Я снова вспоминаю притчу о матери с двумя сыновьями. Мы спорили об этом на тренингах, и я настаивала, что женщина должна была сказать правду ради убитого сына, но теперь убеждаюсь в том, что это неправильно, пока жив второй сын.
Судьба трех родных мне людей висит на тонкой нити, и эта нить сейчас в моей руке.
Харвуд сообщает, что он готов, и просит по порядку рассказать о вчерашнем вечере.
Вместо этого я перескакиваю сразу в середину:
– Меня отравила Энни Уэбб.
– В вашей крови и в одном из бокалов обнаружили высокую концентрацию сильнодействующего седативного препарата, – отзывается детектив. – Об этом нам известно. Было бы крайне полезно, если бы вы рассказали, что произошло до этого.
– Энни сказала мне, что это она убила Айону, – отвечаю я, ощущая, как сердце начинает колотиться в груди. – И еще я нашла записку в ее кухонном шкафу. Это Энни посылала мне письма с угрозами. Но я не знаю, куда делась записка.
– Мы нашли недописанное послание у Уэбб в кабинете, – говорит Харвуд.
– Я всегда считала Энни частью нашей семьи, – грустно произношу я, и мои глаза наполняются слезами. – Я ей полностью доверяла… Она призналась в убийстве Айоны? Это был не Дэнни!
– Мисс Харви, я все же попрошу вас начать с самого начала вчерашних событий, – произносит детектив, стараясь быть терпеливым.
– Но Дэнни…
– Вашего брата уже отпустили, – перебивает Харвуд. – У нас не было достаточно доказательств, чтобы предъявить ему обвинение, а в его версии слишком много несостыковок.
Ахнув, я зажимаю рот рукой.
– Так он на свободе?
Детектив кивает.
– Оставлен под наблюдением. Я понимаю, что у вас сейчас не лучшее время, но нам очень нужно знать, что произошло. Энни Уэбб молчит. На данный момент она ничего не подтвердила и не опровергла.
– То есть она не призналась, что отравила меня?
– Она не произнесла ни слова. Именно поэтому нам необходимо, чтобы вы рассказали нам то, что помните. Чем она мотивировала убийство Айоны Бирнс?
– Она… – Я замолкаю, возведя глаза к потолку.
Харвуд ободряюще кивает, решив, что пауза вызвана провалами в моей памяти, о которых меня предупреждала медсестра.
На самом деле я все отчетливо помню. Каждую минуту разговора с Энни, начиная с того, как она сообщила мне, что мама столкнула Айону с обрыва, до ее слов о том, что Энни всегда приходилось убирать беспорядок, устроенный мамой.
– Значит, Энни ничего не сказала? – переспрашиваю я.
Детектив качает головой и придвигается ближе, с нетерпением ожидая услышать мою историю. Я могу выдать Боба, но одновременно разрушу жизнь моих близких.
В самый подходящий момент я вспоминаю о полезном предупреждении медсестры.
– Простите, все путается в голове. Если она и говорила об этом, то я не помню.
Харвуд застывает на краешке стула, почти касаясь коленями кровати. В палате повисает напряженная тишина, и я вздыхаю с облегчением, когда детектив отодвигается от меня.
– Мне жаль, что не смогла вам помочь, – говорю я, когда на пороге палаты появляется медсестра.
– Мисс Харви, нам придется побеседовать в другой раз, – Харвуд поднимается, давая понять, что все еще отнюдь не закончилось.
– Знаю, – бормочу я. И понимаю, что это далеко не конец, но прежде чем моя память «восстановится», я успею поговорить с двумя другими людьми, хотя мне совершенно не нравится мысль поднимать эту тему с папой или Бонни.
Медсестра поспешно выводит детектива из палаты, а мой мобильный телефон звонит на тумбочке рядом с кроватью: Фрея. Должно быть, она несколько раз пыталась связаться со мной, потому что я вижу несколько пропущенных звонков – я так и не объявилась с тех пор, когда разговаривала с Эндж.
– Господи! – пронзительно восклицает она, услышав мое «алло». – Я догадалась, что с вами что-то стряслось, когда вы не перезвонили, но чтобы такое… – Она делает театральную паузу. – Как вы себя чувствуете?
– Ничего, я поправлюсь, – отзываюсь я.
– Я слышала об Энни Уэбб, – понизив голос, говорит Фрея. – Не могу в это поверить… Вы нашли Эндж?
– Да.
– И?.. Она что-нибудь рассказала о сестре Айоны?
– Нет, – без запинки вру я. – Совсем ничего.
– Я так и думала, – вздыхает Фрея. – Ну ладно, может, и рассказывать-то нечего.
Я замечаю Мэг, которая нерешительно переминается на пороге, и машу ей рукой, приглашая войти. Она улыбается мне в ответ.
– Я вам очень обязана, – одновременно говорю я Фрее. – Не уверена, что без вашей помощи мой брат был бы свободен.
– Обращайтесь, – произносит Фрея.
Сославшись на срочные процедуры, я обещаю Фрее перезвонить, потому что есть еще кое-кто, кого я должна немедленно поблагодарить.
Как только я нажимаю отбой, в комнату врывается Мэг и едва не прыгает на меня сверху с объятьями.
– Боже, я так за вас волновалась! Как ваше самочувствие?
– Как будто меня переехал автомобиль, – слабо улыбаюсь я. – Мэг, даже не знаю, как тебя и благодарить!
– Я представить не могу, что случилось бы, если бы я не зашла… – Мэг передергивает плечами.
– Да, – мне тоже совсем не хочется развивать эту мысль. – Как же ты там оказалась?
– Я хотела с вами поговорить, – просто говорит девушка. – И уже в третий раз заходила к Энни. Это долгая история: одним словом, к нам пришла Сьюзен Карлтон, а вскоре явился Грэм. – Мэг морщит носик. – Произошел ужасный скандал, и я просто сбежала из дому. Рэйчел сказала, что вас у нее нет, и я подумала – наверняка вы у Энни Уэбб. В первый раз, когда я к ней зашла, было всего полдесятого вечера, но Энни уже спала, и я ее разбудила.
– Ох, мы с тобой разминулись! – соображаю я. – В это время я потихоньку ушла к Тейлорам. Так вот почему Энни поджидала меня в коридоре.
– Энни отрицала, что вы у нее, однако я заметила на диване подушку и одеяло. Она всегда приглашает меня на чай, а тут выставила прямо под дождь, торопясь поскорее избавиться от меня. Мама была вся в слезах, когда я вернулась домой, и все повторяла слова Грэма, что если бы не ваше возвращение, полиция бы в него не вцепилась. Тогда Сьюзен ни о чем бы не узнала и не появилась бы на нашем пороге, а значит, интрижка с Грэмом тянулась бы и дальше.
– Серьезно?
– Представьте себе. Она совсем потеряла разум! Но она так злилась на вас, что я, не сомневаясь, что Энни соврала, пошла к ней снова. На этот раз она заявила, что вы принимаете ванну! – фыркает Мэг.
– Как ни забавно, но так оно и было, – слабо улыбаюсь я. – Но беспокоилась ты совершенно не напрасно.
– Энни выглядела просто взбешенной, когда я снова посмела прийти, а тут еще Грэм, и мать, и… Я очень нервничала. – Мэг машет рукой. – Я, конечно, волновалась за вас, но разыскивала и потому, что мне нужно было с кем-то поговорить.
