Когда я подхожу к дому сбоку, дождь на время утихает. Я сбрасываю капюшон и окликаю хозяйку:
– Сьюзен!
Она не отвечает.
Я откашливаюсь, чтобы крикнуть громче, и Сьюзен чуть поворачивает голову, как будто хочет посмотреть через свое плечо, однако не может этого сделать.
Когда я приближаюсь, она оборачивается и разглядывает меня.
– Я Стелла! – громко говорю я.
Сьюзен разворачивается ко мне всем корпусом, но по-прежнему не сходит со своего места. Я улыбаюсь, направляясь к ней, но она остается стоять без движения, с застывшим бледным лицом, освещенным ярким светом, льющимся в сад из окон дома.
– Знаешь, Грэм побелел как покойник, когда узнал, что ты вернулась, – произносит она. До меня доносится сильный запах алкоголя. Губы Сьюзен складываются в подобие улыбки, но глаза не меняют своего выражения. – Он уже больше сорока минут торчит на пляже, даже погода ему не помеха.
Она отворачивается обратно к бухте. С этой стороны скала обрывается отвесно, открывая полоску пляжа внизу. Я слежу за взглядом Сьюзен и замечаю там две фигуры, одна из которых держит в руке фонарик и светит им на воду. Мне приходится верить ей на слово, что один из людей на пляже – Грэм, потому что разглядеть их отсюда нет никакой возможности.
Сьюзен снова разворачивается ко мне и протягивает руки, заключая меня в довольно чопорные объятия.
– В тот раз у нас не было возможности поговорить – Энни сразу тебя увела. Догадываюсь, что она убеждала тебя уехать отсюда. – Сьюзен отстраняется, чтобы снова посмотреть на людей, гуляющих по пляжу. – Хорошо, что ты вернулась.
– Я не уверена, что многие с вами согласятся.
– Пожалуй, да. Энни печется о тебе всем сердцем, но до сих пор считает себя хозяйкой здешних мест, – бормочет Сьюзен, прежде чем сказать: – Ты думаешь, он догадывается, что я могу видеть его отсюда?
– А зачем вы за ним следите? – Я перевожу взгляд на пляж.
Она смотрит на меня так, будто я сказала вопиющую глупость, и не отвечает.
– Считаешь, он виновен?
– Кто, Грэм?
– Нет! – смеется она. – С ним мне все ясно. Я о вашем Дэнни, – Сьюзен достает из кармана пакет мятных леденцов, вынимает одну конфету и протягивает ее мне.
Я беру ее и держу в руке.
– Нет, я так не думаю.
– Весь остров на него взъелся, – сообщает Сьюзен. – А заодно и на тебя. Довольно рискованно с твоей стороны сюда вернуться.
– Понимаю.
– А почему ты здесь? Ну, я хотела сказать – зачем ты вернулась?
– Хочу узнать, что произошло на самом деле.
Сьюзен кивает.
– Нет ничего плохого в том, чтобы немного позлить местных, – тянет она. – Ты только посмотри на него, – она показывает на мужа. – Когда люди расслабляются, они начинают допускать ошибки.
Я всматриваюсь в нее, стараясь понять, что она хочет сказать. Кажется, в голове Сьюзен переплетаются и смешиваются разные мысли.
– Некоторые островитяне очень взволнованы тем, что Дэнни признался в убийстве, – продолжает она. – О нем ходит много слухов, и почти все из них – ложь.
– Например? – отваживаюсь я, однако Сьюзен только отмахивается.
– Правда в том, что он был хорошим мальчишкой. Болезненно замкнутым, но… – Сьюзен делает паузу, – …испорченным он не был. – Она проникновенно смотрит на меня: – Знаешь, моя дочь рассказала мне потом, что тогда в пещере он к ней и пальцем не притронулся. Ты помнишь, как это случилось, или ты была еще слишком мала?
– Нет, я помню.
Сьюзен смотрит на меня широко раскрытыми глазами.
– Его подставили. Или кто-то подставил Тесс, уговорив ее на эту подлость. Я тогда здорово рассердилась на нее, потому что такому я свою дочь не учила. Но в то лето она ходила сама не своя. Кто-то втянул ее в это. Кто-то, кто прикинулся ее другом. – Сьюзен отворачивается к морю, и я уверена, что речь идет об Айоне. – Я долго не понимала почему, но все это было связано с ним, – она машет рукой в сторону темного силуэта с фонариком.
– Вы про Грэма? Но…
– А теперь Тесс живет в Лондоне и я почти не вижу ни ее, ни внуков.
– Мне очень жаль, – говорю я. Луч фонарика мечется от моря к небу. – А что он там делает?
– Он снова с этой маленькой бродяжкой.
– Оу, – произношу я, не зная, что еще сказать.
– С Эммой Грэй, – поясняет Сьюзен, поворачиваясь и многозначительно глядя на меня. – Помнишь такую?
Я киваю.
– Да, конечно, но… – Я вдруг вспоминаю сцену у дома Эммы. Вот почему Грэм перепугался при виде меня? Подумал, что я расскажу Сьюзен?
– «Но она же твоя ровесница», ты это хотела сказать? – подсказывает Сьюзен и смеется. – Да, Грэм всегда предпочитал помоложе.
Намного моложе, думаю я. Разница приближалась к тридцати годам.
– Так как же мне поступить, Стелла? – спрашивает она с притворным безразличием. – Что ты мне посоветуешь? Твоя мама убеждала бросить его, – продолжает она, не дав мне ответить.
– Моя мама?
– Да. Все началось много лет назад, можно было бы уже что-то решить, – перебивает Сьюзен. – Твоя мама сказала, что раз уж я не хочу его терять, надо поставить ультиматум. Поэтому я сказала Грэму – если он не бросит ее, то мы уезжаем с острова.
– Эмму?
– Какую Эмму! – в сердцах бросает Сьюзен. – Эмма была тогда слишком маленькой. Не поверишь, но мы и сюда-то переехали только потому, что на прежнем месте Грэм вел себя точно так же. Я думала, что на острове вздохну спокойнее, но он все равно ухитрялся их находить.
– Но раз вы не уехали, – нерешительно начинаю я, – значит, он закончил ту интрижку?
Сьюзен молчит, пристально глядя на парочку на пляже.
– Он возвращается, – произносит она наконец, и я заглядываю вниз. Фигурки расходятся в разные стороны, обе с включенными фонариками: Грэм направляется к крутой тропке, поднимающейся к его дому, а Эмма – к лестнице, ведущей на утес с памятной скамьей Джилл. – Как ни в чем не бывало, – заключает Сьюзен.
– А зачем с таким жить?
Она пожимает плечами.
– Рано или поздно наступает такой возраст, когда альтернативы уже нет, – печально отвечает она, запрокидывая голову. Дождь падает ей на лоб. – Будь осторожна, Стелла. Ты вернулась на Эвергрин, ищешь ответы на вопросы… Мне-то все равно, что ты найдешь, но некоторым это не понравится, – она вновь смотрит на Грэма, возвращающегося по тропе. Ее взгляд буравит его несколько мгновений, прежде чем Сьюзен поворачивается и уходит в дом.
Глава 29
Я ускользаю до прихода Грэма и уже собираюсь повернуть налево, в сторону озер, когда вопль с вершины утеса заставляет меня остановиться. Эмма почти преодолела лестницу, но между ней и мной я вижу еще одну фигурку, опасно приблизившуюся к обрыву. Луч фонарика Эммы выхватывает из темноты Мэг.
