Но как же стыдно. Она все еще чувствовала его горячую ладонь.
От бессилия на глазах навернулись слезы. И только после этого оборотень поправил ее платье и отпустил.
Не теряя времени, она бросилась прочь. И чуть не врезалась в компаньонку, оказавшуюся на узкой тропе к дому.
— Селина, я обыскалась… А где маркиз?
— Надеюсь, горит в аду, но вряд ли мне так повезет.
— Я четверть часа брожу по лесу, где вы пропадали?
Магдалина выглядела настороженно, и Селине стало еще больше стыдно. А если бы компаньонка их застукала? Тогда она бы сама точно провалилась в ад. Или сгорела на месте.
— Селина!
Голос жениха заставил дернуться. Но девушка не обернулась.
Компаньонка заметила, как перекосило лицо Селины и бросила укоризненный взгляд на оборотня.
— Что случилось?
— Не вмешивайся, Лин, — поставил Равен сантринийку на место.
А Селина снова начала злиться. На этот раз на себя. Опять в ней взыграли собственнические чувства.
— Лин? — повторила она, растягивая сокращение имени компаньонки. Значит, тогда, после позорного обморока не померещилось. — И когда вы успели так сблизиться?
Строго взглянув на Магдалину, Селина обернулась и к жениху. Теперь не покидало чувство, что вокруг зреет какой-то заговор. Как бы она ни желала избавиться от жениха, водить за нос и делать из себя дуру не позволит.
Равен, заметив как невеста злиться от ревности, не сдержал довольной ухмылки. А Магдалина чуть не задохнулась от возмущения, поняв на что намекает подопечная.
— Не знаю о чем ты подумала, но никакого «сближения» не было и быть не может, — отчеканила Магдалина.
— Естественно, — поддакнул Равен.
Но Селине все равно казалось, что эти двое обменялись заговорщицкими взглядами.
— Кажется, прогулку стоит отменить, — сменила тему Магдалина, окинув взглядом небо, на котором сгущались низкие синие тучи. — Дождь собирается.
— Действительно, — согласился оборотень. — Только до моего поместья ближе идти, домой вы не успеете вернуться.
— Нет, — отрезала Селина, не обдумав перспективу промокнуть и простудиться.
— Все же настаиваю. Мы же хотели примириться? — напомнил он. — Давайте все же попробуем?
Селина посмотрела на оборотня. Все беды от этого мужчины. Не жизнь, а черт знает что. А это еще отец не приехал. Да не допустят боги, если он узнает все подробности…
Но враждовать с женихом невыход, так она от него не избавится. Надо действовать тоньше. Вот только после случившегося идти в его дом, было слишком опрометчиво.
— Я привез с собой своего повара. Он как раз приготовил на десерт сырный торт…
С другой стороны, что может случиться за чаем?
Перспектива вновь отведать восхитительно вкусный торт перевесила аргументы против. Все-таки Селина слишком любила сладости. А тут такая редкость. Главное, не отпускать от себя Магдалину.
— Но только если на обратном пути вы предоставите мне свой экипаж…
— Самый лучший.
Равен протянул руку невесте, и девушка неохотно обхватила локоть мужчины. Слишком свежи в памяти воспоминания, что он делал этими руками с ее телом пять минут назад. Да что там память. Между ног до сих пор сладко ныло. А от воспоминаний пульсировало и становилось влажно.
Последний раз Селина была в гостях у Джонатана перед началом сезона. Шандерлон-парк всегда славился своей красотой. Прекрасный образчик архитектуры начала века. Высокие колонны и окна. Огромные лестницы, роспись на стенах и потолках. И Селина даже успокоилась, представив, что вновь увидит всю эту красоту.
Вот только стоило им приблизиться к дому маркиза как она чуть не открыла рот от удивления.
Кажется, месяц назад Джонатан говорил, что собирался делать ремонт после зимы. Но глазам девушки предстали стены здания с потрескавшейся штукатуркой, по колоннам пошли трещины.
— Что-то не так, леди Селина?
— Ничего, все нормально, пойдемте скорее, не терпится отведать десерт.
За спиной как раз громыхнуло, напоминая о намечающемся ливне.
О том, зачем бывший жених ее обманул, Селина пыталась не думать. Не все ли равно теперь то?
— Э-э-м, а куда делась картина Жоржа Сарковски? — не сдержала удивление Селина, когда они попали в холл. Эта картина висела все время, сколько она помнила. Художник живший два века назад, был очень известен, а его картины стоили целое состояние.
— Тоже бы хотел это знать. Помню мой отец ее привез из Ферэи, и очень гордился тем, что стал ее владельцем, — пояснил Равен. А потом в темном взгляде что-то потускнело. — Забрать ее, как и другое имущество, не позволили после изгнания, только личные вещи, и кое-какие сбережения.
Селина почувствовала неловкость, так как первой мыслью было, что это маркиз решил приумножить свои богатства. Но оказалось, что, наоборот, картина принадлежала его семье еще до появления семьи барона Фортенга.
Неужели это Джонатан что-то сделал с ней? Может, забрал, перед тем как оставить дом, на память? Но эту навивную мысль Селина тут же отмела, вспомнив о том, сколько можно получить за картину.
— Знаете, на самом деле и без этого приятно оказаться в родных стенах. Ведь я вырос здесь. Мне было восемнадцать, когда отца обвинили в измене.
У Селины вдруг сердце защемило от жалости. Ладно, старый маркиз… но ведь его сын, был так молод, неужели он тоже в чем-то виновен? Селине вновь стало стыдно. Только в этот раз за собственные мысли и слова. Не подумав, она приписала Равена к преступникам. И наговорила ему всякого. Но на самом деле получалось она ничего о нем не знает.
Новое, по отношению к жениху, чувство возобладало ненадолго. Стоило вспомнить какой ценой маркиз вернул свои земли и дом, жалость к нему стремительно растаяла.
— Ваш отец умер, раз титул теперь ваш, — сменила Селина тему ни на менее неприятную. — А что случилось с матерью?
Девушка заметила, как по лицу оборотня пробежала тень грусти и скорби.
— Ее не стало еще до нашего отъезда, — выдавил ответ Равен, воспоминания были неприятные. — Вчера я тоже навещал могилу матери, как и ты, Селина. Может, когда-нибудь я расскажу что с ней случилось, но сейчас нас ждет десерт.
Тема разговора не нравилась и Селине, и она не стала спорить, направившись следом за маркизом, спешащим провести их к гостиной.
Девушка удивилась такой спешке, и тому, что он не стал брать ее под руку, как делал до этого. Не то чтобы она расстроилась, но насторожилась. Неужели она разворошила какие-то слишком болезненные воспоминания, и теперь оборотень будто пытается спрятать от нее свои истинные чувства.
Маркиз не соврал, десерт действительно их уже ждал. Стоило позвонить в колокольчик, как появился слуга, и уже через пять минут они наслаждались чаем.
