До города, отстоящего от поместья в двадцати километрах, я добрался за несколько минут – этого мне хватило, чтобы вывести байк из ангара, медленно подъехать к границе поместья, зарегистрироваться в дорожной службе (по сети, меньше секунды) и втопить газ, или что там было в двигателе, до трехсот кэмэ в час. Несмотря на полдень выходного дня, встречных транспортных средств практически не было. Попутных тоже, если не считать такой же драндулет, который выехал из ангара прямо передо мной и за которым я эти минуты ехал на расстоянии примерно в сотню метров – автоматика приблизиться на меньшее расстояние не позволила. Ярко-красный комбинезон обтягивал явно женские формы, но сразу после въезда в Уртаки попутчик свернул направо, а мне, как оказалось, ход был туда закрыт. Едва я пересек границу города, как скорость автоматически упала до тридцати километров, и появились маршрутные пунктирные линии. Все красные, кроме одной – ведущей прямо вперед.
К приземистому круглому, метров сто диаметром, зданию со стеклянным куполом.
Огромная площадь вокруг здания, выложенная черными с красными прожилками, идеально подогнанными гранитными плитами, была пустынна. Местные жители обходили ее по тротуару, не наступая на мостовую. Еще бы, я на такую тоже наступал бы с осторожностью, брат нашего мэра торговал таким гранитом по сто сорок евро за квадрат толщиной в три сантиметра. Тут, на взгляд, ее было не меньше ста тысяч квадратов. И стоила такая плитка гораздо дороже, я думаю – линии бору разукрашивали площадь мелким геометрическим узором.
Судя по тому, что зеленый пунктир вел меня прямо в здание, мне наступать было можно. Стоянка для транспорта в обозримой близости не наблюдалась, так что просто оставил моноплан на газоне, вот такой я некультурный человек, бросил шлем на сиденье и, стараясь не наступать на линии, пошел к распахнутым воротам. Немногочисленные присутствующие местные жители ради такого зрелища оторвались от своих повседневных забот и смотрели мне вслед.
Широкий проход, постепенно сужающийся к центру, вывел меня в большой холл со стеклянным потолком где-то метрах в тридцати-сорока от пола. Это и был тот стеклянный купол, который я видел снаружи. Холл был разделен на семь секторов, каждый из которых имел проход в соседнее помещение. Мне, понятно, предстояло идти в центральный.
Помещение было обставлено скудно, ни диванчиков, ни шкафов, уж не говоря о кроватях или барных стойках. Посреди огромного трапециевидного пространства размером с садовый участок стоял пьедестал со светящимся шаром. Пунктир вел прямо к нему.
Ну нельзя так сразу к цели, это неосторожно. Сначала надо осмотреться, я походил кругами вокруг источника света, потрогал идеально ровные, не иначе как молдаване штукатурили, стены, покрытые светло-бежевой краской, пошаркал ногой по деревянному полу, вроде натуральное всё. Вот только отсутствие окон немного нервирует. Тут бы картины повесить, пару статуй поставить – и получится неплохой музей. Тем более что главный экспонат есть, даже вон – зовет меня, пунктир начал моргать, а это значило, что маршрут срочный.
Подошел, посмотрел на ладони – интересно, одну руку надо класть или две? Подумал, что хуже не будет, и накрыл светящийся шар обеими ладонями.
Если вы накроете лампочку плотно-плотно, свет все равно будет пробиваться сквозь границы между пальцами, если он достаточно яркий – через мягкие ткани. А тут такое ощущение, что я просто загасил источник света. Оторвал ладони, нет, вроде горит. Положил одну, и такое ощущение, словно чего-то не хватает. Так что вернулся к первоначальной позиции.
Где-то с полминуты ничего не происходило, и я уже решил, что моя миссия комплит, и можно идти домой или поискать в этом городишке злачные места. На карте принадлежащей эн Громешу области они были обозначены, так что найти их – дело нескольких минут.
Внезапно шар разгорелся снова, несильно, но мне показалось, что излучение пронизывает меня насквозь. Очень приятно, словно зашел с мороза домой, сунул продрогшие руки под горячую воду и чувствуешь, как постепенно тепло от ладоней с кровью переносится по всему телу, отогревая замерзшие колени, пятки, уничтожая холод внутри живота. Так продолжалось несколько минут, пока я весь внутренне не отогрелся. Казалось, вся усталость, накопившаяся за эти дни, тоска по дому, страх перед будущим, чувство потерянности и неопределенности – все это исчезло, растворилось в тепле, проблемы отдалились, растаяли. А уверенность в том, что все должно получиться, наоборот, появилась и окрепла.
Внутри возникло чувство восторга, которое разлилось по всему сознанию до такой степени, что я чуть не зарыдал от радости и счастья. Причем поначалу осознавал, что такое состояние для меня необычно, что нет никаких объективных причин так радоваться и кайфовать, но резкий всплеск эйфории почти снес все логические установки, и некоторое время я мыслил только эмоциями.
Еще немного, и я потерял бы самоконтроль, не знаю, стоял бы так вечно с улыбкой идиота и слюну пускал, ушел бы в себя, чтобы не потерять вот это чувство нирваны, и окончательно оторвался от реальности. Но все хорошее рано или поздно заканчивается, вот и этот сеанс психотерапии завершился, оставив только ощущение чего-то важного, что произошло, но моим сознанием не зафиксировалось. Как-то я понял, что ладони можно убрать.
Шар все так же светился приглушенно, пунктирная линия исчезла, говоря, мол, можешь идти куда хочешь, так что я задерживаться не стал, вышел обратно в холл. Что интересно, проемы, ведущие в другие помещения, сейчас были для меня закрыты, я оглянулся – и проем в центральный сектор тоже закрылся. Местная система доступа подталкивала меня к выходу.
Остаточная эйфория требовала продолжения, желательно банкета. Тем более что чувство голода поддакивало ей, подсказывало – культурная программа культурной программой, а обед по расписанию. В местном заклинательном покое я, оказывается, пробыл полтора часа, хотя такое чувство, что несколько минут пролетели.
Сверился с картой, местный очаг разврата и обжорства находился недалеко, на одной из улиц, отходивших от окружавшей эту площадь дороги. Так что я чуть ли не вприпрыжку доскакал до своего самоката, запрыгнул на него и с разрешенной в жилых зонах скоростью помчался морить червячка.
Из всего разнообразия существующих миров я видел только два. Судя по словам дяди, больше я все равно не увижу, но сходство в устройстве заведений общепита наблюдалось определенное, наверное, и в других вероятностях то же самое. Трехэтажное здание – необычно высокое для этого городка, предоставило для голодающих весь первый этаж, совершенно без окон, с большой террасой, где за столиками сидели уже несколько человек, на столах стояли кувшины и какие-то тарелки. Значит, час обеда подошел.
Вход был затянут какой-то непрозрачной совершенно нематериальной пленкой, которая обтекла меня со всех сторон, когда я заходил в помещение – вытянутое, разделенное на две части. На той, что ближе к входу, расположились шестнадцать столов, по четыре в ряд, каждый с четырьмя стульями, с голыми деревянными столешницами и сервировочным набором посредине. Все столы были свободны, так что я заприметил себе один в дальнем углу.
