– Как ваш племянник? – спросил Ферман.
– Неплохо – с учетом обстоятельств. Они на несколько дней отправились всей семьей в поход, куда-то в Девон. Пытаются развеяться. Но Уиллу, конечно, понадобится помощь, чтобы двигаться дальше.
– Да и всем нам, – пробормотал Ферман. – А как насчет вас?
– Все заживет. Только жевать больно.
– Я не о физическом состоянии. Вы прошли через довольно мерзкую передрягу, насколько я слышал. Вам не предлагали сходить к психотерапевту?
Джо кивнула, не отрывая взгляда от дороги:
– Не думала, что вы поклонник всей этой душещипательной ерунды.
Ферман вытянул перед собой ноги.
– Вам следовало бы согласиться.
– Вот Алану Тренту это не особенно помогло, – заметила Джо и тут же осудила себя за легкомыслие.
Но Ферман рассмеялся:
– Надеюсь, вам достанется не психопат.
Они уже почти подъехали к больнице. Навстречу им промчался фургон скорой.
– Ее поместили в охраняемую палату? – спросил Ферман.
– Будет под наблюдением тридцать дней, – ответила Джо.
Она время от времени подумывала посетить ее, но всякий раз отказывалась от этой затеи. Вокруг Вишневой усадьбы по-прежнему были натянуты сигнальные ленты. Переживания были еще слишком свежи. Нынешним утром, глядя из окна на сад, на тот самый сарай, Джо толком не могла разобраться, какие же чувства она испытывает к Салли Каррутерс. Не могла разделить в своем сознании приветливую преподавательницу фортепиано и спятившую женщину, полагавшую, что вполне нормально украсть чужого ребенка. Женщину, которая использовала Алана Трента, уязвимого, напуганного человека, худшим из возможных способов: завоевала его хрупкое доверие, а потом вдребезги разбила его, без тени сострадания, не задумываясь о профессиональной этике. Женщину, которая даже сейчас не желала понимать, как она изувечила психику бедного Дилана Джонса. По словам работавших с ней специалистов, она постоянно спрашивала насчет Дилана, просила следить, чтобы его кормили как следует. И это говорила женщина, которая тридцать лет давала ему кошачий корм.
– Вряд ли ей дадут реальный срок, – заметила Джо.
– Кто-то мог бы сказать, что она пострадала больше всех, – проговорил Ферман. – Она потеряла уже двух детей.
Джо с удивлением поняла, что он говорит всерьез. Что ж, в каком-то смысле это верно.
И все-таки… Попробуй-ка сказать это мистеру и миссис Джонс.
Они продолжали путь в молчании. Джо подумала: интересно, у Фермана тоже все сильнее сосет под ложечкой по мере приближения к анатомической лаборатории?
– Стало быть, вы скоро обратно в Бат? – спросил он.
– На какое-то время. Я попросила о переводе в Долину Темзы. Желательно в Оксфорд.
– Значит, вся эта история вас не отпугнула?
– Стрэттон даже представил меня к награждению.
Ферман иронически фыркнул:
– Я бы сказал – поздравляю, но у этого парня семь пятниц на неделе.
– Такие истории еще и заставляют больше ценить семью. Я их всех сейчас слишком редко вижу.
Джо не стала упоминать о матери, потому что еще не решила, как поступить. Пока что она купила герань, мамины любимые цветы, и узнала часы посещений в доме престарелых. А поедет ли она к ней – кто знает.
Джо свернула с кругового перекрестка и остановила машину возле морга. Рядом уже стоял автомобиль Энди Кэррика.
– Готовы? – спросила она.
– Пожалуй, да, – ответил Ферман.
Они вошли внутрь. В вестибюле ждали Джонсы и Кэррик. Супруги были элегантно одеты.
Мистер Джонс поднялся со своего места.
– Спасибо, что пришли, – произнес он, по очереди пожимая им руки. Миссис Джонс сжимала в руках носовой платок.
– Я уже объяснил, что вам предстоит, – сказал Кэррик. – Вы можете в любой момент передумать и отказаться, в этом нет ничего страшного.
– Давайте закончим поскорее, – ответил мистер Джонс. Протянув руку, он помог жене встать.
Кэррик повел остальных по коридору. Позади всех шли Джо с Ферманом.
Джо уже несколько раз присутствовала при такой процедуре, однако на сей раз все было по-иному. Офицер по связям уже разъяснил Джонсам, что, ввиду положительного результата ДНК-анализа, официальное опознание уже не потребуется, а Кэррик наверняка пытался их отговорить. Но супруги настаивали. Увидев решительную походку миссис Джонс, Джо предположила, что это было прежде всего решение матери.
Они дошли до зала морга, и через смотровое окошко Джо увидела в центре помещения каталку, на которой лежало тело, покрытое белой простыней. За рабочим столом сидела женщина в белом халате. Завидев их, она поднялась. Кэррик распахнул дверь.
– Доктор, прибыли мистер и миссис Джонс, – произнес он и отступил в сторону. – Доктор Дубровски проведет вас через все этапы, – обратился он к Джонсам. – А мы подождем снаружи.
Миссис Джонс не отрываясь глядела внутрь. Джо даже решила было, что она вот-вот передумает и пойдет обратно. Но та, глубоко вздохнув, все-таки вошла. Кэррик закрыл дверь за родителями Дилана. Джо видела в окошко, как врач что-то сказал Джонсам, всего несколько слов. Они встали примерно в метре от каталки. Было видно, как вздымается и опускается грудь мистера Джонса, но его жена выглядела достаточно спокойной. Она в последний раз вытерла глаза и потом ответила на вопрос врача одним-единственным словом: «Да».
Врач взялась за уголки простыни и медленно отогнула ее, демонстрируя лицо Дилана. Глаза и рот закрыты, обритая голова. Джо обнаружила, что испытывает некоторое облегчение: ничего не осталось от той жути, которую она видела тогда, в сарае. Кожа у Дилана оставалась бледной, но он был просто мертвец в бесстрастном искусственном свете морга.
Она знала, что это бессмысленная фраза, однако ей все равно подумалось: по крайней мере, он выглядит так, словно обрел покой.
Прости, беззвучно сказала она ему. Прости, что я тогда, в детстве, ничего не сказала. Что позволила ему тебя увести.
Мистер Джонс, стиснув зубы, бросил на тело лишь самый беглый взгляд. А миссис Джонс отделилась от него, приблизилась к трупу, глядя на него как зачарованная. Потом спросила что-то у врача. Та кивнула.
Тогда мать Дилана слегка коснулась его щеки пальцами, погладила его по лбу. Наклонилась, поцеловала в лоб. Почти в то же самое место, куда прижималась губами Салли – тогда, в сарае. Джо сглотнула и вдруг поняла, что Ферман рядом с ней мелко дрожит. Она покосилась на него и увидела, что он с трудом сдерживает слезы.
Когда полицейские попрощались с родителями Дилана и Ферман уже садился обратно в машину, Кэррик подозвал Джо.
– Спасибо за все, Джо, – произнес он. – Наверняка тебе пришлось непросто.
