Только попытки сопротивления оборотень проигнорировал. Схватил запястья, не давая маленьким кулачкам бить его в грудь.
— Будь моей… — прошептал Равен в губы девушки.
— Кем? Ты только что заявил, что не намерен на мне жениться.
Селина тяжело дышала. А на душе скребли кошки. Снова она чувствовала, как слова маркиза задевают ее самолюбие.
Что же с ней не так, что он не хочет на ней жениться? Но чтобы выяснить это, Селина не готова переступить через свою гордость.
— Хотя не очень-то и хотелось, — насмешливо пробормотала Селина.
— Нет ничего предосудительного в том, чтобы просто быть с тем, кто тебе нравится.
— Нет?!
Селина вспылила. Еще чуть-чуть и она укусит его, как только что фантазировала.
— Отпустите меня, немедленно.
Она едва не рычала.
Еще никогда она не чувствовала себя и оскорбленной, и униженной, и… столь неудовлетворенной.
«Этот оборотень сведет меня с ума».
— Если не собираетесь убрать свою метку… — Селина недоговорила, решив подобрать угрозу получше.
К сожалению, идей не было, и в голову пришла только глупая детская угроза.
— Я расскажу графу Виллоу, что вы его обокрали.
— Вот как?
Маркиз недобро хмыкнул и отпустил руки Селины. Она тут же дернулась и отскочила на шаг назад.
— Именно.
Селина вздернула нос и сжала губы. Пытаясь всем видом показать, что ее намерение серьезно. И вовсе не нелепо и смешно.
— Я, между прочим, вернул то, что принадлежит мне по праву, — вдруг начал оправдываться маркиз. И даже будто обиделся.
Но Селину так легко не провести.
— С чего вдруг я должна верить преступнику?
— Это ключ принадлежал моему отцу.
— Почему же вы его не потребовали вернуть?
— О, с моим кузеном это растянулось бы на очень долгое время. А я не собираюсь тратить свое впустую, когда можно было просто забрать.
— Я все равно вам не верю.
На самом деле ключ графа Виллоу девушку вообще не интересовал. Селина хотела развернуться и уйти, молча приняв поражение. Но не спешила. Все-таки Равен пока единственный, кто может что-то объяснить про метку, и как с ней бороться. Нужно только разговорить его. Не горячиться, как обычно происходит в его присутствии, а вернуть голове трезвость.
— Я кое-что выяснила об этом, — зло процедила Селина, подняв рукав и продемонстрировав маркизу следы его зубов. — Это как-то влияет на меня? Верно?
Равен потянулся носом к обнаженному запястью, но девушка одернула руку пряча за спину как дети лакомство, которым не хотят делиться.
— Будь я в здравом уме, никогда… — договорить мысль Селина не смогла. Пришлось использовать всю силу воли, чтобы продолжить. — Никогда бы не пожелала такого как вы!
— Это какого?
Равен хищно улыбнулся. И он, и его зверь наслаждались яростью девушки. Оказалось, что, на первый взгляд, обладающая неярко выраженной, даже сдержанной, красотой, чопорным и ханжеским характером, леди Селина скрывала в себе чувственную страстную натуру.
Да и как он мог забыть их первую встречу на озере, запах ее возбуждения. Тихий стон, что он уловил, направляясь к своим-чужим владениям. Ни одна истинно отрицающая желания тела леди, не стала бы так откровенно ласкать себя, пусть и уединившись в лесу.
Не зря зверь, почуяв девушку и беря верх, заставил его обратиться, и привел к ней. Вот только человеческая натура упорно отрицала до недавнего времени то, что скрывается под маской благопристойности.
Впервые за долгое время его человеческая сторона и звериная, наконец, приходили к единению.
— А вы желаете меня, леди Селина?
Равен терял самообладание от одной мысли о положительном ответе. Конечно, и так знал правду. Но член напрягался, когда он представлял, как чопорная юная леди, возможно, впервые произносит нечто бесстыдное. Такое, что раньше позволяла только в мыслях.
Дико желал взять ее, заклеймить своим запахом, немедленно, даже если она продолжит отрицать свои желания.
Как же Равену хотелось услышать из сладкого рта что-то пошлое, противоречащее ее невинному образу. Почувствовать, как влажные от жадных поцелуев губы обхватывают головку… А несмелый язычок проводит вдоль пульсирующего от желания члена.
— Вы озабоченное животное!
Выпалила девушка. А Равен и забыл уже, что его невеста не так и скромна в выражениях, когда речь идет о женихе.
— Некоторые вещи нам неподвластны. Вы бы хоть спасибо сказали, за то, что спас тогда, на озере.
— Уж не такой ценой.
Девушка снова потрясла перед его носом меткой как важной уликой в страшном преступлении. И к возбуждению Равена примешалась злость.
Да, он еще не разобрался что делать с невестой. В его планы она не входила, хотя он уже попытался использовать ее для них, и вполне успешно.
Но о дальнейшей судьбе их отношений не хотел думать. Все что ей говорил, правда. Он не женится на ней. Равен необычный незапечатанный оборотень. Его зверь слишком силен. В отличие от других, он постоянно его слышит. Как будто в его голове живут двое. Они не одно цлое, а борящиеся за власть над телом равные по силе сущности. Всему виной эксперимент отца. Хоть, на первый взгляд, его дефект незаметен, но ни одну женщину обрекать на жизнь с ним, он не собирался.
Но и отпускать так и не познав сладости ее тела, не готов.
— Я не ваша самка, и не стану раздвигать перед вами ноги! — продолжала злиться Селина.
«Согласись, этот грязный ротик напрашивается!» — довольно порыкивал зверь.
А Равен наслаждался зрелищем. Проступающим гневным румянцем на щеках Селины. Вздымающейся вверх грудью. И острым взглядом синих глаз.
Глава 22
Магдалина появилась ровно в тот момент, когда искры в воздухе должны были уже что-нибудь поджечь.
— Вы преувеличиваете проблему, — произнес Равен, сдерживая злость. Устраивать разборку со своей невестой перед компаньонкой он не собирался. Еще успеет поговорить с ней. Без свидетелей.
Селина хотела было возмутиться, она так легко не могла вернуть своему настроению равновесие, и сейчас ее разрывало от желания стукнуть маркиза как следует и… поцеловать.
Продолжить говорить он ей не позволил.
— Мы поговорим об этом, но уже не сегодня, — Равен многозначительно посмотрел на компаньонку. — Предлагаю прогулку по окрестностям, мечтаю посетить развалины храма Первой. Те, что на границе наших земель. Как вы на это смотрите, дорогая невеста?
Селина подумывала отказаться, но желание разобраться в том, что с ней происходит, было сильнее. В том числе и сильнее гордости.
