Селина опомниться не успела, как маркиз поцеловал.
Его губы застыли, перекрывая доступ к воздуху. Это мало чем отличалось от поцелуя Джонатана, который она как-то позволила бывшему жениху. Только тогда ей не было так жарко. И она совсем не задыхалась — все произошло за пару секунд.
И сейчас Селина ожидала, что маркиз отстранится. Но тут оборотень подался вперед, провел языком по ее нижней губе и проник им внутрь.
Его губы подчиняли, завоевывали чужие. Язык слегка касался ее языка.
У Селины жар концентрировался внизу живота, наполняя тело знакомым томящим чувством, только в сто крат сильнее.
Куда подевалось ее воспитание, Последнему известно.
Вернулось оно к девушке только когда маркиз отстранился.
Частое дыхание Селина и не пыталась скрывать. И прекрасно представляла, как выглядит сейчас. Прическа наверняка растрепалась, щеки пунцовые, а глаза заволокло как после лишнего бокала вина, потому что головокружение было именно таким.
Селина прикрыла губы ладонью чувствуя, как они все еще горят. Хотелось спрятать их от Равена. То как он на смотрел казалось таким же бесстыдным, как если бы она показалась перед ним обнаженной.
Девушка соскочила с подоконника, не собираясь дожидаться помощи маркиза.
— Селина, — позвал он, когда девушка бросилась прочь.
Селина не собиралась закатывать жениху истерику за излишнюю вольность. Не в ее это характере. Так же, как и выслушивать этого наглеца, чтобы он не собирался сказать.
Пусть горит в адском пламени. Да за какие грехи вообще свалился ей на голову?
Только в коридоре Селина остановилась, услышав крик Магдалины.
— Не смейте виконт! Я сама вас поцелую — в щеку.
«Вот же стыд».
Селина обернулась, услышав шорох юбок за спиной. Вначале разозлилась на компаньонку за то, что поднимает шум, которым может привлечь ненужное внимание, но увидев ее негодующий взгляд, смягчилась.
Ее щеки тоже пылали, но явно из-за гнева.
— Потребую нас немедленно увезти, — сообщила ей Селина.
В гостиной была только матрона, которая, прикрыв глаза, пыталась дремать в кресле. Девушки ворвались в комнату вихрем, шурша юбками и возбужденно перешептываясь. Женщина дернулась ойкнув.
Маркиз спустился через минуту, как и граф с женой. Селина видела, что Равен собирался что-то сказать, но она заговорила раньше.
— Мне нездоровится, отвезите нас домой.
— Хорошо, леди Селина.
Поблагодарив графа Виллоу с супругой, они покинули их дом.
В карете повисла тишина. Селина отвернулась к окну, даже не пытаясь скрывать свое настроение. Дала себе обещание, что больше никогда не заговорит с женихом, пока это не потребуется для того, чтобы разорвать помолвку. Больше она ему помогать налаживать связи не собиралась.
Соучастницей какого преступления он сделает ее в следующий раз? Селина даже думать не хотела об этом.
«Утром же вернусь в поместье, — успокаивала себя Селина. — К черту Гронстер со своей искусственной красотой и духотой. Пусть достается Шандерлону».
Существовать с ним в одном общественном пространстве Селина больше не намерена.
— Спасибо, что сохранили наш секрет, леди Селина, — нарушил тишину жених, похлопав себя по груди, в том месте, где во внутреннем кармане спрятал украденный ключ.
Селина медленно повернула голову в сторону маркиза, очень надеясь, что ее взгляд был достаточно уничижительным.
Но стоило встретить темные, горящий лукавым блеском глаза, как собственные же установки треснули.
Ох, как же плохо новый жених влияет на ее самообладание.
— Засуньте свое «спасибо»… куда подальше, — Селин хмыкнула и зло усмехнулась. Наличие в экипаже Магдалины ее совсем не смущало. И плотину благопристойности прорвало. — Глупо было думать, что мы разойдемся с вами по-хорошему. Не хотите отказываться от помолвки сами, хорошо. Я добьюсь этого сама! Пойду к королю и добьюсь. Ясно вам? Не ждите больше от меня помощи в ваших сомнительных манипуляциях.
Селина даже расстроилась, когда Равен промолчал. Перестал смотреть насмешливо, может, разозлился, но промолчал.
Экипаж уже преодолел половину пути, показался шпиль часовой башни на дворцовой площади и городские окраины. Хоть солнце склонялось к земле, было еще светло.
— Магдалина, позволь обмолвиться парой слов с невестой наедине.
Обманчиво-ласковый голос и совсем не просьба — приказ.
Магдалина посмотрела на подопечную, затем на маркиза. И вышла из экипажа.
— Минута, — напомнила она, глядя предостерегающе.
У Селины появилось четкое ощущение, что если маркиз задержит ее хоть на секунду, компаньонка ворвется и растерзает его на мелкие кусочки. Даже не являясь оборотнем, вгрызается и не отпустит пока тот не издаст последний вздох.
Поэтому Селина не злилась, что та, не дожидаясь ее согласия, вышла из экипажа. Может, Магдалина избавит от ненавистного жениха, если ослушается?
Равен смотрел на невесту, и она не отводила свой взгляд, готовая отбить любое его слово.
Вот только собеседник совсем неэкономно тратил отведенное ему время.
— Мне жаль, что я сказал, что такие женщины как вы, меня не интересуют, — вдруг произнес он.
Его слова подействовали на Селину как ведро холодной воды в самый жаркий летний день.
«Изменил свое мнение и извиняется?» — не верилось ей.
Не поверила. Прокрутила слова снова, и убедилась, что не так поняла. Он жалеет о том, что сказал и она узнала. А не о том, что она ему неинтересна.
Обида неприятно уколола, быстро сменяясь злостью. Уже на себя. Ведь Селина чувствовала непонятную обиду из-за того, что он не оценил ее по достоинству.
Но тут Равен решил ее совсем добить:
— Я ошибся, ты совсем не такая как я думал, Селина.
От огрубевших ноток в его голосе, когда он произнес ее имя, по телу прошла теплая волна, вызывая мурашки.
Да что не так с этим оборотнем? Почему он так действует на нее? Неужели это из-за того, что на нем нет печати, а на Селине его метка?
Она еще составит сотню вопросов, чтобы выяснить кто таков новый жених, но не сейчас.
Сейчас ей до дрожи в коленях хотелось кричать, кричать от собственной слабости — она слишком хорошо помнила поцелуй и хотела его повторить.
Но вместо этого заговорила, чуть не срываясь на крик:
— Это самые бестолково потраченные шестьдесят секунд в вашей жизни. Потому что мне плевать, что думает обо мне такой человек… ох, простите, оборотень, как вы!
Выбираясь из кареты, она услышала в ответ только насмешливый «хмык».
