— Нет, не в этом дело…
Уильям сразу понял, что я не хочу говорить при Ариане. Но и от нее наш короткий диалог не удалось скрыть.
— Я пойду к себе. Устала сегодня — проявила драконша тактичность.
Жестом Уильям предложил мне выйти в широкую галерею, ведущую к оранжерее.
— Помните мистер Херагд передал мне книгу? — начала я, когда мы немного прошли вперед, удалились от ушей Арианы и слуг, что уже принялись убирать со стола.
— Конечно, помню, правда, я так и не узнал что за книга.
— Это очень важная книга, точнее информация, которую она содержит. Но дело в том, что она пропала, после того, как я оставил ее на столике в саду.
— Вот как.
— Да, — щеки стали стремительно краснеть. Если он начнет расспрашивать о биографии Кассандры или, еще хуже, о том, куда я ушла, оставив столь ценный труд, скрыть ложь будет сложно. Он, конечно, не император Вазелиус, но под его взглядом врать крайне тяжело.
Видимо, Уильям обдумывал варианты, что же такого важного мог передать мне целитель, и молчал, пока мы шли в сторону оранжереи. А я украдкой изучала его профиль. Сдвинутые брови и поджатые губы придавали ему еще больше серьезности. Хотя куда уж больше. В полумраке галереи скулы казались слишком острыми, будто высеченные.
— Вам лучше рассказать мне все, — герцог резко повернулся ко мне.
Непреклонный тон совсем не удивил. Но я все равно неосознанно отступила к стене.
— Если с вашими врагами мы более-менее разобрались, то вот с вами, княжна Соленская…
Его лицо оказалось настолько близко, что я только и могла зацепиться взглядом за его губы.
И мне совсем не хотелось, чтобы они продолжали говорить. Я ощутила вкус мужских губ, будто реальный. Несмотря на то, что целовала герцога всего лишь раз в жизни. Может, дело было в жарком дыхании, скользнувшем по коже, но я не могла от них оторваться. Все мое сознание вопило о желании их поцеловать. Сначала, осторожно провести кончиком языка, чтобы заставить герцога приоткрыть рот. А потом проскользнуть внутрь, упиться этим жаром и неповторимым вкусом вдоволь. Пока тело не наполнится желанием до краев… И сопротивляться больше не будет сил.
Не было возможности отстраниться, лопатки уже упирались в прохладную стену, да и желания такого не возникало.
Давай, Магдалина, сделай крохотный шаг навстречу и возьми то, что так жаждешь.
Но пока я боролась с собой или с ядовитой магией, подстрекающей взять новую жертву, герцог перехватил инициативу.
Его руки опустились мне на плечи. Прикосновение к оголенной коже заставило вздрогнуть и тут же обмякнут, когда почувствовала, как меня пригвоздили к стене.
Я могу быть стальной скалой, испытывая свою выдержку, но ни один металл не устоит против пламени дракона.
Глава 13.3
— Ты очень красива… — прошептал он, прежде чем коснуться моих губ своими.
Дыхание перехватило, когда случилось то, о чем я так мечтала. Вот только поцелуй герцога-дракона отличался от моего воображаемого, неторопливого и изучающего, призванного собрать все крохи наслаждения до единой.
Уильям словно изголодавшийся мальчишка впился в мой рот лаская языком глубоко, вырывая каждый стон.
Я вся в плену этого жара. Его руки на моем теле жадно ласкают, его губы на моих — выпивают без остатка. И лишь далекая мысль на краю подсознания не дает насладиться мужчиной.
«Это все моя магия, она сведет его с ума…»
— Нет, — хрипло шепчу я, с трудом отстранившись. Но герцог настойчив, и его рука с силой сжимает мою талию, а другая обхватывает шею, не давая двигаться. — Уильям остановись.
Он замирает не сразу. В потемневших от желания глазах я вижу нетерпение.
— Я дракон, твоей магии придется постараться, чтобы добраться до меня, — цедит он, и желание, так отчетливо проступавшее на его лице, сменяется злостью.
Он резко отпускает меня. Не ожидав, что Уильям так легко послушается, потеряла равновесие, оставшись в вертикальном положении лишь благодаря стене. Но дико хотелось поддаться слабости, сползти по ней вниз…
— Нам лучше вернуться к разговору, — продолжил он, теперь совсем отвернувшись от меня.
Я все-таки сползаю по стене вниз. Только сейчас понимая, что дрожу. Будто и не пила настойку. Но к счастью, видения меня не спешили беспокоить, и я начала рассказывать все, что успела узнать из рукописи Кассандры.
Мой пересказ вышел не такой короткий, как я планировала, за это время за окнами сгустились сумерки, а герцог сел рядом со мной. И хоть он не прикасался ко мне, все равно чувствовала исходящий от его тела жар даже сквозь платье.
Еще ни перед кем я так не раскрывала душу, не рассказывала обо всех своих страхах, о том, что боюсь будущего, видеть которое мне приходится, потому что собственное так легко может не наступить.
— Я распоряжусь, чтобы нашли книгу, — успокоил Уильям, — наверняка кто-то из слуг отнес в библиотеку.
— Спасибо.
Я чуть повернулась и подавила желание дотронуться до плеча в знак благодарности. Даже такая малость казалась мне теперь опасной.
— Но, Магдалина, ты уверена, что все что там написано — правда?
Как-то не думала, что мистер Хегард может таким образом подшутить надо мной.
— Я думала вы доверяете мистеру Хегарду.
— Конечно, но как и большинство ученых, он парой верит в невероятные вещи.
— Невероятные, это уж точно.
Внутри закололо разочарование. Вот так, Лин, не спеши обретать надежду, терять ее очень больно. А ты не знала?
Я стала подниматься, но герцог сделал это быстрее, и протянул мне руку.
Неужели я даже такую малость не могу себе позволить?
Вцепилась взглядом в мужскую кисть. С удивительно изящными, но в то же время неизнеженными пальцами. На проступающие под кожей жилы, в которых текла славная золотая кровь.
Герцог заметил мою нерешительность, и, не дожидаясь пока я приму руку помощи, сам обхватил мою ладонь и запястье поднимая. Не ожидая такого маневра, я ударилась в твердую мужскую грудь. Носом уткнулась в расстегнутую на две пуговицы рубашку, вдохнув запретный аромат.
— Знаете, не стоит расстраиваться раньше времени, — прошептал мне в макушку Уильям, не спеша отпускать от себя. — Можем найти эту Кассандру, графиню Олидж и поговорить с ней.
— Правда? Вы сделаете это для меня?
Я подняла глаза, наполняющиеся слезами временного облегчения и надежды, собранной по кусочкам. Луна уже взошла и ее холодные лучи бросали блики на стекла очков Уильяма скрыв под этим углом от меня его глаза. Но я не могла не смотреть. Благодарность затопила целиком. Вот только как ее выразить я не знала.
