжело нас растить с братом и никто не помог. Лишь бабушка. Но и ее сейчас нет. А она до сих пор ночует на работе, чтобы нас содержать.
А тут я беременная.
Только устроилась на работу.
Как мне Грозному все рассказать?
— Яна, бля… Открой, иначе вынесу дверь, мать с нас шкуру спустит, — Ромка уже кричал на весь дом.
И это меня немного привело в чувство.
Только открыла щеколду, как Ромка дернул на себя дверь.
— Ром, — всхлипы мешали нормально говорить, горло саднило, а из глаз продолжали литься слезы.
— Беременна… — строго констатировал факт, даже не спрашивая. — И кто отец? Влад? Когда вы с ним успели, он же уехал?
У меня сердце перестало биться. Мало того, что не было сил оправдываться, так и в глаза было стыдно смотреть.
— Нет, Ром. Не он. Мы же с ним расстались друзьями.
— Тогда кто? Почему я тебя не видел ни с кем, а тут ты вдруг беременна? Ян, — он не давал мне возможности даже вставить слова, развернулся и ударил кулаком по стене, вымещая всю злость.
Уж лучше бы по мне ударил, может, мозги бы на место встали.
— Я познакомилась с мужчиной, но хочу сохранить все в тайне.
Ромка развернулся ко мне, а у меня от его взгляда полностью иссякли силы. Опустилась на колени и села на пол, обхватывая себя руками.
— Это как?
— Это моя проблема, и я ее решу.
Ну вот, теперь брату вру. И, кажется, он мне поверил, хоть и смотрит пока недоверчиво. Для меня самой это загадка, но и рассказывать все брату нельзя. Я не хочу, чтобы он думал про меня плохое. Считал шлюхой, которая не помнит из того судного вечера ничего. Я забыла, стерла из памяти тот позор, но, видимо, придется расплачиваться вечность за эту ошибку.
— Этот гондон тебя использовал на одну ночь? Или он изнасиловал тебя? Что? Ты мне можешь сказать, — Ромка выходил из себя еще сильнее.
— Нет, нет, нет. Ром успокойся, этого ничего не было. Мы оба знали, на что шли. Это было по обоюдному согласию, и больше встреч не будет. Давай закроем тему, я просто не хочу этому человеку ничего говорить.
— Как не хочешь? У него будет ребенок? И он отец, а тебе одной сложно будет воспитывать. А от него помощь, — наседал Рома и был прав.
Но не в моем положении.
— Нет, Ромочка. Нельзя. Понимаешь, нельзя. Мне сейчас не стоит переживать. Ты пока никому не говори. Я не хочу осуждений.
— А мама?
— Я с ней сама поговорю.
— Хорошо, я подожду, пока ты успокоишься и расскажешь, кто отец. И когда я его увижу, то с ним разберусь. По-хорошему или по-плохому, он ответит за то, что сделал.
— Ром, не стоит. Давай позавтракаем. А то мне нехорошо от голода.
Я опять соврала, видимо, сейчас придется врать больше и лучше. Нельзя, чтобы кто-то знал про беременность, буду молчать до последнего.
Нужно будет все рассказать маме. Но не могу. Не представляю, что она скажет. Да она меня поганой метлой выгонит и на порог не пустит никогда. И что мне тогда делать? У меня никого больше нет…
Дошли до кухни, и не могла смотреть Ромке в глаза.
— Ром, я пойду полежу, перенервничала.
— Иди.
А мне больше ничего и не нужно было слышать, я развернулась и ушла к себе в комнату. Только вот квартира нас маленькая, мы с братом в одной комнате, лишь перегородка нас разделяет. Переоделась в пижаму и завалилась под одеяло.
Написала сообщение Владу:
«Тест положительный, как буду все знать, расскажу. Не переживай за меня».
«Давай поговорим. Сейчас».
Влад был настойчивым, как и Ромка.
«Позже, сейчас не могу. Отдохну».
«Я жду звонка».
Спрятала телефон под подушку и уткнулась лицом в нее, воспроизводя в памяти тот вечер, который изменил мою жизнь.
Глава 13
Александр.
Мама не вовремя позвонила, хоть и была точна, как всегда. В первый раз в жизни я немного пожалел о её звонке. Но проигнорировать не мог.
