На долю секунды я отвожу взгляд вдаль коридора и в ужасе, там в углу, замечаю моего Серёжу. Он крайне недоволен. Сжимает кулаки, хмурится. Кажется, скандала не избежать. Он ведь предупреждал, чтобы я не совалась в люксы. Но я же случайно. Просто заблудилась.
Боже, какой позор! Я молюсь, чтобы любимый не услышал тех гадостей, что нарычал мне мафиози. Дикое, неотёсанное зверьё! Возомнил себя царём жизни, думает, что может вот так вот просто хамить и бросать мне, чужой невесте, такие грязные пошлости? Вот индюк недоделанный.
Я потею как раб в аду, ещё и краснею будто на мне ни одежды, ни, тем более, белья. Как будто голая лежу с раскинутыми нараспашку ногами перед ротой страшных рож. Да, вот тут-то я понимаю, что моя юбка действительно слишком пошло открыла всем присутствующим здесь мужчинам вид на мои стройные ножки и на мои трусики. С клубничками.
Я пытаюсь опомниться после падения, прийти в себя. Сейчас я — кусок разделочного мяса, мишень для стаи голодного, дикого зверья. Быстрым рывком я одергиваю юбку вниз. Лихорадочно собираю с пола полотенца, но делаю только хуже. Я ведь, дурёха, в коротком платье ползаю на карачках перед опасным мафиози, а он всё также пристально режет меня взглядом. Невольно поднимаю голову выше. Вся кровь тела бьёт в лицо. Моя голова находится на уровне его… ширинки. Буквально за секунду затаившаяся мужская плоть в модельных штанах превращается в большой и твёрдый бугор. В горле образуется пустыня. Поверить не могу, он там что, дубину прячет?
Пол под коленями проваливается, когда я вижу, как мафиози самолюбиво ухмыляется. Он опускается передо мной на корточки, властно хватает пальцами мои скулы, доминирующе их сжимает, и устрашающе рычит мне в лицо:
— Как тебя зовут, малышка?
Я игнорирую его вопрос, строю из себя немую. Любимый ведь просил, не смотреть дьяволу в глаза, не разговаривать с ним, тем более, не злить.
— Развлечёмся, чика?
Кто? Чика? Ну всё. Это уже слишком! Я сама не понимаю, откуда у меня находится капля смелости, а предостережения любимого вмиг забываются.
Глубокий вдох, я уверенно пшикаю:
— Что вы имеете в виду? У меня парень есть.
— Уверена? Мы бы могли с тобой… немного пошалить.
— Как вы с-смете, — сердце бьётся на вылет где-то в ушах. Я начинаю заикаться, ощущая неприятную пульсацию в висках.
— То есть ты отказываешься от моего предложения?
Какой раскатистый у него голос. Будто гром, зловещим эхом он льётся по коридорам отеля, аж стёкла на окнах, казалось бы, дребезжат. Хриплый, ледяной, с чётким акцентом. От баритона итальянца по всему телу сыпятся острые иголки.
— Простите, я лишь горничная. Вы меня с кем-то спутали.
С кем-то, имелось в виду с проституткой.
— Cazzo! Quindi sparisci dai miei occhi! Mi prendi il mio tempo! — рычит черноглазый чёрт, едва не наступает на меня. Моретти брезгливо перешагивает через меня, будто я — всего лишь грязная лужа, демонстративно дёргает края своего роскошного пиджака вниз и, гордо расправив плечи, шагает дальше.
Я ни слова не поняла, но вряд ли зверюга одарил меня ласками, похвалив за труды, будто ценного сотрудника отеля.
Его свита вальяжно следует за ним. Они переступают через меня, копируя движения главаря, в то время как я пячусь назад, отползаю к стене и, в конце концов, нахожу в себе силы встать на ноги.
Шайка скрывается за поворотом коридора. Наконец, я могу сделать полноценный вдох. Яд его хищного взгляда до сих пор разъедает мою кожу. Но больше всего меня смущает то, что он, кажется, успел выяснить то, какого цвета мои трусики.
Я прихожу в себя от сильного рывка. Серёжа, весь такой взвинченный, разъярённый, хватает меня за руку, тянет на себя, грозно порыкивая себе под нос невнятные ругательства и без особых излишеств тащит к лифтам.
Сейчас что-то будет. Чувствую, скандала не избежать.
Мой будущий муж прилично задолжал бандитам. Мы бросились в бега. Они напали на нас в дороге, угрожая расправой. У нас нет такой большой суммы, чтобы погасить долг, но я очень сильно понравилась главному. Он захотел меня. На одну ночь. Взял плату за долги телом. А через месяц я узнала, что беременна. Нет, не от мужа. А от этого зверя. Любимый отвернулся от меня, он просто сбежал, как трус. Я отчаянно скрывала свое положение долгие месяцы. Выживала, как могла. Пока однажды в мою дверь не постучали... Он пришел за мной. Чтобы забрать своё.
17
Рабочий день закончен. Мы оказываемся на улице. Сергей грубо толкает меня в машину. Я даже переодеться не успела, набросила на себя плащ, так и выбежала из отеля в рабочей форме. Он смотрит на меня, как бык на красную тряпку. Ноздри раздуваются. Да он же едва в меня огнём не плюётся! Ревнует, что ли? Я ещё никогда не видела Серёжу таким разозлённым. Но ревность на пустом месте не возникает. Значит, он меня по-настоящему любит и боится потерять.
— Это что, мать твою, было? Какого хрена ты делала около «люксов»? Я ведь предупреждал! — цедит сквозь стиснутые зубы мой парень.
Автомобиль рычит, с рёвом срывается с места. Я не успела ещё пристегнуться и от резкого рывка с места чуть не ударилась лбом о приборную панель.
— Сереж, успокойся… Куда ты так гонишь? — прошу я.
— Зубы не заговаривай! Какого чёрта ты туда попёрлась? Жопой сверкать?
— Прекрати ругаться. Я просто задумалась и заблудилась. Сама не поняла, как там оказалась... — оправдываюсь я.
Несмотря на мои просьбы, Сергей не сбавляет скорость. Я со страху хватаюсь двумя руками за сиденье.
— Что, понравилось лежать перед ротой уродов с распахнутыми ногами?
Я давлюсь собственной слюной от возмущения и впервые за столько лет совместной жизни не узнаю любимого. Его будто подменили. Даже лицо стало другим. Бледным, искажённым злостью. Как у какого-то психопата.
— Прекрати! Лучше следи за дорогой и сбавь скорость! — прошу в очередной раз, добавляя в голос больше мольбы.
Серёжа зло смеётся и вытаскивает из кармана пачку сигарет, закуривает, даже не открывает окно. В салоне становится нечем дышать из-за едкого дыма.
— Не кури, пожалуйста, ты же бросил! Мы ведь… на будущее хотели… для ребёночка.
Я пытаюсь выхватить из правой руки парня дымящуюся палочку, но он отмахивается. Продолжает грубить и злиться, не желая меня слушать.
— Для кого? Для ребёночка? — фыркает насмешливо. — Вот теперь я, Лина, честно не знаю, хочу ли я на тебе жениться, или…
— Останови машину.
Пауза. Сергей будто нарочно давит на газ.
— Останови, я сказала! Ты что оглох?!
Впереди мигает красный свет, шумные пешеходы гурьбой вываливаются на зебру. Сережа всё-таки притормаживает у пешеходного перехода, а я дёргаю дверь за ручку, выскакиваю прочь из машины и, не оборачиваясь, бегу в противоположную сторону от проезжей части, размазывая по щекам слезы.
