– А если не в Эстонии? – поинтересовался Бурый. – Что тогда?
– Но ведь у нас есть возможность это выяснить, – вкрадчиво начал Макар. – Сережа, разве тебе самому не интересно?
Бурый ответил ему свирепым взглядом, но тот только ухмыльнулся. Я по-прежнему не понимала, о чем идет речь.
– Ладно, черт с тобой. – Бурый достал из кармана джинсов блокнот. – Дина, у вас карандаша не найдется?
Они выспросили у меня о Леониде Андреевиче все-все-все. Вытащили такие подробности, которые я и сама забыла, вернее, считала, что забыла. Макар задавал вопросы, Сергей записывал. Привычки, возраст, внешность, наши школьные спектакли, мое частное обучение, любимые блюда… Если подумать, я знала о Леониде Андреевиче не так уж мало.
– Может, через старуху?.. – вопросительно сказал Макар, глядя на Бурого.
Тот качнул головой.
– Включит дурочку, она тренированная.
Макар пощелкал пальцами. Глаза у него заблестели.
– Кольца. Перстни! Дина, вы не фотографировали украшения вашего наставника?
– Мне и в голову не приходило…
– Жаль. Опишите еще раз жука-скарабея, пожалуйста. И все остальное.
Но я могла сделать кое-что получше. Я могла их нарисовать.
Пока карандаш шуршал по бумаге, сыщики негромко переговаривались. Я прислушивалась, но из обрывочных предложений ничего не могла понять. Мне стало ясно только, что оба возлагают большие надежды на каких-то Сему и Моню, кажется, ювелиров, их давних друзей.
– Дина, где вы планируете быть ближайшую неделю? – спросил Макар, когда рисунки были готовы.
– Здесь, наверное… Где еще-то.
– Отлично. Увидимся завтра.
Но на следующий день встречи не получилось. Сергей зашел один. Сказал, что Макар улетел в Эстонию, но на мои изумленные расспросы только развел руками. Записал мой телефон, попросил, чтобы я никуда не пропадала. Я-то, честно говоря, ждала со дня на день, что окажусь в обезьяннике. Но услышав это от меня, Бурый фыркнул и посоветовал не беспокоиться на этот счет.
И я действительно в первый раз успокоилась.
Вскоре Сергей тоже уехал. А через неделю раздался звонок. Слышно было так отчетливо, будто Макар находился не в другой стране, а в соседнем коттедже.
– Дина, как я и предполагал, ваш бывший наставник сейчас в Эстонии. Не зря он звал вас с собой! В Нарве, если вам интересно.
Я оторопела.
– Откуда вы знаете?
– Найти его оказалось легче, чем я думал.
Ответ показался мне уклончивым, но я не стала расспрашивать. В конце концов, это не имело значения – как он его отыскал.
Леонид Андреевич в Нарве… Меня поразила определенность. Прежде Ясногородский был нигде – и везде; он как будто подглядывал за мной, оставаясь невидимым. Он постоянно присутствовал в моей жизни, пока я не знала, где он находится, – и мгновенно исчез из нее, как только Макар сказал о Нарве. Он понятия не имел, как я провела эти годы. Он не наблюдал за Кириллом вместе со мной. Я прошла этот путь без него, одна.
Это все меняло. Я только еще не понимала почему.
Я спохватилась, что сыщик звонит не просто так.
– Спасибо, что сказали мне…
– Дина, – перебил Макар, – как вы смотрите на то, чтобы добраться до Эстонии, когда вся эта катавасия закончится? Сергей поможет вам с визой и всем остальным.
Эпилог
Два месяца спустя
Сыщики
Илюшин договорился о встрече заранее. Машину, взятую напрокат, оставил перед домом.
Хмурая домработница с недовольно поджатыми губами провела Макара в столовую. Перед уходом окинула внимательным взглядом стол, точно пересчитывала серебряные ложечки. Никаких ложечек, впрочем, не было, только стояла пузатая ваза светло-голубого стекла, из которой торчали в художественном беспорядке полевые цветы: пижма, тысячелистник, ромашки и какие-то мохнатые зеленые колоски. Он вспомнил, что Маша говорила: полевые цветы можно сунуть в вазу как угодно небрежно, и все равно получится чудесный букет.
– Ждите, – бросила домработница. – Хозяйка щас придет.
Ожидая, Макар рассматривал картину, висевшую напротив. Это был детский рисунок, изображавший розового фламинго, – довольно безобразного, с точки зрения сыщика, – по всем правилам оформленный в багет.
Когда фламинго ему надоел, Илюшин вытащил из вазы колосок.
– Это лисохвост, – сказали сзади. – Смешное название, правда? Ячмень лисохвост.
Илюшин обернулся и встал.
– Марина. – Женщина протянула руку.
– Макар. Рад познакомиться!
В ее взгляде не было и намека на подозрительность, хотя этого можно было ожидать с учетом предыстории.
Он пожал узкую ладонь.
– Вы от Дины, – утвердительно сказала Марина.
– Не совсем.
– Она жива? Здорова?
По торопливости, с которой были заданы два этих вопроса, Макар понял, что женщина не так спокойна, как хочет казаться.
– Позавчера, когда я видел ее, с ней все было в порядке.
На лице Марины отразилось облегчение.
– Присаживайтесь, пожалуйста. Хотите кофе?
От кофе Макар отказался.
– Сразу скажу: Дина не просила меня встречаться с вами. – Он положил колосок на стол. – Это моя личная инициатива. Мы познакомились с ней в начале июня при своеобразных обстоятельствах…
Он начал рассказывать обо всем, что произошло в Озерном. На второй минуте в столовую проскользнула домработница, бесшумно поставила перед Мариной чашку и собиралась выйти, но услышав, о чем идет речь, замерла возле дверей.
Марина не заметила ни кофе, ни домработницу. Она сидела, прижав ладонь к губам, и только темные глаза, устремленные на Макара, становились все больше и больше.
Наконец Илюшин замолчал.
– Боже мой… Бедная девочка, – медленно проговорила Марина. – Бедная, бедная девочка! – Она, наконец, обратила внимание на неподвижную фигуру. – А ведь мы убеждали вас, Лида Ивановна! А вы!.. «Никчемная девка!» Нет, мы всегда знали, что это неправда!
Домработница молчала.
Марина взглянула на Илюшина.
– Понимаете, мы с самого начала догадывались, что с девочкой что-то не так. Она болезненно воспринимала расспросы о своей семье. Или отмалчивалась, или начинала врать. А я не люблю, когда врут, мне всегда становится за врущего безумно стыдно… И мы оставили ее в покое. При нас с Борей она тушевалась, но с Лизой и Тимофеем просто расцветала. Честное слово, другой человек! Сначала я радовалась, что Лиза завела себе подругу, но потом мы заметили, что Кристина… то есть Дина… что она и с Тимой возится как с младшим братом. Она относилась к нему очень… – Марина задумалась, подыскивая слово, – бережно. Да, бережно. Она не рассказывала вам, как он потерялся в торговом центре?
