Пытаюсь убедить себя, что мне все равно, но внутри кишки разрывает в клочья, и они кровоточат в животе.
Я хватаю свой черный ежедневник и иду в домашнюю студию матери. Она переделала часть подвала в хорошо освещенную рабочую зону, где теперь проводит много времени с Бейли, тренируя и занимаясь с ней. Я даже слышу эхо их смеха, который раздается вечерами, пока я выгрызаю стены в своей комнате.
Мел никогда не приглашала меня сюда, поэтому сейчас я пригласила сюда себя сама.
В ту ночь, когда Виа сбежала, я стояла напротив огромного зеркала в студии в одежде для занятий. Я пробежалась взглядом по телу в леопардовом купальнике, осознавая, что я слишком неуклюжая, слишком кривая, слишком Дарья, чтобы быть балериной. Мелоди нашла себе отраду в других девочках. В более спортивных, дисциплинированных и величественных. В таких как Виа. Я ревновала, поэтому начала капризничать. И вместо того, чтобы тянуть меня, говорить, что я незаменима, Мел просто пустила все на самотек.
Я плыла по течению, как воздушный шарик в небе, ожидая, что кто-то притянет меня, но никто этого не сделал. Прошло много лет с тех пор, как она попыталась сунуть нос в мои дела и выяснить, что происходит в моей жизни. Я и Причард делали то, что не следовало бы. Завела себе дневник, где исповедуюсь в грехах. Друзья шепчутся у меня за спиной, ненавидят меня, а я даже ни разу не засмеялась в присутствии семьи за четыре года.
Четыре года.
Четыре незаметных года.
Слеза скатилась по щеке. Как вдруг открылась дверь и вошел Пенн. Он тихий и мрачный. Как обычно. Я ощущаю его присутствие всем телом, ощущением тепла, заполняющим каждую клетку тела. Только вот дело в том, что у Пенна есть девушка, но я продолжаю ощущать его своим. Это опасно.
– Как ты узнал, что я здесь? – вытерла слезу до того, как он заметил.
Он почесал затылок:
– Я подумал, что это винный погреб, и пошел сюда за бухлом.
Я закатила глаза.
Он плюхается на пол и дергает меня за край рубашки, приглашая сесть рядом с ним, а затем толкает коленом.
– Поговорим.
– С врагом? Нет, благодарю.
Я не могу напиться им: прядь темно-русых волос, спадающая на лоб, его угрюмый взгляд. На шее след от укуса, который я не оставляла. В голове возникла картина, как Адриана целует и кусает его. Я вскакиваю, не в состоянии успокоиться, и бегу к двери. Он мчится следом и притягивает меня к себе.
– Поговорим, Дарья. Просто долбаный разговор.
– Зачем? – я вскидываю руки в воздух. – Ты думаешь, что можешь схватить меня при любом удобном случае? Чтобы смеяться с друзьями надо мной? Чопорная девчонка с огромными проблемами? Ты знаешь, насколько я слабая? Так почему я должна разговаривать с тобой? Я никто для тебя. И всегда была никем. Просто сука, которая уничтожила твою сестру. Не делай вид, что все иначе из-за случайных поцелуев. Не веди себя так, будто покорил меня, когда я не перед тобой. Я не Адриана.
Губы изгибаются от отвращения. Мне показалось, что в этот раз я реально разозлила его.
Он берет мое лицо обеими руками и прикасается носом к моему.
– Нет, – шепчет он. – Ты не Адриана. Согласен.
Он отстраняется от меня, копается в заднем кармане узких штанов и достает ключ от дома с синей ниткой. Он бросает мне его прямо в руки, и я ловлю.
Глаза расширяются. Как он…?
– Украл. – Он оглядывается и медленно идет к противоположной стене комнаты, как тигр в клетке. В большой. Или даже огромной. Но удерживает меня около себя, куда бы ни направился.
Я догоняю его через танцевальную комнату и кладу руки на плечи. Он оборачивается. Выглядит печальным, с разбитым сердцем, и я думаю, что это из-за меня. Хотелось бы, чтобы это было из-за меня. Каким человеком делают меня эти мысли?
– Что гложет тебя, Дарья Фоллоуил, капитан группы поддержки, королева и самая популярная девушка в стране?
Моя семья.
Мои друзья.
Мои тайны.
Моя незащищенность.
Ошибки прошлого.
И ты. Ты так глубоко задел мои чувства, а я не могу объяснить этого.
– Мелоди перестала заходить в мою комнату. Она всегда это делала, каждую ночь с рождения, и целовала перед сном. Кажется, она не любит меня уже, – говорю я ему, понимая, что не лгу. И эта мысль отзывается болью в каждой клеточке тела. Моя мама меня больше не любит.
Я заставила кого-то, запрограммированного любить, забыть меня.
– Она любит тебя. – Он кладет руку на шею сзади меня и смотрит в глаза. – Но ты не любишь себя – это все меняет.
Я смеюсь.
– Я люблю себя. Посмотри на меня. Я – Дарья Фоллоуил. – Провожу рукой по телу. Он трясет головой, не купившись на это.
Без слов ведет меня к зеркалу напротив. Становится позади меня и приподнимает подбородок, чтобы я посмотрела на себя. На нас. Его тело как у греческого бога. Он на голову выше меня. Его лицо острее, более симметричное, чем мое. Харизма наполняет всю комнату, и я стою, закрывая большую часть его тела, но он даже не замечает.
– Когда я смотрю в зеркало, то вижу сироту. Футболиста. Студента. Скорбящего брата. Парня, который мечтает оказаться в колледже Нотр-Дам и сбежать из этой дыры, вырвавшись из нищеты. Но кто ты? Скажи, кого ты видишь, Дарья? – он дышит мне в затылок. – Помоги мне пробраться в эту красивую и ужасную голову.
Моя рука скользит по животу и цепляется за кусочек жира.
– Я слишком полная.
Движусь к лицу и пальцем провожу по носу.
– Нос слишком маленький, а глаза слишком большие. Волосы похожи на стог сена.
– Что еще? – спрашивает он. Его рука продвигается к пижамным шортам и скользит в них, задевая полоску трусиков. – Доверься мне, мой скрытный маленький монстр.
Я издаю смешок, встряхивая головой. Хочу приказать ему остановиться. У него есть девушка и ребенок, я не такая. Но впервые со вчерашнего дня я ощущаю себя значимой.
– Я самый завистливый человек, который когда-либо существовал, – признаюсь я.
– Это потому, что ты живешь внутри себя. – Он целует мою шею, и я позволяю ему это. Я такая слабая и жалкая. – Что дальше?
– У меня черная душа, Пенн. Когда я вижу конкуренцию, то уничтожаю ее в зародыше. Я мстительная.
– Нет, Дарья, ты человечная. Вот какая ты.
Земля уходит из-под ног, когда он отодвигает трусики и просовывает руку глубоко в шорты. Он начинает ласкать меня двумя пальцами, играя с клитором. Я стону и кладу голову ему на грудь, закрывая глаза и позволяя себе плыть куда-то, где существуем только мы вдвоем. Попкой я чувствую его эрекцию, и мне нравится ощущать его возбуждение.
