Мой день рождения перед ее, но я не указываю на это. Теперь понятно, почему Мел предложила посмотреть каталог Шанель. Смешно, она даже не упомянула, что именно я всегда мечтала о поездке в Нью-Йорк. Я была там уже дважды, но один раз проездом, поэтому не считается.
– Это все из-за бизнес-встречи, – Мелоди прочищает горло, вытирая уголок рта салфеткой. – И конечно, я собиралась предложить тебе поехать с нами.
Папа меняет тему разговора еще до того, как я успеваю ответить.
– Я просматривал списки с колледжами для тебя, Пенн. – Он откашливается в кулак. – Я действительно серьезно занялся этим вопросом. Есть шесть, на которые нам следует обратить внимание.
– У меня пока только три приглашения от колледжей. – Пенн кладет целую ложку запеканки себе в рот, взгляд сфокусирован на тарелке. Мне кажется, что он раздражен, хотя не знаю, с чего вдруг. Я одна должна здесь злиться. Меня единственную полностью игнорируют. – Тренер сказал, чтобы я тщательно выбирал. Если хотя бы один из них оплачивает перелет и размещение, то я, скорее всего, его и выберу.
– Мой сын не пойдет в колледж лишь из-за того, что они оплачивают билеты экономкласса, – сказал Джейми.
– Но так как я не ваш сын, то мне не приходится выбирать, сэр.
Интересно, что чувствует Адриана, когда ее парень и отец ребенка уезжает. Может, он планирует взять их с собой. Это было бы не удивительно.
– Твой талант и внешность говорят по-другому, – подшучивает папа.
– Правда, папа? Его внешность? – Бейли нервно хихикает.
Как же я хочу, чтобы родители перестали называть Пенна сыном, чтобы я не чувствовала вину из-за поцелуев и ласк моих бедер, живота и промежности членом через одежду.
– Но ты как сын нам, – улыбается Мелоди Пенну через стол, который не отвечает взаимностью на это.
– Вернется ли количество детей к двум, когда вы меня выбросите? – бормочу я в стакан воды.
– Спасибо, Дарья, – говорит Мел и откусывает запеканку. – Мы всегда можем рассчитывать на тебя, если нам надо будет испортить настроение.
Пенн нахмурился. Думаю, что он заметил, что не одна я виновата во всем этом. Он открыл рот, но мама перебила его:
– Пенн, милый, нам надо кое-что обсудить. Один на один.
– До того, как вы обсудите поездку в Нью-Йорк с Бейли? – я начала свой допрос, бросая салфетку на стол и вставая. – Что насчет меня? Может, надо о чем-то поговорить? Может, о чирлидинге? Или о том, с кем я тусуюсь? О колледже? Хоть о чем-то, Мелоди? Хоть какая-нибудь незначительная вещь, помимо Шанель?
Тишина.
– Кстати. – Я встряхиваю волосами. – Запеканка ужасная. Наслаждайтесь своими углеводами, неудачники. – Я рисую пальцами в воздухе букву Н, прежде чем уйти наверх. Не знаю, почему я убегаю в такой спешке. Никто и не собирался идти за мной, хотя Мелоди всегда так делала с Вией. Но она быстро поняла, что я никогда не доверю ей своих настоящих чувств. Отстой, когда так происходит. Бейли иногда пытается поговорить со мной, но у нее недостаточно жизненного опыта. Папа… папа всегда будет рядом со мной, но я не могу ничего рассказать ему о его драгоценной супруге, так как он ослеплен любовью к ней.
Я хлопаю дверью, но стены слишком тонкие, так что я слышу, как отодвигается стул. Мне даже не нужно смотреть, кто это, я и так знаю. Лишь один человек в этом доме не бросает меня, но это из-за того, что я и не стояла на первом месте для него.
– Пенн, успокойся, – я услышала голос мамы. – Просто Дарья ведет себя как Дарья.
Пенн
В книге «Уцелевший» Чака Паланика есть сцена, где рассказчик понимает, после того как съел почти всех лобстеров, что их сердца все еще бились. Так вот жизнь с Фоллоуилами немного похожа на это: в тебе ковыряются, пожирают, но сердце еще бьется.
Поговорим.
Полтора часа назад я отправил сообщение, на которое так и не получил ответа.
Я лежу на идеальной кровати, в идеальной комнате, в идеальном пряничном домике, где все настолько неидеальны, что не могут терпеть друг друга. Кто бы мог подумать, что безупречная, прекрасная Дарья Фоллоуил окажется белой вороной в собственной семье?
Но самое ужасное, что Мел игнорирует существование Дарьи. Для нее она словно надоедливая муха.
Мел до одури боится свою дочь, которая остается ею, как бы она себя ни вела, Джейми просто устал выбирать, на чьей стороне он. А Бейли в эпицентре этого дерьма наживает себе повод для работы с психотерапевтом в будущем.
Немного ранее этим вечером, когда я мыл посуду, а Джейми вытирал тарелки полотенцем, он спросил, не хочу ли я присоединиться к их походу с друзьями. Я ответил ему, что не считаю это хорошей идеей из-за пятидесяти оттенков загонов Дарьи по поводу Бейли и меня, занимающих все время родителей. Но прикол в том, что мне и не нужно их время. Я просто хочу их холодильник. Ну и кровать неплохая. Особенно когда в ней лежит их дочь.
– С каких пор тебя волнуют чувства Дарьи? – нахмурился Джейми над тарелкой, которую вытирал, но не смог скрыть удивления в голосе.
– Нет, не волнуют, – признался я. – Но ваша дочь и так ненавидит меня. А когда у нее появится боевой настрой, я просто не хочу оказаться на линии огня.
Джейми скептически уставился на меня.
– Что за чушь ты несешь, Скалли? Тебя не волнует противостояние с Дарьей. Да тебе все равно, даже если начнется война с Россией. Ты, вероятно, появишься в этих же джинсах, рваной футболке и сигаретой.
– Дарья может рассказать всем, что я живу здесь. – Я пожал плечами. Но она не расскажет. Не знаю, откуда я это знаю, но я просто уверен в этом. Она неплохая девушка, если ее не провоцировать. Да она скорее просто облает вас, нежели укусит. Дарья считает себя Антихристом, хотя она больше похожа на Марию Магдалину. Она будет наблюдать за распятием Христа, не поведя бровью, но вам следует знать, что ее это не обрадует. Нет.
– Ну и что, если расскажет? Тебе не нужна стипендия, – оскалился Джейми. – Я заплачу за твое образование.
– Сэр, я очень признателен вам, но в тысячный раз повторяю – я не потрачу на себя ни копейки из ваших с трудом заработанных денег.
– Парень, дело в том, что они не с трудом заработаны. Самое прекрасное в деньгах то, что, когда у тебя их много, они размножаются сами.
Только вот это не моя философия и не мое южное воспитание. Было бы странно объяснять друзьям, как мой зад оказался в колледже Нотр-Дам. Да они бы подвесили меня за яйца, если бы узнали, что я скрыл от них жизнь в этой хате.
– Кстати, ты и так используешь мои деньги, – подытожил Джейми.
– У меня нет выбора. Хорошо, выбор есть, если скитание можно считать им.
На этом мы закончили нашу беседу, и я отправился в комнату в ожидании, что Дарья предпримет первый шаг. Когда стало ясно, что холодная война с семьей распространяется и на меня, я отправил ей сообщение.
