— Я прощаю тебя, Никита…
— Громче, пожалуйста! — отвечает гаденыш. — Что-то я плохо слышу.
— Я прощаю тебя!!
— А замуж выйдешь?!
— Выйду!! — я уже тоже кричу.
— А поцеловать в знак примирения?!
Ну, Китеныш, ну гаденыш! А еще ему всеобщая поддержка.
— Поцелуйте его уже, Елена Борисовна!
— Не ломайтесь!
— Кнопушка, ну давай же! — пихает меня тетя Галя.
Я подхожу к Никите, кладу руки ему на плечи, смотрю в глаза и тянусь своими губами к его. Позади раздаются аплодисменты. Мы сливаемся в поцелуе, и я забываю обо всем на свете. Словно сквозь толстый слой ваты слышу голос тети Гали:
— Ты веревочку-то и мыло отдай, Никитушка.
Кит отрывается от меня на секунду:
— Да забирайте, теть Галь. Я в другой раз майку постираю…
— Что?!!! — я вырываюсь, отскакиваю в сторону. — Ты… ты… просто майку хотел постирать?
— Ну да. Я только понять не могу, чего вы все так против…
Смех у всех просто истерический. А мне обидно до слез. Хочу сорваться и убежать. Но гаденыш словно читает мои мысли. Хватает, прижимает к себе:
— Э, нет, я тебя больше не отпущу, тебе еще за меня замуж выходить!
— Данное обещание аннулируется!
— Не выйдет, Елена Борисовна, вы перед детьми обещали стать моей женой, а это многого стоит. А вообще нам надо поговорить.
Народ понимает намек, живо расходится, мы остаемся одни на берегу реки. Никита смотрит мне в глаза, убирает ласково с моего лба прядь непослушных волос:
— Лен, ну скажи по-человечески, что случилось, а? Ведь все нормально было, а ты какой-то поцелуй с Виолеттой выдумала.
— Я выдумала?! — чувствую, что снова закипаю, не выдерживаю, достаю из кармана телефон. — Как ты мне это объяснишь, мерзкий гаденыш, кобель ненастный?! Макеты он таскал!!! По очереди с Виолеттой.
Сама не замечаю, как начинаю от злости и обиды колотить кулачками по широкой груди.
Никита смотрит на снимок и вдруг восклицает:
— Так ты из-за этого отношения порвала?!!
— А ты считаешь, что ЭТОГО недостаточно?! Собраться с одной девушкой подавать заявление, а другую носить на руках и целоваться.
– Лена, успокойся!!! Это не то, что ты подумала.
— Да?!
— Да!
— Этот снимок с Осеннего бала прошлого года! Старшеклассники дурацкий конкурс замутили. Типа парень должен пронести на руках девушку, не уронить, поцеловать на ходу и прийти первым до финиша. Тетю Галю тогда завхоз наш не донес, уронил. Ты внимательно вообще на фотку смотрела?
— Да!
— И не заметила, что на заднем фоне часть стола видна, торт недоеденный. Зал уже шарами-листьями украшен. То есть праздник в разгаре, а не на стадии подготовки!
Я забираю свой телефон, таращусь на фотографию и шепчу:
— Боже, какая я дура…
Мне стыдно, мне так стыдно!!! Я же совсем ослепла от ревности, обиды, злости. Я же никому фотку не показала, не хотела казаться униженной и обиженной. Ну а утка-то какова!! Специально мне фото подкинула, вдруг прокатит. И прокатило!!
— Ну и Виолетта Романовна за свою подлость ответит! — рявкает Никита. — Думаю, это ее рук дело. Уволю к чертям собачьим. У учеников по ее предмету знания слабые, найти общий язык с детьми она не может, да и вообще человек….
— Прости меня! — шепчу я и целую Китеныша, искренне, от души.
— Милая, я тебе прощу что угодно, — отвечает Кит.
— Правда?
— Правда, любимая. А ты переедешь ко мне в палатку?!
Ну, вот что делать с таким гаденышем! Нигде не растеряется, свое получит. Я секунду раздумываю, как сильно мне обидеться, а потом улыбаюсь и восклицаю:
— Да…
Глава 48
Мы с Никитой подали заявление в загс и находимся у меня дома. Мама, конечно, рада-радешенька, но побурчать и повоспитывать дочь — это святое.
— Лена, ты ведь собственными руками чуть свое счастье не разрушила, точнее, глазами! Ну, как можно было поверить дурацкой фотографии, не заметить очевидного. В таких случаях говорят "Смотрю в книгу, вижу фигу!"
— Не, доча, неправильную ты пословицу говоришь! — отвечает дед Макар. — Тут в тему другая будет: "На ошибках мучатся!" Вот и внуча моя ошиблась, сама исстрадалась, жониха довела!
— Папа, молчи лучше, если с утра уже успел в гараж сгонять и напиться со своими алконавтами.
— А вот сейчас ты, Машка, права. С кем поведешься, с тем и наберешься.
Дед хихикает, а мы с Никитой сидим, счастливые. Кит потихоньку пожимает мне руку, мол, держись, любимая, а вслух произносит:
— Хорошо, что недоразумение исчерпано. Мне тоже несладко пришлось, невеста бросила, а причину не озвучивает. Я вообще ничего понять не мог. Девушки, они такие сложные…
— Эх, молодо, зелено, Никитка! — произносит дед. — А ведь все просто. Чтобы понять девушку, нужно думать случайные мысли.
— А у меня теперь все мысли о свадьбе! — восклицает мама. — Где проводить, что купить, как хорошего тамаду отыскать…
— У хорошего тамады две печени, — снова хихикает дед.
— Да ну тебя! — сердится мама и задает вопрос, который, видимо, ее очень волнует. — Никита, а что… с Виолеттой Романовной? Ты обещал ее уволить.
— Уволил, Мария Семеновна. Сегодня утром.
— И правильно! — снова лезет дед. — Это она все виновата, эта утка…простиутка.
— Папа, не перебивай! Никита, и что дальше было? Как Виолетта отреагировала?
Никита молчит секунду, а потом отвечает честно:
– Заявление подписала, а меня… козлом обозвала!
– Козел ты, Никитка, потому что у нее не получилось из тебя барана сделать! — говорит дед.
В дверь раздается звонок, на пороге гости — Галюня и Танюня. Сразу присаживаются к столу и начинают перекрестный допрос:
— Подали, значит, заявление? — восклицает тетя Таня. — Как же я счастлива! Леночка, дай тебя поцелую.
— И когда регистрация? Ох, боюсь, я похудеть к свадьбе не успею! — вздыхает тетя Галя. — Надо бы какую диету поискать!
— Не помогут тебе, Галька, диеты, — умничает дед. — Чтобы похудеть, спортом заниматься надо.
— Макар Ильич, так я все лето бегала и не похудела! Нет ничего тяжелее, чем стать легче! — оправдывается крестная.
— Потому что марафон у тебя был неправильный, бегала ты, Галька, от дивана до холодильника. Диван — старт, холодильник — финиш! — хихикает дед.
