Уилфред наотрез отказался от помощи врачей. Валенсии еле удалось уговорить упрямца, чтобы тому обработали и перевязали, по его словам, пустяшную рану.
Врач, осматривающий раненго Уила, попросил больного и сопровождающих подождать в коридоре, пока не приедет полиция. Валентина заверила того, что всенепременно дождутся стражей порядка, только говорить им нечего, шли мимо, на иностранного товарища набросилась собака, они с другом помогли мужчине дойти до больницы.
— Вот об этом и расскажете, ждите, — сказал врач и ушёл к другим пациентам. Ждать и объясняться с полицией Валенсия не собиралась, ещё не хватало, чтобы их задержали для выяснения личностей. А выяснять-то долго придётся. Ох, и поговорит она с фениксами по поводу документов для мужей.
Удостоверившись, что остальные больные никуда не рвутся, девушка решила завтра прийти и выяснить, кто где проживает и по возможности доставить всех по домам. Она, конечно, понимала, что повторить такое чудо у неё вряд ли получится, но попробовать стоило. В холе было шумно, два охранника пытались удержать кричащего Шерстобитова. Тот нёс полную чушь о другом мире, о том, что он оборотень и требовал холопов убрать руки.
Валенсия улыбнулась и понадеялась, что лечение Дормидонта Силантьевича будет долгим и «больнючим».
Таксисты отказывались везти пассажиров без денег и с собакой. Не помогало клятвенное обещание, что мужчины и пёс останутся в машине, пока девушка не вынесет деньги, так что молодым людям почти час пришлось идти по жуткой жаре до многоквартирного дома Валенсии.
Вытребовав запасные ключи у соседки, девушка, зайдя в квартиру, махнула мужчинам в сторону гостиной, а сама зашла в ванну и, не раздеваясь, как была в одежде, залезла под душ. Тихонько сползла по стеночке и разрыдалась.
Вытаскивали спасительницу из-под душа в четыре руки и в два голоса намяукивали успокаивающие слова.
Глава 18. Короткие шорты
— Ну, вы чего, я сама разденусь, — заплаканная Валенсия смущённо пыталась удержать падающее мокрое платье.
— Всенепременно сама! Сама ты сейчас примешь успокоительную настойку и баиньки пойдёшь, — Вериан, освободив девушку от трусиков и лифчика, замотал её в широкое махровое полотенце и подхватил раскрасневшуюся красавицу на руки. — Показывай, где у тебя успокоительные настойки, — охрипший голос выдал возбуждение.
— А, так у меня нет настройки. Ой, что это я, вы наверно голодные! — Валенсия дёрнулась и попыталась высвободиться из приятного плена.
— Очень… голодные… — недвусмысленный намёк ещё больше заставил покраснеть гостеприимную хозяйку.
— Хорошо, любимый, я тебя услышала, неси меня на кухню, будешь помогать, так как Уилфреду нужен полный покой! Уил, может ты приляжешь? Как твоя рана, сильно болит?
— Не беспокойся, Валенсия, я оборотень, пусть в этом мире у меня и не получается обернуться, но заживает на мне всё очень быстро. Чем угощать будешь? Я немного с вами посижу, а потом отдыхать пойду. Ты одна живёшь?
— Ох, ты ж, как всё засохло! — хозяйка попыталась собрать муку и затвердевшее тесто в мешок, но вредное полотенце мешало, потихоньку сползая с груди. — Это квартира моей бабушки, её уже нет, родители живут отдельно, на другом конце города. Я быстро переоденусь, позвоню маме и что-нибудь приготовлю.
— Можешь не переодеваться, нам и так нравится, — крикнул вслед удалившейся жене Вериан. — Какая она красивая, Уилфред. Ты присмотрись, упустишь своё счастье, а я очень ревнивый, сам знаешь, что другого в семью не приму. И сделаю всё возможное, чтобы брак остался нерушимым, — Вер посмотрел прямо в глаза старому другу.
Вошедший на кухню Пупс, положил голову на колени молчавшего Уила.
— Но как же Морджина Клаудиа? — вздохнул тот и запустил пятерню в волосы.
— Если ты задаешь вопросы, значит, начало отпускать! — радостно произнёс Вер.
— Что отпускать? Ты думаешь, меня опоили или приворожили? Но она такая добрая, умная, неземная, не могла моя Мардж так со мной поступить, не верю!
— Именно это я и хочу сказать, тем более то же самое тебе в лицо говорил лекарь, пытаясь помочь, но кто-то его выкинул в окно за крамольные речи. Благо второй этаж был, и доктор оборотнем оказался, а то не миновать тебе суда за членовредительство!
— Не может быть…
— Может, может! Так что, как только окажемся в своём мире, сразу же будем снимать остаточные симптомы.
— Нет, для начала мне нужно будет поговорить с Марджиной, вдруг это не она, а её подруги пожелали ей счастья!
— Да ты себя слышишь? Это даже не оправдание, а полная чушь! — взвился Вериан, но тут же взял себя в руки и, решив не доводить разговор до абсурда, повернувшись спиной к другу, открыл холодильник. — Да, пустовато в продуктовом шкафу у нашей девочки. Слушай, а может она из бедного сословия, хоть и проводник? Посмотри, какой маленький дом. Всего две комнаты и крошечная столовая, мы тут еле помещаемся. Теперь-то она ни в чём не будет нуждаться.
На кухню вошла переодетая в голубую футболку и короткие белые шорты Валя.
— Валенсия, душа моя, только не говори, что в этой одежде ты ходишь по улице без охраны?! — Вер с шумом закрыл дверь холодильника.
— Да, конечно, у нас все так ходят.
— И что, тебя ни разу не пытались украсть? Да за такие прелестные ножки мужчины стреляться на дуэли должны! А у тебя есть деньги этого мира? — светловолосый оборотень вдруг резко поменял тему разговора.
— Есть, а зачем тебе? — Валя замерла со сковородкой в руках. — У меня продуктов немного, но я приготовила фарш для чебуреков, сейчас котлеты сделаю, с пюре. Жаль, что сливочного масла нет, но это не беда. И молока тоже, — девушка протянула руку к сумочке, стоящей на стуле возле обеденного стола. — Вы не скучайте, я быстро сбегаю в магазин внизу, куплю всё необходимое. Вы не успеете заметить моего отсутствия.
Вериан выхватил кошелёк из рук девушки.
— Я сам схожу, вы пока начинайте фарш осваивать. А то выйдешь, тебя украдут, а мы потом по всему городу бегай, ищи ветра в поле!
— Но ты же не знаешь где магазин!
— Что тут не знать, торговые лавки во всех мирах одинаковые, яркая вывеска, завлекающая покупателей. Вон, Пупс мне покажет дорогу, не переживай, я воин, а не сопливый ребёнок, не заблужусь.
— Хорошо… — вдогонку к кошельку в руки мужчины перекочевала связка ключей. — Этот от подъезда, этот от общей железной двери.
— Я всё помню, видел, как ты входила в дом, на память не жалуюсь.
— Вериан, я что-то не так сделала, почему у тебя изменилось настроение?
Оборотень резко развернулся и притянул к себе девушку, плотно прижав её бёдра к своим.
— Чувствуешь, что ты со мной делаешь? Да я сейчас ревную тебя ко всему миру, нет, ко всем мирам! Валенсия, не выходи на улицу в таких откровенных нарядах, я тебя очень прошу! — страстный поцелуй опалил девичьи губы. — Я скоро вернусь. Пупс идём! — дверь за вышедшими захлопнулась, сработала собачка.
