— Ты спрашивала, кто этот мужчина, — вернул меня к действительности, останавливая машину в глухом переулке, где, кроме нас, не было ни единой души. — Его зовут Толик.
— Мне это ни о чём не говорит.
Арманд взял из бардачка пачку сигарет, закурил, выпуская в рассветное небо струйку дыма, и тот растворялся в воздухе, внося в него горечь и привкус сожаления.
— Он, скажем так, помощник Дмитриевского. Точнее ничего не скажу, прости. Подробности не для твоих ушей, но он уже лет двадцать работает на Женю… без трудового договора.
Так и знала, что Толик — бандит! То-то мне его физиономия сразу не понравилась!
— А в твоём доме он что делал? — осмелела я и тоже потянулась за сигаретой. Курила я в самых крайних случаях, но сейчас нестерпимо захотелось.
Арманд глянул на меня искоса, но отговаривать травить организм не стал, лишь высек искру из массивной серебристой зажигалки, на корпусе которой два золотистых льва сплелись в древнем танце войны.
— Привёз подарок от Дмитриевского, — усмехнулся Арманд, переводя на меня тяжёлый взгляд. — И ещё у меня к нему одно поручение было. Толик надёжный, ему можно доверять, ну и связей и мужика столько, что разведка позавидует.
— Я услышала, прости… ты какого-то человека ищешь? — не унималась я, но мне жизненно необходимо было ухватиться за ниточки, чтобы связать всю картину воедино.
— Ищу, — кивнул, делая очередную затяжку, словно пытался оттянуть время ответа. — Но это пока неважно. Пока не найду, все разговоры бессмысленны.
Да уж, честность в понятии Арманда точно не синоним полной и безоговорочной откровенности. Впрочем, пускай — влезать под кожу мне не хотелось.
— Тебя что-то беспокоит? — спросил Арманд, заметив моё замешательство. — Расскажи, почему пряталась.
Хотела тоже промолчать, мол, вся такая из себя загадочная, но мне нужно было поделиться хоть с кем-то тем, что так сильно тревожило, а иначе с ума можно было сойти.
— Мне кажется… нет, я уверена, что видела этого Толика в моём доме, — сбивчиво начала, а Арманд молча слушал, не мешая. — Он приходил к Юре перед его исчезновением. Я не знаю, может быть, это ничего не значит, но совпадение очень странное.
Арманд напрягся и сжал руль с такой силой, что костяшки угрожали прорвать кожу.
— Ладно, разберёмся, — сказал тихо, будто бы самому себе.
— А какой он подарок привёз? — решила перевести тему, а Арманд усмехнулся, убирая назад упавшие на лоб тёмные волосы.
— Ты же помнишь о празднике, который нам обещал Женя?
Кивнула, а Арманд щелчком запустил в воздух недокуренную сигарету, я же смотрела на ярко-оранжевый огонёк на кончике своей. Курить уже не хотелось, но само действие успокаивало.
— Так вот, у нас с тобой медовый месяц намечается, — засмеялся тихо, а я пыталась понять, не ослышалась ли. — У Жени есть приморский отель, там для нас забронированы номера… и роспись на берегу моря. Романтика, представь себе. Отказаться нельзя, ага.
— Хм… однако. А твоя работа?
— Руслан пока займётся. Тем более, что я уже двенадцать лет не был в отпуске. Ну и Интернет никто не отменял.
Замолчали, думая каждый о своём. Свадьба на берегу моря, медовый месяц, романтические вечера под открытым небом… сказка, да и только.
— Будто бы мы с тобой, в самом деле, пара влюблённых, — заметила я и посмотрела на Арманда, а тот лишь пожал плечами.
— Помнишь, что всего год? Потом ты будешь свободна.
Конечно, забудешь о таком.
— Помню, конечно… а вдруг я не захочу свободы? Прогонишь?
Вопрос сорвался с губ как-то сам по себе, я даже задуматься не успела. Арманд же перевёл на меня взгляд, в котором плескалось столько эмоций, большую часть из которых невозможно было определить.
— Знаешь, однажды я уже пытался построить нормальную семью. Не получилось. С тех пор я ненавижу лимоны и планы на будущее.
— Лимоны? — удивилась и, докурив, выбросила сигарету. — Расскажешь? Ты же обещал на любой вопрос ответить.
Арманд долго молчал, а потом распахнул свою дверцу и вышел на улицу, словно даже в кабриолете ему стало до невозможного душно.
Я последовала его примеру, подошла ближе, чтобы снова почувствовать тепло, которым так щедро делился со мной этот загадочный и сложный мужчина.
— Я же не настаиваю, — сказала тихо, кладя ладони на обтянутые чёрной футболкой широкие плечи. — Если тебе сложно о чём-то говорить, то и не надо. Кто мы друг другу по сути, чтобы душу открывать? Просто случайные пассажиры, связанные контрактом.
Арманд втянул воздух сквозь сжатые зубы и одним резким движением притянул меня к себе.
— Никогда так не говори, ясно? — Его глаза горели, а я тонула в них, понимая, что снова лишаясь воли. — Думаешь, я каждой встречной предлагаю замуж даже по контракту?
— Откуда мне знать?
— Лана… я не знаю, что творится между нами, не знаю, как это всё закончится. Но ты лучшее, что случилось со мной за последние годы. И мне бы отпустить тебя, выгнать, чтобы обиделась и никогда не возвращалась, но я не могу. Понимаешь?
Снова не дал ответить, впился в мои губы поцелуем, до боли в рёбрах прижал к себе, а я подалась навстречу, потому что снова теряла голову.
— Я обязательно расскажу тебе о лимонах, но чуть позже. Хорошо? — Голос звучал хрипло, и я лишь кивнула. — А сейчас поехали домой, собирать вещи. В четыре часа у нас свадьба.
20 глава
Арманд
Пока Лана собирала вещи, а Вадик готовил машину к путешествию, я срочным образом пытался решить все дела одним махом. Первым номером шли распоряжения, касаемо работы, вторым номером нашей программы — паспорт Ланы. В-третьих, свадьба. А там уже можно выдохнуть.
На самом деле то, что Женя не оставил мне выбора, буквально вынудив пойти в отпуск, бесило. Я отвык, чтобы моей жизнью руководили, ставили в какие-то рамки, вынуждали, но разве от подарка можно было отказаться? Да и не хотелось заставлять Женю нервничать — всё-таки он один из немногих, кого я действительно любил в своей жизни, кому был предан, потому и не смог направить скорый поезд заботы своего крёстного о себе другим путём.
Да и хрен с ним — играть, так на полную катушку. И ещё, если быть с самим собой откровенным, мне хотелось провести с Ланой время наедине, в отдалении от всех и вся… может быть, тогда она перестанет зажиматься рядом со мной? Может быть, пугать её перестану?
Чужой страх я рано научился чувствовать — быть всегда настороже, атаковать первому и не расслабляться меня научили жизнь и Дмитриевский. Их уроки были во многом жестокими, но очень правильными, а иначе я так бы и лелеял в себе детские травмы, жалел себя и так бы ничего в жизни не добился.
