Внедорожник останавливается, дверь распахивается, меня дергают за руку и вытаскивают оттуда силой. Я брыкаюсь, мечтаю удрать, но меня держат так цепко, будто я особо опасный преступник, которого ведут на смертную казнь. А может, так и есть? Меня насильно вводят в клинику и сопровождают на все анализы. Потом запирают на ночь в одиночной палате. Она выглядит, как палата для пациента VIP-уровня. Но дверь заперта снаружи, и палата воспринимается мной как тюрьма. Ночь кажется долгой, я так и не смогла сомкнуть глаз. Но когда в палате светает, хочется орать от ужаса — ведь роковой час всё ближе и ближе.
Потом дверь палаты распахивается, и я сжимаюсь в комок, желая исчезнуть. Меня едва не тошнит от вида наглых рож подхалимов Леона. Они хватают меня под руки и ведут по светлому пустынному коридору медицинского центра. Я никогда здесь не бывала, даже не знала о его существовании... Грубияны толкают меня в какую-то незнакомую комнату, хлопают дверью, оставляя в полном одиночестве.
— Сиди здесь. Жди!
Я сижу там минут десять, ожидая собственного приговора. Я боюсь. Я почти умираю от ожидания и жалящей дрожи по оголённым нервам. Особенно, когда заглядываю за ширму у большого окна и вижу там койку, а рядом с ней стол с жуткими хирургическими инструментами. Паника бьёт по нервам не хуже кнута. Я не понимаю, что делаю. Я смотрю на острые корявые щипцы и в мыслях непроизвольно рисую отвратительную картину, как этими клешнями из меня безжалостно вырывают жизнь маленького человечка.
В глубине души я надеялась, что это будет просто. Ведь мне ведь не нужен ребенок от монстра. Он мною нежеланен! Но паника, страх — сильнее меня. Я словно в трансе, сама не понимаю, что творю. Бегу к двери, дёргаю её за ручку, осторожно выглядываю в коридор. На горизонте тихо, ни души. Оглядываясь по сторонам, я покидаю комнату и мчусь невесть куда. Что же я делаю? Куда мне бежать, где искать укрытие? Я вообще ничего не соображаю. Действую сугубо на эмоциях. Добегаю до поворота, резко цепенею. Чуть выглядываю из-за угла и вижу знакомых бугаев. Они быстрым шагом возвращаются, за ними — поспевает полноватая женщина в белой одежде.
Я мечусь на месте как загнанный в тупик зверёк. Оборачиваюсь, вижу какую-то дверь без опознавательных знаков. Дергаю ручку и понимаю, что оказываюсь в подсобке. Растирая слёзы ладонями по лицу, я прячусь там в углу за стеллажами с ведрами и тряпками. Замираю. Не слышу ничего, кроме своего сбивчивого дыхания и бешеного рокота сердца.
Я теряюсь во времени, просто сижу ни живая, ни мёртвая, жду чего-то. Чего, Лина? Милостыню от судьбы? Как бы не так. Внезапно, я слышу нарастающие шумные голоса. Мужские. Застываю. Не дышу. Они ищут меня, а я, зажав рот ладонями, сижу и трясусь, обливаясь ручьями липкого пота. Как вдруг, слышу знакомый голос. Наверное, таким страшным голосом черти ревут в аду. Леон... Он разъярён. Он здесь? О боже… Боже, спаси меня!
— Безголовые петухи! Как можно было её просерить? Хрупкую, немощную девчонку!
— Ну мы… на секунду всего…
— Что вы просто на секунду? Дрочить друг другу за угол бегали? Или что?
— Нет, мы за докторшей ходили.
— Вдвоём? — рычит так, что меня дрожью колотить ещё сильнее начинает. — Для одного барана слишком сложное задание?
— Просто мы не ожидали, что она сбежит. Арман говорит, она точно в здании, а он на входе остался дежурить.
— Вы просто два тупых куска говна! Не найдёте её прямо сейчас, больше нечего будет друг другу надрачивать, ясно?
— Я-ясно, босс, — в унисон заскулили подельники, я услышала как они, исходя из топота, снова заметались по полу больницы.
Буквально на несколько минут голоса и шаги стихли. Я немного расслабилась. Что дальше? До утра тут торчать? В общем я так и не придумала план. Может быть мне нужно немного времени, чтобы успокоиться и смириться с неизбежным?
Я едва успеваю закончить мысль, как дверь кладовки практически срывается с петель от сильного удара.
— Босс, она здесь! — выдаёт Марат. Он смотрит прямо на меня так недовольно, как будто винит меня в своих бедах и мечтает убить своим презренным взглядом на месте.
— Нашли! — ликует второй товарищ, видимо, радуясь тому, что сегодня он сохранил свои яйца.
Их обоих оттесняет громоздкая тёмная тень. Я плохо вижу, окружающая реальность размыта пеленой из-за горьких слёз. Охранники исчезают из моего поля зрения, потому что всё пространство крошечной подсобки занимает большая фигура в чёрной одежде. Я несколько раз жмурюсь, и да, теперь уже чётко вижу знакомое лицо дьявола. Леон Моретти. Собственной персоной. Решил сам поучаствовать в казани?
С привычной грацией крадущегося хищника, итальянец сокращает между нами дистанцию. Он такой большой, такой грозный и разъяренный, что едва помещается в этой крохотной комнате. Она становится ещё меньше с его появлением. Моретти гневно хмурится. Чёрные брови практически встают в единую прямую линию, а в смоляных зрачках монстра будто потрескивает и шипит красная магма.
Мафиози опускается передо мной на корточки, я шарахаюсь от него назад, хотя куда шарахаться? Я и так в западне. Бьюсь затылком о стену, мои губы дрожат, по щекам льются слёзы, тело пронизывает острыми конвульсиями. Он тянет к мне свои ухоженные, аристократичные пальцы с золотыми перстнями на них, трогает меня. Нежно. Почему? Почему не ударит как следует? Не отчитает! Я опять играла со зверем. Наплевала не его приказ и угрозы. А он? Отчего-то нежно водит костяшками по моим бледным скулам, растирая по коже солёную влагу.
Я жалобно всхлипываю, жмусь к стене, мечтая просочиться через неё на волю, или вообще просто исчезнуть, а он… он вдруг меня удивляет. Тоном своего голоса, мимикой лица, которая заметно изменилась, будто мужчина надел другую маску — маску хозяина, но более мягкого, что ли.
— Тшш, все будет хорошо. Не бойся. Иди ко мне.
— Нет... Зачем? Сам вырежешь из меня свою копию?
Моретти выпускает из легких тяжёлый вздох, шараша меня своим заявлением:
— Я сожалею. Я передумал. Мне нужен этот ребенок.
На меня накатывает облегчение. И тепло течёт по венам. Я не могу описать то, что чувствую сейчас. Внутри вспыхивает что-то похожее на инсайт. Приятная дрожь окутывает тело будто в кокон. Я смотрю на лицо Леона, пытаясь понять. Неужели он испугался? Он выглядит так, будто извиняется и жалеет о том, что наболтал мне много чего лишнего. Холодные, как сталь, черты лица бандита сглаживаются на глазах. Но… он ещё не закончил предложение. Рано я начала радоваться, подавая надежды, потому что хозяин предлагает свои условия:
— Поможешь мне, а я помогу твоей сестре. Идет?
И тут же снова по коже хлынул немилостивый лёд.
Сделка значит. Опять поганая сделка! По-другому ты не умеешь Моретти, да?!
А мне что делать? У меня нет выбора. Мне не нужен этот ребенок, но убивать его я не хочу... Я не знаю, как отреагирует Серёжа узнав об этом? Это будет моим секретом. Я должна спасти Сережу, должна спасти сестру. Мне придётся принять предложение бандита. Чтобы задержаться в его компании, чтобы жить с ним под одной крышей и продолжать шпионить. Это кошмарное предложение. Чудовищная сделка. Но приняв его предложение, я решу сразу три проблемы: спасу любимого, спасу сестру, сохраню жизнь невинному человечку и своё женское здоровье.
