И она… Она мне подмигнула!
* * *
Сансин, расположенный на отшибе Валоросы, с подступающими к нему домами бедняков, встретил нас высоченными стенами с узкими бойницами, железными воротами, возле которых я тут же перестала чувствовать магические потоки, и еще тремя Черными, уставившимися на нас с матушкой-настоятельницей крайне подозрительно.
Потому что на их вопрос, что нам тут понадобилось, святомонахиня Сесилия уверенно заявила, что ее уполномочил генерал Горн. Она и ее сестры — кинула взгляд на меня и еще на трех молодых, но крайне смелых монашек, одетых в белоснежные рясы, — пришли сюда, чтобы выслушать последние исповеди и причастить приговоренных к казни. Затем показала им мой амулет со знаком бесконечности и надписью на древне-валорском.
Я наконец-таки ее разобрала — она гласила, что все в руках Темного бога и Нового Порядка. Но в тексте было столько грубейших грамматических ошибок, что я так сразу и не поняла…
Он был с ошибками, как и весь их Новый Порядок!
Когда я уже извелась от ожидания, терзаемая недобрыми предчувствиями — нас так и не впускали за ворота! — показался капитан Торенс, новый комендант Сансина. Попытался было нас выставить, заявив, что допускать кого-либо к пленникам ему не велено, но матушка-настоятельница посмотрела на него крайне строго. А затем спросила, в чем он сомневается больше — в приказе генерала Горна, лично одобрившего наш приход, или же в том, что любому человеку в Валоре — будь он благочестивым гражданином или преступником — дано право на отпущение грехов перед встречей с Богами?
И комендант сник. Так и не ответив на ее вопрос, заявил, что мы можем проходить.
Ворота со страшным скрипом отворились, а затем захлопнулись за нашими спинами, отрезав путь к отступлению. Комендант поманил нас за собой, и мы направились по вымощенному брусчаткой двору к двухэтажному мрачному зданию из серого камня.
Впрочем, я уже знала, что сама тюрьма располагалась глубоко под землей.
Незаметно оглядела Черных, охранявших Сансин, — их было не меньше тридцати человек. Заметила расхаживающих по двору караульных, остальные же чистили оружие или же забавлялись, отрабатывая фехтовальные приемы в шутливых схватках. Затем окинула взглядом четыре сторожевых башни, на которых заприметила арбалетчиков. Их оружие сверкало на послеобеденном солнце, и я с внезапным ужасом поняла, что времени у нас оставалось совсем мало. Очень скоро за пленниками придут, чтобы сопроводить их на возведенный эшафот на Площади Победы, и тогда их уже не спасти.
— Я дам провожатых, матушка-настоятельница, — тем временем суетился комендант, — но открывать камеры запрещено. Вам придется беседовать с заключенными через решетки. И близко к ним не подходите, они могут быть опасны. — Внезапно оглядел нас и нахмурился. — Приговоренных к казни только трое, один скончался от ран пару часов назад. А вас слишком много!
— Хорошо, — отозвалась святомонахиня покорно, тогда как я… Я чуть было не скончалась сама, понимая, что речь могла идти о ком угодно. Даже о моем собственном муже! — Раз их только трое, то сестры Клементина и Оливия проследуют за мной, тогда как сестры Мелина и Стефания с Божьей помощью могут вернуться в монастырь.
Комендант согласился отпустить девушек домой, после чего мы проследовали за ним в здание тюрьмы. К этому времени я более-менее пришла в себя, поборов противную слабость. Но дальше, в подземелье, комендант с нами не пошел. Пожаловался на терзающий его кашель, усиливающийся во влажных помещениях каземата, на что матушка-настоятельница пообещала прислать ему лекарство. Передал нас с рук на руки двум охранникам, наказав проследить, чтобы монахини вернулись назад в целости и сохранности. Отвел нам на все про все полчаса, и мы отправились плутать по длинным коридорам, в которые выходили пустые камеры.
Впрочем, я уже знала, куда мы идем, — карта Освина оказалась на удивление точной.
Наконец, порядком поплутав, спустились по винтовой лестнице на нижний, пятый уровень. В полутемный промозглый коридор, едва освещенный парой-тройкой факелов, выходило множество камер, но пленников, выживших в кровавой битве за Магическую Гильдию, по словам коменданта, было только трое.
Один недавно скончался, и к этому времени я сумела себя убедить, что это не мой муж. Тайлор жив, он же мне пообещал вернуться!.. Но я не представляла, в каком состоянии я его найду, и мне оставалось лишь надеяться, что он сможет идти.
Он и его товарищи.
— Поспешите, сестры! — заявила нам матушка настоятельница, когда мы с Клементиной, смелой и милой девушкой, ступили в нужный коридор. — Отставьте нас, — повернулась она к охране, приставленной комендантом. — Тайна исповеди должна остаться тайной для посторонних.
— Не положено! — нахмурился один из них, на что матушка Сесилия лишь кротко улыбнулась.
Затем я почувствовала магический всплеск, и оба охранника, бесчувственные, упали к ее ногам. И это несмотря на то, что они были магами!
— Но как?! — выдохнула я изумленно, так и не разобравшись, что это было за заклинание. Оно походило на ментальную магию — Черные преспокойно похрапывали на полу, — но с таким раньше я никогда не встречалась. — Я и не знала, что вы магичка!
И даже сейчас, глядя на нее, я тоже не чувствовала ее Дара.
— Великая Мать повсюду, — кротким голосом отозвалась матушка-настоятельница. — Она защищает и помогает, и нам стоит лишь уметь Ее попросить.
Под ее руками принялись разгораться магические светлячки, которые она запустила под потолок, освещая нам путь, а я опять же не уловила момента, когда она активировала заклинание.
— Выходит, если люди рождены без магического дара, Она дает возможность пользоваться магией?! — прошептала я изумленно.
На это Сесилия кивнула.
— Но сейчас поспеши, дитя мое! — заявила мне. — Мы поговорим обо всем позже. Великая Мать, к сожалению, не в силах нас уберечь, если сюда ворвется целый отряд Черных до того, как мы успеем освободить пленников.
И я, кивнув, кинулась по коридору, вытаскивая из-под монашеского одеяния выданные мне Льером отмычки — те самые, которые должны были открыть камеры и снять браслеты с рук пленников. За мной бежала Клементина, и мы принялись вглядываться в пустые камеры, выискивая заключенных в полумраке за железными решетками.
— Тайлор! — позвала я. — Тайлор, где ты? Это я, Одри!
Мой голос в сыром тюремном коридоре прозвучал на редкость жалобно.
— Вот и милость богов подоспела! — хрипло произнес мужчина, стоявший у решетки следующей камеры. Он был высок, светловолос и крепко сложен, но его молодое лицо оказалось залито кровью из рассеченного лба. — Да еще и в таком обличии, что мне даже жаль покидать этот мир!
— Так не покидайте его, ваше высочество! — отозвалась я, узнав в нем принца Густава. Принялась ковырять отмычной в замке, но, несмотря на воровскую науку, которой меня пытались обучить в логове Льера, руки тряслись и ничего не выходило. — Отойдите от решетки! — попросила я принца. — Ваши браслеты блокируют магию, а с отмычками я не слишком-то хорошо обращаюсь. Попробую заклинанием.
