— Она вам заплатить пообещала? С части от завещания? Так зря согласились. Я оспорю его, и этой стерве ни копейки не останется.
— Гхм… Артур Кириллович, не забывайтесь, — одёрнул мужчину сотрудник полиции. — Я всё-таки при исполнении.
— Или вы попались на красивые глазки девчонки? Это сделала она, и я хочу, чтобы она за всё ответила.
— Господин Багров, — судя по звуку оскользнувшего по линолеуму дерева, следователь начал злится и вскочил со своего стула. — Если вы не прекратите общаться в подобном тоне, я и вас оформлю в наших стенах.
— Вы уверены в её невиновности? — спросил Артур с сарказмом.
— Уверены.
— Что же она такое вам рассказала?
— А это вы спросите у Ирины Владимировны.
Больше Артур ничего не сказал и стремительно вышел из кабинета. За дверьми чуть не столкнулись с ним.
— Легка на помине, — проворчал он, глядя на меня убийственным взглядом.
Поджал губы и с презрением обошёл меня, уходя вдаль по коридору.
Каждый раз после встречи с ним чувствую себя облитой помоями. А вот сотруднику полиции сказала спасибо — не дал Артуру оскорблять себя и меня.
* * *
Хоть и прошло время, но меня все еще накрывала серая тоска и грусть, особенно по вечерам. Эмоции уже были не такими яркими, но иногда так внезапно захлёстывали, что справиться с собой не получалось.
Решила отправиться в бар. Одна. Хотелось выпить пару коктейлей под музыку, посмотреть на танцующих людей.
За барной стойкой ко мне подсел какой-то парень и начал спрашивать, отчего я такая грустная. От коктейля у меня развязался язык и я рассказывала ему всё, что на душе, будто он попутчик в поезде. Не помню даже, как звали моего собеседника, но за разговором коктейли шли один за одним и я поняла, что перебрала, кажется. Надо вызвать такси и ехать домой. Тут-то и началось самое интересное.
— Ты куда это собралась? — промурлыкал парень, поймав меня в объятия, когда я сошла с высокого стула бара.
— Домой. Отпусти, — возмутилась я и уперлась руками в него.
— В смысле? Чё ты придуриваешься? — спросил он, не собираясь меня выпускать. — Я думал, мы поедем ко мне. Зря я, что ли, слушал весь этот бред о твоей несчастной жизни.
— Никуда она не поедет. Руки убрал, — прозвучал за спиной твёрдый голос и парень отлетел от меня.
Обернулась и открыла рот от удивления. Артур? Что он тут делает? Он защищает меня? Что происходит? В голове не укладывалось.
Парень, однако, отставать не собирался и, отлипнув от стойки, на которую практически упал после того, как Артур его швырнул, и подошёл снова.
— Э, ты чё творишь? Это моя тёлка.
— Тёлки у твоей бабушки в хлеву. Пшёл вон, — ответил Артур и глянул на него так, что мой непрошенный ухажёр замер на месте.
— На выход, — скомандовал он мне, потянув за локоть.
До парня, что стоял ошарашенный ещё секунду назад, дошло, что его «даму» пытается увести совершенно другой мужик, и он вдруг активизировался.
Схватив за плечо Артура, он заставил его остановится, и сказал:
— А ты не понял? Она со мной едет. Я первый её увидел.
Артур, молча, просто долбанул его кулаком в нос. Я вздрогнула от неожиданности и зажала рот руками. Парень держался за нос, согнувшись пополам.
— Ай, сука…. Ну зачем по морде-то…
— Пошли, сказал, — толкнул меня в спину мой неожиданный спаситель на сегодня.
Практически запихал в машину и выехал на дорогу.
— Адрес? — строго спросил он и глянул на меня. — Пьянь.
— Петровская, двадцать четыре, — ответила ему.
Вообще-то коктейли я редко пью. Сегодня в который раз убедилась, что мне лучше не мешать алкоголь ни с чем. Лучше даже выпить просто чистого коньяка, чем разбавленного другим напитком. Голова кружилась, да еще переволновалась из-за ситуации, произошедшей в баре.
— Как ты узнал, где я?
— Позвонил бармен, и сказал, что вдову Кирилла Багрова сейчас снимут. Ты забываешь, что ты узнаваема. И позоришь имя отца.
Боже, как стыдно… Я не подумала вовсе о том, что я уже давно не просто Ира, а Ирина Багрова, жена бизнесмена, известного на весь город. Отдельно от Кирилла мне и не приходилось ходить в бары, да и вообще такое желание посещает редко. Редко, но метко…
Опустила глаза на свои руки и молчала всю оставшуюся дорогу. У подъезда Артур вышел из машины вместе со мной и направился к двери.
— Ты идёшь со мной? — спросила его.
— Вдруг ты дома не дойдёшь. В такой-то юбке. Иди.
Он посмотрел на мои ноги, которые действительно слишком сильно открывала мини-юбка. Где были мои мозги сегодняшним вечером? Молча поднялась на свой этаж и открыла дверь ключами. В коридоре поняла, что он зашёл и в квартиру. Зачем?
Мужчина, не разуваясь, прошёл в комнату и включил свет. Походил по квартире и вынес свой вердикт.
— Жильё, достойное тебя.
— Тебе пора, Артур, — сказала ему.
Хотела пройти мимо него, но мужчина внезапно схватил меня за талию и притянул к себе. Тут же последовала реакция — мне захотелось немедленно оттолкнуть его. Я не хотела, чтобы он прикасался, я испытала панику и страх, оказавшись вдруг в непозволительной близости.
Артур будто другой. Никакого презрения в чёрных глазах не видела. Он смотрел на меня так же, как тогда в кабинете, когда я думала, что сейчас он меня поцелует. Мне не показалось, он хотел этого. И хочет сейчас.
Мужчина наклонил голову и потянулся к губам, и я машинально отвернулась, упёршись руками в грудь. Одной рукой взял за подбородок и властным жестом заставил повернуть голову к нему. Держа пальцы на нежной коже, впиваясь в неё довольно ощутимо, Артур припал к губам.
Паника совсем накрыла меня. Я не могла дышать, билась в его руках, как пойманная пауком муха.
Поцелуй был грубым, глубоким, ненасытным. Он впечатывался в губы насколько мог и жадно пил меня. Кровь леденил такой поцелуй. Тонкую кожу уже саднило от грубых ласк и неумолимой щетины на мужском лице. Даже застонала от боли. Что это за поцелуи? Как зверь какой-то…
— Мм, — мычала я, в бессмысленных попытках освободиться.
Он отпустил меня сам. Так резко, что я чуть не упала, потеряв опору. Бросив ещё один жадный взгляд на мои распухшие губы, он вышел и хлопнул дверью.
Меня бил озноб. Я не понимаю.
Что это было? Как он осмелился? Ещё даже траур по Кириллу не прошёл, не минуло сорок дней. У Артура есть ко мне…сексуальный интерес? Тогда мои дела станут ещё более плохи. Он целовал меня так, будто я его, и принадлежу только ему, будто у него есть право делать это со мной.
