Он не двигался. Замер.
Что-то не так? Скажи, объясни! Я сделаю все! Хочешь, сверху? Снизу, сбоку, кверху ногами, да как угодно! Что не так? Не молчи! Я что, повела себя слишком распущенно? И теперь ты считаешь меня доступной? Не в твоем вкусе? Да не молчи же!
Я накрыла ладонью его возбужденный орган, но тут из гостиной послышалась трель звонка.
— Это мой, — Олег резко встал.
— Постой! — умоляюще воскликнула я. — Не отвечай, пусть звонят! Пожалуйста, один раз! Останься!
— Знаешь, это была не лучшая идея… — он подошел к двери и обернулся. — Прости я поддался физиологии… Твоей вины тут нет. Я объяснял все в пятницу и не хочу повторяться. Давай я сейчас выйду, ты оденешься, и мы обо всем забудем. Окей?
Окей, твою мать?! Серьезно? Я позволила тебе… Да я ни перед кем так себя не вела! А ты поиграл — и вернулся к работе, как ни в чем не бывало? Физиология, значит?!
Я не могла заговорить, чтобы не разрыдаться от обиды. Просто кивнула, и он вышел, закрыв дверь. А что я могла? Умолять его остаться? Встать на четвереньки, прогнув спину, как племенная кобылица? Разве могла я унизить себя перед ним еще сильнее?
Я вцепилась в покрывало, которое стало безмолвным свидетелем моего позора. Перевернулась на живот, уткнулась лицом в подушку и расплакалась. Кусала ткань, чтобы Олег ничего не услышал, но остановить слезы не могла. Будто в насмешку за окном ливануло, раздались визги постояльцев, которые вовремя не сбежали с пляжа, надеясь, что тучи рассеются.
Наверное, я была такой же идиоткой, как и они. Жизнь послала мне все предупреждения: слова Олега, его мрачное настроение, чертов тендер… А я, как блаженная, улыбалась солнышку, раскинув руки, ловила зайчиков. Доловилась? Ну зачем я поддалась чувствам и поцеловала его сама? Почему не оттолкнула здесь, в номере? Ну какой нормальный человек не догадается, что целоваться около кровати с мужчиной, когда на тебе крошечный купальник, чревато нехорошими последствиями? Особенно, если ты влюблена в этого мужчину беззаветно и безоглядно, как школьница, а он плевать на тебя хотел с крыши офисной высотки? Чего ты, собственно, ждала? Что он размякнет и, попробовав твоего тела, влюбится в тебя в ответ? Что, в конце концов, в тебе есть такого, чего нет у других женщин? Он без проблем найдет те же самые органы у кого угодно. И не из штата «Инностроя». Тоже мне, раскатала губу. Думала, ты ему какие-то невиданные чудеса показала? Так вот нет! Зато теперь он считает тебя легко доступной дешевкой! Озабоченной нимфоманкой, которая раздвигает ноги перед каждым, кто покатал ее на парашюте! Уж конечно, раз он вбил себе в голову, что ты кокетничала с барменом за кружку кофе! Наверное, сейчас смеется над тобой в гостиной. Решил, что будет проще почесать, что там у тебя чешется, чтобы ты уже, наконец, слезла с него со своими приставаниями. Кажется, именно так он и выразился.
Да, Олег не из тех, кто станет распускать грязные сплетни в офисе. Но находиться с ним в одном помещении после всего?.. Знать, что он, возможно, в эту самую секунду представляет себе, как ты извиваешься на его пальце, как живая змея на вертеле? И содрогается от омерзения и презрения? Я так не смогу. Это все равно, что ходить по офису с табличкой на груди: «Делайте со мной, что хотите, за прогулку на парашюте. Или кусочек чизкейка».
— Катя? — раздалось из-за двери. — Ты уже оделась? Я зайду.
— Нет.
— Пойдем ужинать? Говорят, сегодня готовят дораду на гриле…
— У меня голова болит. Я полежу, иди без меня, — я изо всех сил старалась, чтобы голос звучал ровно.
— Ты уверена? Все в порядке? — ручка двери шевельнулась, и я завернулась в покрывало.
— Не надо! — торопливо крикнула я. — Говорю же: не одета!
— Я сделал тебе больно?
Да, чертов козел! Ты мне душу порвал, скомкал и выбросил в самую грязную помойку!
— Нет! Пожалуйста, иди без меня!
Все стихло, но шагов я не слышала. Кажется, какое-то время Олег стоял под дверью. Что-то тихо сказал, — у меня не было ни желания, ни сил вслушиваться, — потом раздались долгожданные шаги и хлопнула входная дверь. И вот тогда я обессилено упала на подушки и разрыдалась в голос.
Глава 19
Наверное, в общей сложности мы перекинулись всего парой слов до возвращения в Москву. Я сказалась больной, во время перелета нацепила маску для сна и молчала, несмотря на попытки Олега завести светский разговор. Да я не то, что говорить с ним не могла, — видеть было тошно! Живое напоминание о моем позоре…
Майоровы, судя по всему, решили, что мы поссорились. Или списали мое поведение на обиду, что Олег так и не соизволил сделать мне предложение. Так что мне не пришлось особо притворяться, когда мы прощались с Милой и Виктором в фойе. Я избегала любых прикосновений, глаза опухли после бессонной и слезливой ночи. И теперь Мила смотрела на Олега, поджав губы. С явным осуждением. Женская солидарность, куда деваться. И пусть Корчагину было плевать на то, что думает о нем супруга Майорова, я была рада, что хоть кто-то еще выкажет ему свое неодобрение.
— Все в порядке? — тихонько спросила меня Мила, когда Олег уже сел в такси до аэропорта.
— Не хочу об этом говорить.
— Понимаю, — она вздохнула и покачала головой. — Мужики такие свиньи, когда дело касается штампа в паспорте! Они-то считают себя жеребцами, но по мне — свиньи и есть.
Я горько усмехнулась. А что мне еще оставалось? Мила думала, что мне нужна от Олега формальность, а у меня не было ничего.
— А знаешь, что? — вдруг сказала Майорова. — Плюнь на него.
— Если бы я могла…
— Ну, или пусть думает, что ты плюнула. Пусть поймет, что может тебя потерять! — она сжала мою руку и заглянула в глаза. — Ты красивая молодая женщина. У тебя поклонников может быть пруд пруди. И на голову выше твоего Олега. Он привык, что ты у него под боком, а надо, чтобы занервничал! Пусть взглянет на тебя со стороны. Возьми паузу. Хочешь, встретимся с тобой на коктейль в Москве? Телефон твой у меня есть, я напишу, как освобожусь. Могу, кстати, и познакомить с кем-нибудь… У Вити на деловых ужинах столько аппетитных холостяков…
— Мила!
— А что?! — она невинно округлила глаза. — Я тоже живой человек. В общем, не отчаивайся. Будет и на нашей улице праздник.
Хотела бы я ей верить! Но она-то не знала, что вся моя история с Олегом — мыльный пузырь. Что нет меня, элегантной и роскошной любовницы топового бизнесмена. Есть простая Катя Стрельцова из Тулы. С улицы Ватутина. Бухгалтерша без статуса, ума и фантазии, глупо влюбленная в своего босса.
Я бы и хотела обвинить в провале кого-то кроме себя. И подъезжая к офису утром вторника, я уже собиралась обрушить гнев на Татьяну Федоровну. В конце концов, кто просил ее все время болтать про меня глупости Корчагину? И зачем она вселила в меня надежду, что я могу его заинтересовать?..
