Илюшин задрал голову к потолку, и лицо его приобрело вдохновенное выражение, словно он узрел над собой росписи Микеланджело.
– Сережа, можжевеловые палочки здесь жгли, чтобы наполнить помещение дымом, который будет отгонять комаров. Другой цели придумать не могу. Ты можешь?
– Ну… в зубах ковырять… – пробормотал Бабкин.
– Ты оставь свои замашки питекантропа. Не говоря о том, что для этого годится только свежая палочка, а не обожженная. Не надо множить сущности без необходимости. Насекомые не любят можжевеловый дым, и тот, кто здесь прятался, об этом знал.
– Ну и что?
– А то, что твоим маленьким друзьям не нужен можжевельник. Они перед каждым выходом из дома щедро поливаются репеллентами. Ты не заметил, как от них пахнет?
– Ну, они могли устроить что-то вроде игры в дикарей… – пробормотал Сергей. – Но вообще я их не нюхал.
– А напрасно. Всех надо нюхать. Много любопытного можно вынюхать.
– Даже спрашивать не буду, – сказал Бабкин. – Ты меня убедил. Здесь побывал какой-то левый чувак, которого дети спугнули. Ну и что это за тип? Здесь вокруг никого нет на двадцать километров, а местных – по пальцам пересчитать. Зачем кому-то прятаться в доте?
– Предавались блуду. – Илюшин, не найдя ничего интересного на потолке, пошел вдоль стен, рассматривая их. – Такое простое объяснение тебе в голову не приходило?
– Какому блуду? С кем? Он тут был один…
– Не факт. Дети видели кого-то одного. Второй мог в это время уходить огородами, чтобы не застукали.
Бабкин быстро перетасовал в уме малочисленных обитателей хутора, составляя их в пары. Менеджер Тимур с матерью Стеши и Егора?
– Или менеджер Тимур с их папочкой, – флегматично сказал Илюшин, когда Бабкин поделился с ним своей догадкой.
– Да ну, ерунда. Они все время на виду, сидят на веранде, за детьми наблюдают…
– Они сидят на веранде вовсе не поэтому, – возразил Илюшин.
– Откуда ты знаешь?
– Я сопоставил время перебоев с интернетом с их редкими появлениями на свет. Не важно, потом объясню… В доте могла быть и наша малютка-верхолаз с тем же Тимуром. В общем, есть варианты.
Бабкин другими глазами взглянул на мрачное низкое строение.
– Это у тебя оно отбило бы романтический пыл, – прочитал Илюшин его мысли. – Люди разные. Мне была знакома одна пара, которая…
– Не надо, – перебил Сергей. – Оставь меня в неведении.
Илюшин задумчиво пощипал губу.
– Пойдем-ка кое-что поищем, пока не стемнело.
– Тут не стемнеет, – проворчал ему вслед Бабкин, не в силах успокоиться после предположения Макара, что дот, его прекрасный дот мог быть осквернен каким-то пошлым адюльтером.
Илюшин не стал исследовать дот снаружи, как ожидал Сергей. Он принялся ходить по лесу, внимательно глядя под ноги, постепенно увеличивая диаметр кругов, центром которых оставалось убежище.
– Что мы ищем? – спросил Сергей. – Следы?
– Не уверен… – Макар остановился с коротким торжествующим возгласом. – Вот оно!
На первый взгляд, перед ними не было ничего необычного. Но приглядевшись, Бабкин рассмотрел обломанные ветки и примятый вереск… или что-то похожее. Он называл вереском любое ползучее растение с лиловыми цветами.
– Он убежал, – сказал Макар и, к удивлению Сергея, лег на живот. – Сделал круг, как и мы, и спрятался тут. Хорошее место, со всех сторон закрыто кустами, но в то же время просматривается вход. Этот человек ждал, пока дети уйдут, чтобы вернуться в дот.
Сергею стало не по себе. Все это не походило на развлечение парочки, любящей секс в неожиданных местах.
– Нам нужен Чухрай, – твердо сказал он.
Илюшин поднялся, отряхиваясь, и кивнул:
– Да. Нам нужен Чухрай.
– Ах, дот… – протянул Гордей Богданович и неодобрительно покачал головой. – Добрались, значит… Сыщики!
Бабкин в изумлении уставился на него.
– Ты знал, что неподалеку есть дот! Знал – и не сказал!
– А я тебе подписку не давал обо всем рассказывать, – огрызнулся Чухрай. – Одному шепнешь, завтра сюда десант высадится. Не успокоятся, пока каждый камень не перевернут. Ты знаешь, сколько вокруг копатели насвинячили? Хуже кабанов. Я б этим уродцам их собственные палки-копалки забивал бы знаешь куда… Тут поблизости археологи нашли урочище: остатки деревни, церковь и кладбище. А оно все разрыто! Культурный слой разрушен, все в ямах, как после бомбежки. Можешь представить? Варвары они. У них вместо уважения – жадность. Лишь бы себе захапать, хоть монеты, хоть вилки-ложки, хоть награды. Если проболтаетесь о доте, я вас и в Москве достану. – Он вытер вспотевший лоб. – У нас вот сеть опять грохнулась, третий раз за сезон, – это проблема. Сегодня без интернета сидим, уж простите.
– Гордей Богданович, в доте прятался какой-то человек, – вмешался Илюшин. – Дети его видели, но не узнали. У вас есть предположение, кто это может быть?
Чухрай потер нос. До него понемногу доходила серьезность ситуации.
– В Сегеже исправительная колония… Но оттуда не поступало никаких новостей. Завтра узнаю. А так… Ну, мало ли. Может, турист забрел.
– А от детей зачем убежал? – Илюшин покачал головой. – Выясните все насчет Сегежи, пожалуйста.
По дороге домой он сказал Бабкину:
– Еще беглого каторжника нам не хватало для полного счастья. Представь, как наш Чухрай по ночам водит свечой в окне, посылая ему сигналы.
– В доте мог быть и сам Чухрай. Мужик крепкий, одинокий…
– И именно потому, что он одинокий, в дот ему тащиться незачем, – возразил Макар, поднимаясь на крыльцо.
Он обернулся, пригляделся к чему-то. Бабкин проследил за его взглядом. От дома Стеши и Егора отъехала машина, свет фар чиркнул по стволам.
– Смотри, семья малявок уезжает.
– Они почти каждый вечер уезжают, – сказал Илюшин. – Детей возит кто-то из родителей. Возвращаются обычно через полчаса, минут через сорок.
– Откуда?
– Мне тоже хотелось бы знать, – сказал Макар.
– Не было никаких побегов. Тьфу-тьфу-тьфу! – Гордей Богданович суеверно сплюнул через левое плечо. – Наврал вам пацан. Надо им сказать, чтобы не трепали языками. Хотя все равно ведь разнесут…
Бабкин с Илюшиным переглянулись, вспомнив о примятом вереске.
– Они оба кого-то видели, – сказал Сергей.
– А точно человека, а не привидение? – с неожиданной проницательностью спросил Чухрай. По лицам сыщиков догадался об ответе, и губы его дрогнули в улыбке. – А-а, ну вот вам и все объяснение. Маленькие они еще! Напридумывали всякого и сами друг друга перепугали. Я в детстве тоже однажды летающую тарелку наблюдал.
