Может, мы бы и помирились сразу после ссоры, но я же директор — человек, которому обеспечен беспрерывный головняк! Трудовик мне чуть весь мозг не вынес, вспоминая Советский Союз, золотое время, когда школьники учились труду, делали все сами, помогали друг другу бескорыстно. Без конца канючил сам Вовочка, грозил судами и петициями в адрес Уполномоченного по правам ребенка при Президенте за то, что ему Андреич чуть ухо не открутил. Андреич обещал пакостному стукачу оторвать полностью уже два уха. И вконец добили таджики, которые решили почему-то с меня требовать неустойку за напрасно потраченное время.
Не успел разобраться с этой проблемой, как вновь позвонил дед. Злой как черт, потому что тут же не предстал пред его очи. Потом с вопросами подошла главбух гимназии. Так что к деду я попал нескоро. Тот встретил меня неприветливо:
— Запомни, Никита, если я зову, значит, надо быть немедленно!
— Вообще-то я директор учебного заведения, со всеми вытекающими последствиями…
— Вообще ты идиот, Никита! Слушался бы меня да был ласков, не пришлось бы с неучами возиться.
— Мне нравится моя работа. О чем хотел так срочно поговорить? О долге?
— О нем, разлюбезный внук. В общем, понял я, что от тебя толку мало, и решил немного условия изменить.
В меня в душе даже похолодело. От старика можно ожидать чего угодно. А вдруг он сразу двойню попросит!
— Что именно изменить, дед?
— Теперь я хочу, чтобы у тебя были дети от той женщины, что я укажу.
— Что?!!!
— Да не бойся, Никита, я тебе отличную партию подобрал. Здоровая девушка, из хорошей семьи, вредных привычек нет, мужчин не знала. Но с тобой согласна… поближе познакомиться. Но только после свадьбы. Короче, Кит, ты срочно женишься.
— Дед, ты совсем рехнулся?!
– Ошибаешься, внук, я в трезвом уме. Людочку Пономареву тебе сосватал. Слыхал, чья эта дочь?
— Слыхал, — мой лоб покрылся испариной, — Людмила Павловна Пономарева была единственной и любимой дочерью самого богатого гражданина нашего края. — Дед, а ты не боишься, вдруг такой желанный для тебя внук у нас не получится. В жизни всякое бывает, несовсместимость, например.
— Если долго мучиться, что нибудь получится! — рассмеялся дед. — А если серьезно, всем хорошо будет. Ты с Людкиным приданным враз проблемы решишь. Я в компаньоны Пономарева получу. А что касается ребенка, с Людмилой все в порядке, с тобой, уверен, тоже. Будут у вас дети обязательно. Наследник и мне нужен, и Павлу Пономареву. У меня возраст, инфаркт уже пережил, да и у Павлуши сердце шалит, особенно в последнее время, когда дочка в голодранца, в мальчишку-официанта, что у них на одном из приемов прислуживал, втюрилась. Хорошо, у Пономарева и охрана, и служба безопасности собственная. Вовремя хозяину о шурах-мурах донесли, не успел поганец девку испортить.
Я почувстввоал, что у меня закружилась голова. Складывалось ощущение, словно я перенесся во времени и оказался в позапрошлом веке.
— Дед!
— Погоди, не перебивай! Чтобы промашки с наследником не было, и ты, и Людмила, прежде чем отношения оформлять, все анализы сдадите, в том числе тест и биологический на совместимость!
Понимаю, что старый маразматик окончательно выжил из ума, решительно поднимаюсь, но дед меня тормозит:
— Не торопись, Кит, сбежать или отказаться всегда успеешь.
— А вдруг не успею? — усмехаюсь я. — Все, дед, пока, даю деру!
— Хочешь со мной отношения испортить? — глаза у деда сощурены. Это означает, что он не просто зол, а в бешенстве. — А долг как?
— Никак. Лучше пусть дом забирают, чем меня сначала как лабораторную крысу на опыты отведут, а потом, как кобеля, спариваться заставят!
— А жить где будешь? Ладно, ты молодой, здоровый, и в подвале выдюжишь. А Танька?
— Квартиру сниму. На улице точно не окажемся.
— Это пока работа есть, квартиру можно снимать. А если вдруг безработным станешь?
Понимаю, что дед мне уже открыто угрожает.
— Хочешь на меня, как на маму, охоту устроить, все сделать, чтобы меня уволили?
— Все-то ты понимаешь, Никитушка. Возможности у меня большие, руки длинные, связи крепкие.
— Прощай, дед!
Когда я уже у двери, вдруг слышу глухой стон. Поворачиваюсь и вижу: дед держится за сердце. Подлетаю к нему, дед тычет в сторону стола:
— Там лекарства, Никита. И горничную кликни, пусть врача моего вызовет, скорую не дождешься.
У меня есть подозрения, что старый хрыч устроил спектакль. Но, возможно, и нет, сердце у него в само деле плохое. Даю деду лекарство. Голубые выцветшие глаза смотрят на меня сейчас по-другому, с мольбой и надеждой.
— Ты прости меня, внук. Обидеть не хотел. Силой жениться тебя не заставляю, времена не те, да и Пономарев не враг своей дочери. Никита! Мы вас познакомить сговорились, ты же Люду не видел. Хороша девушка, и годов всего 18. Давай так, если вы друг другу совсем не приглянетесь, то ничего дальше не будет. Но, Кит, приди на встречу, прошу, а то мне неудобно будет, да и Павел на тебя зуб точить начнет, ты же, получается, его дочь не уважил. Проблемы могу быть.
Ну, дед, спасибо, подставил! Да этот Пономарев меня в порошок сотрет, если обидится. А при моем нынешнем положении это не есть хорошо. Может, правда, сходить в ресторан. Девчонка в другого влюблена, поговорим, пообщаемся, и объявим всем: извините, не мое. Не схватят же меня насильно и не потащат в загс. Дед заметил сомнения на моем лице:
— Никита, настаивать не стану, подумай до завтра. В 19.00, ресторан "Орфей", большой зал. Павел хотел все заведение арендовать. Да малый зал на хозяина "Мустанга" записан. У матери его юбилей. Трофимовы в нашем городе тоже не последние люди, так что решили не ссориться, места всем хватит.
Я замираю на месте. Мачоподобный Денис Трофимов устраивает тусовку в "Орфее", так вот где будет Кнопка. Да, я ревную! С Трофимовым познакомился, когда покупали Вике автомобиль. Не самый дорогой, используя кредитные средства, поэтому неудивительно, когда наш менеджер переметнулся к другому клиенту, приехавшему глянуть на машину, что дороже в пару раз дороже моего загородного дома. Но Викуля с таким отношением мириться не собиралась, начался вселенский скандал. Тогда пред наши очи и явился сам хозяин "Мустанга". Вика при виде красавчика даже забыла, чего орала. Расплылась вся в улыбке. Ситуацию тогда урегулировали, но жена еще с неделю вспоминала о лапочке Дене, а я сходил с ума от ревности. И вот теперь к нему направляется Кнопка!!! Чувствую, как в душе все закипает, а кулаки непроизвольно сжимаются. Я передаю деда под опеку прибывшего врача и говорю:
– Я буду завтра в "Орфее", дед!
Глава 20
— Откуда деньжищи?! — ахаю я.
— Из банка, вестимо, — улыбается дед.
