– Просто не верится, что вы уезжаете, – повторила Мария.
– По-моему, у нас нет выбора, – твердо, но печально отозвалась Сьюзен. – Грэм так устроил, что выбора нет.
Если бы Мария нашла слова, способные остановить подругу, она обязательно произнесла бы их, однако она понимала, что для Сьюзен так будет лучше. Теперь ей нужно нечто грандиозное, чтобы заставить Сьюзен передумать.
Из-за деревьев вышла Стелла и присела рядом с отцом.
– Всегда завидовала, что у тебя трое детей, – сказала Сьюзен. – Я всегда хотела еще.
– Я знаю.
– Тесс… – начала Сьюзен, но замолчала.
Мария поглядела на подругу. Та медленно поднесла бокал ко рту, приоткрыв губы, чтобы выпить темно-красную жидкость.
– Что Тесс? – уточнила Мария.
– С ней что-то происходит. В последнее время у нее появились какие-то странные мысли, разговоры… Совсем на нее не похоже. Я думаю…думаю, что увезти ее отсюда – это правильно и для нее тоже.
Мария подавила раздражение: она не любила перемен. В то же время она чувствовала, что перемены скоро наступят.
– Как по-твоему, можно кому-нибудь полностью доверять? – спросила Сьюзен. Мария наблюдала, как муж отбросил деревяшку в сторону и, уперев руки в бока, уставился на сломанный шезлонг.
Подумав, она ответила:
– Я доверяю.
Какой же дурой она была! Всего через две недели она поймет, что не может доверять даже самому близкому человеку. А если уж нельзя доверять ему, значит, на свете не осталось достойных доверия людей.
Настоящее
Глава 24
Я бесцельно стою возле паба на углу улицы, а Фрея нервно расхаживает взад-вперед, снова и снова набирая номер Эндж.
– Не отвечает? – спрашиваю я, когда она наконец убирает телефон.
– Наверно, считает, что и так слишком разоткровенничалась.
– Может, кто-нибудь знает, куда она могла пойти? – предполагаю я.
– Кто?
– Хотя бы бармен.
Фрея смотрит на закрытые двери.
– Подождите здесь, – бросает она.
Я чувствую, что она кипит негодованием, да и сама я едва сдерживаюсь. Если Айона отправилась на Эвергрин с целью найти сестру, то история принимает совсем другой оборот.
Вернувшись из бара, Фрея качает головой.
– Бармен говорит, что не знает ее адреса, но она приходит сюда почти каждый день. – Она снова смотрит на телефон. – Какой от этого толк… Мне нужно ехать домой, завтра дедушке исполняется девяносто лет.
– Я могу остаться, – предлагаю я.
Фрея удивленно на меня смотрит.
– Найду место для ночлега, а завтра попробую встретиться с Эндж еще раз. Мне некуда спешить.
– Вы уверены?
Я пожимаю плечами. Если я хочу выяснить, кого искала Айона, то выбора у меня нет.
– Недалеко отсюда когда-то жили мои родители. Погуляю по окрестностям, посмотрю, где они выросли.
– Хорошо. Ну, тогда… – Фрея задумывается. – Позвоните мне сразу, как только поговорите с ней.
– Так и сделаю.
Фрея прищуривается и кивает на паб:
– И не разговаривайте с незнакомцами.
Уже почти в шесть вечера я забираю свою машину и останавливаюсь в «Премьер-отеле» рядом с Ширли. Я купила необходимые туалетные принадлежности и собираюсь после ужина улечься спать, а уже с утра осмотреть окрестности. Возможно, мне удастся найти бабушкин дом.
Оставшись одна в своей комнате, я пытаюсь дозвониться до Бонни. За последние двое суток от нее не было ни одного звонка, но меня это не удивляет. Сестра ждет, что я снова стану бегать за ней, а если я оставлю все как есть, то сделаю только хуже. С тяжелым сердцем я выбираю из списка контактов ее номер, опасаясь угадать по голосу, что она выпила. Сделав несколько безуспешных попыток дозвониться на ее мобильный, я звоню на домашний телефон, однако и там мне никто не отвечает.
Уже совершенно обессиленная, я набираю ванну, опускаюсь в горячую воду и с облегчением выдыхаю, чувствуя, как боль в мышцах начинает отступать. Со всеми новостями последних дней я знала, что рискую упустить Бонни, и корила себя за то, что не приняла меры вовремя.
Я вздрагиваю, когда вдруг звонит телефон, и торопливо нашариваю его на полочке у раковины.
– Бонни, – начинаю я, выходя из ванны и пытаясь свободной рукой кое-как обернуться полотенцем. – Я тебе звонила.
– Я так и поняла, – парирует сестра. – Где тебя носит? Я не видела твоей машины у твоего дома.
Она говорит четко и разборчиво, и это дает надежду, что Бонни трезва.
– Я была с Фреей.
– Серьезно? И что накопали Кегни и Лейси
[7]?
– Ну, для начала мы поехали в Бирмингем.
Бонни замолкает.
– Почему в Бирмингем? – спрашивает она на тон выше.
– Фрея отыскала мать Айоны, и та согласилась встретиться с нами.
– Мать Айоны? – переспрашивает Бонни, почти крича. Новая пауза. – Какие игры ты снова затеяла, черт возьми?
– Бонни, – спокойно произношу я, пытаясь усмирить ее гнев. – Почему-то ты не хочешь об этом слышать, но есть вероятность, что Дэнни не совершал…
– Речь не о Дэнни, – перебивает сестра, и я пытаюсь понять, что заставляет ее так нервничать. – Зачем ты поехала к матери Айоны?
– Бон, пожалуйста, успокойся. Я хочу знать, что Айона делала на Эвергрине, поскольку это имеет прямое отношение к Дэнни.
– И что? – снова перебивает сестра. – Ты разговаривала с ее матерью?
– Да.
– О-о-о, – Бонни смеется, однако в ее смехе совсем нет веселья. – Ты, наверно, шутишь? Ты когда-нибудь прекратишь, Стелла?
– Бонни, я не понимаю, что…
– Что она тебе сказала?
Я сползаю на край кровати, придерживая то и дело спадающее полотенце.
– Что Айона уехала на остров искать сестру.
Тягостное молчание.
– Которую звали Скарлет.
Она по-прежнему не отвечает, и только спустя мгновение я понимаю, что сестра повесила трубку.
Я убеждаюсь, что телефон не разрядился, и вскоре он опять мигает от нового звонка.
– Зачем ты это делаешь? – Бонни плачет.
– Я просто пытаюсь выяснить…
– Ты сейчас едешь домой?
– Нет, я переночую в «Премьер-отеле» в Ширли, потому что собираюсь…
