– Нет, ты как всегда не дослушал, а уже перебиваешь. Порталы – это совсем другое дело. В ящичках, которые они вынесли, были вот такие кристаллы, – дядя выложил на стол камешек, точно такой же, как я нашел в сумке у Пашки. – И еще были золотые таблички, где показывалось, что с этими камешками делать. На древнем языке, который и сейчас только жрецы знают.
– Так у Пашки такой камень был?
– Да. Именно с этими кристаллами мы по другим мирам и ходим. Если амулет чистый, не привязанный к какому-то миру, то вероятность выбирается случайно, на это нельзя повлиять. А вот если кристалл побывал в каком-то мире и вернул оттуда человека, любого, то привязывается к этому миру, и в следующий раз именно туда и перенесется. Можно, правда, этот пункт назначения очистить, но это очень сложно и очень дорого. Так за пять тысяч лет мы больше сотни тысяч миров и исследовали.
– Так вы эти, как их, древние арии, – решил блеснуть я эрудицией.
– В вашей истории ближе всего к шумерам. – Дядя оживился. – Представляешь, у нас во взводе был старшина Пустовойтенко, так он утверждал, что происходит от шумеров. Я чуть было не поверил, проверял даже, вдруг родственник, попал в этот мир случайно, ну или родители его.
– А ты как попал – случайно или вот целенаправленно?
– Ты мне тут зубы не заговаривай, – грозно поглядел на меня дядя, впрочем, чуть покраснев, – как надо, так и попал. Все узнал, что захотел?
– Почти. Два вопроса, ладно?
– Давай.
– Первый – ты сказал, что теоретически я могу когда-нибудь вернуться в свой мир.
– Я тебе про первых жрецов рассказывал.
– Да.
– Вот только потомки этих жрецов могут из нашего мира в другой проходить. Обратно – пожалуйста, кто угодно, но опять же только с помощью какого-нибудь потомка, и не любого, а с определенным пси-уровнем.
– Это как?
– Когда ты перемещаешься отсюда, кристалл проверяет, достаточно ли твоя кровь совпадает с кровью одного из первых жрецов. Если да, то кристалл становится наполовину голубым, активируется. И все, достаточно сжать камень в кулаке и пожелать, вуаля, ты в другом мире.
– С этим понятно. А вот как из других миров любой человек переносится?
– Есть определенный ритуал, который должен провести сам пришелец, и только в другом мире, в этом не получится. Тогда абориген вроде тебя переносится вместе с кристаллом сюда, а потом все, останется навсегда здесь.
– А может, я тоже какой-нибудь потомок древнего жреца, а?
– Ну, это легко проверить, – дядя протянул мне кристалл. – Уколи себя в палец. Давай, не бойся.
Ладно, кольнул, острый, зараза, выступившую каплю крови растер по кристаллу. Дядя встал, подошел ко мне, накрыл мои ладони своими, так что камень оказался зажат у меня в кулаке, что-то пошептал.
– Давай, смотри.
Я достал камень, тот был совершенно прозрачным.
– Ничего, да?
– С этим да. А вот если Пашка вернется, он же мой сын, ему проще будет. К тому же я кристалл на нем еще там у вас проверил, активируется, все нормально.
– Брр… – я поежился, – у вас здесь все на крови завязано?
– Тут тебе не детский сад, – веско заметил дядя. – Как завязано, так завязано. Давай второй вопрос.
– Так второй вопрос про Пашку и был. Чего с ним, не ясно?
– Нет, – энгун поморщился, – тут дело не пары дней, думаю, не меньше месяца придется ждать, а если кто за ним отправится, то еще с полгода-год, пока вернутся. А Пашке сюда надо обязательно, дар, понимаешь ли, требует, чтобы энергия была кругом. А если ее нет, чахнет, ну и обладатель его – тоже. Ох, у самого сердце неспокойно, ты еще бередишь.
– Извини.
– Да ладно, чего там.
– Пойду?
– Ага. И кристалл положи на место.
6
За несколько дней я неплохо изучил общественный строй и этикет местного общества, нахватался представлений об уровне науки и технологий, к тому же новое устройство у меня за ухом, представлявшее собой коммуникатор с интерфейсом доступа к другим, более полезным устройствам, имело функцию обучения во сне – не так, чтобы заснул и выучил, но какое-то ускорение оно давало. Тренировалась мышечная память там, где нужно, запоминались картинки, текст, а потом уже, осознанно, под это дело подстраивались логические цепочки. Простые вещи учились за ночь, а сложные – можно было на долгие годы растянуть. Как ни странно, языки относились к простым знаниям, на овладение местной речью у меня навряд ли много времени ушло, если я уже проснулся и говорил наравне с местными.
Посчитал, что знания об экономической системе и юридических тонкостях местной жизни будут отнюдь не лишними, и уделял им особое внимание. Знания о том, как устроено подпространство и каково устройство антигравитационной решетки, меркли перед Кодексом Семи и еще дюжиной таких же грозных сводов законов, за нарушение которых вполне можно было лишиться головы или, что более вероятно, сердца на жертвенном камне.
Местная религиозная система была политеистичной – множество богов, которым поклонялись и в реальное существование которых верили. Центральное здание в Уртаки оказалось храмом семи богов, как они сосуществовали вместе, непонятно, вспоминая греческую мифологию, боги, собираясь числом больше одного, всегда друг другу гадили. Каждому государству соответствовало свое божество, свой день недели и даже часть года. Для государства Исин, где я находился, таким богом был Нергал, а днем недели – наш вторник.
Раздел религий внешних систем был еще более обширен и объемен, так что глаза разбегались. Насчитывались тысячи различных религий, можно было даже пройти тест на предрасположенность к одной из них или какому-то направлению, получить сведения о необходимых ритуалах и даже благословение или проклятье через галактическую сеть, выхода в которую, впрочем, у меня пока не было. Складывалось впечатление, что такое многообразие насаждается специально – обычно именно религиозные конфликты самые ожесточенные. Разделяй и властвуй, этот принцип соблюдался, похоже, неукоснительно.
Если бы у меня было достаточно времени, я мог бы занять себя просмотром интерактивных сериалов, которых было великое множество, или шоу, которых было не меньше. Можно было погрузиться в исторические и современные сражения, поучаствовать в последнем жертвоприношении, произошедшем две тысячи лет назад, или стать участником какой-нибудь оргии. Виртуальная реальность, о которой у нас только мечтали, появилась тут давно, лет триста назад. Игры, фильмы, концерты с полным погружением были доступны каждому. Множество сворованных образцов искусства – музыка, театр, живопись – я полюбовался на Джоконду в нескольких десятках вариантов, Леонардо почему-то был одной из ключевых фигур большого количества миров. Огромное количество симуляторов и игр, только этим можно было бы занять себя на всю жизнь, к сожалению, у меня было всего несколько дней, и пришлось пожертвовать приятным ради полезного, а точнее – отложить на потом.
