– Может, он отрежет ее мне, когда я расскажу ему, как веселился внутри его жены.
– Лучше веселился, чем с Адрианой? – я отстраняюсь и смотрю ему в глаза.
– Лима или с моей одноклассницей?
С той единственной, в которую ты влюблен, по словам твоей сестры.
– Последнее. Как будто Адриана Лима уделит тебе хотя бы минуту.
– Ты ревнуешь?
– Ты избегаешь вопроса?
Он стискивает зубами шею, спускается к ключице. Я знаю, он прокусил кожу, помечая меня для всех и каждого. Я чувствую облегчение, смещающее чувство, будто я держала семитонный груз страха из-за того, что не могла быть с Пенном. И пока я для него всего лишь хобби, он… мое все. Мое утешение. Моя лучшая часть. Моя любимая вещь в жизни.
– Адриана здесь ничто. Она лишь постоянная деталь в моей жизни, которая ничего тебе не сделает. Ты… – он опускает воротник кардигана и прижимает меня. – Ты лучшее временное увлечение, которое когда-либо было у меня.
– Не поверю ни на секунду, – губы дрожат. Я должна убедить себя, что это неправда.
Он опускается ниже, ухмыляясь.
– Это будет для меня удовольствием – доказать, как мало ты значишь для меня.
Наши губы встречаются снова, когда вдруг в дверь настойчиво постучали. Пенн отрывается от моего тела, разочарованно простонав. Даже если ему наплевать, что нас поймают, он знает, что я переживаю. Он проводит пальцами по волосам и засовывает руки в карманы, поправляя стояк.
– Да? – спрашиваю я немного пискляво. Прочищаю горло, поправляя голос. – Что?
– Дарья? – фальшиво нервный голос Вии разносится с обратной стороны двери. – Это я. Сильвия. Я знаю, что я последний человек, которого ты хочешь видеть, но я и правда хочу помочь.
Я сразу же понимаю, что Виа увидит Пенна, тайком пробравшегося в комнату, и попытается испортить момент. Я предчувствую это. Она говорила мне сама, что мне не заполучить ее брата. А хуже всего то, что мы сидели за закрытой дверью, явно что-то скрывая. Но я не могу сказать ей нет. Не когда здесь Пенн. Она типа пытается достучаться до меня. Он не может узнать правду.
Пенн и я обмениваемся взглядами. В его глазах надежда, и она сокрушает меня, потому что Виа все разрушит. Он начинает привыкать к обновленной версии сестры. Он знал ее как хитрую, насмешливую ведьму, но теперь она солнышко и имеет только благие намерения. Он влюбляется в нее, хотя должен был влюбиться в меня – все не так, но тем не менее это происходит.
Я решаю играть в ее же игру. Если она притворяется, то и я буду.
– Я… – я оглядываю комнату, ища непонятно чего. Я не могу здесь спрятать ее брата. Он размером с промышленный холодильник. Гардеробная забита всяким хламом, а под кроватью слишком мало места. – Дай я что-нибудь надену и впущу тебя.
Пока я это говорю, то бегу к окну и открываю его для Пенна. Он все еще стоит в середине комнаты, играя мускулами. Не уверена, что он пролезет в окно, не говоря уже о том, чтобы уйти незамеченным.
– Серьезно? – он поднимает бровь. – Не уверен, что я пролезу в него, глазастик.
– Хорошо, тогда я затолкаю тебя под кровать или в шкаф. Как в типичных подростковых фильмах. – Я шевелю бровью.
Он усмехается, тянет за край футболки и неторопливо целует меня с языком, будто его сестра не ждет за дверью.
Пенн сжимает мой зад, притягивает ближе к своей эрекции и гладит сверху вниз, придерживая меня одной рукой.
– Ты хорошо ведешь себя с Вией. Это не останется незамеченным.
Я прижимаюсь к его члену и немного сжимаю – недостаточно, чтобы причинить боль, но как раз чтобы подразнить его. Он облизывается и зажмуривается.
– Это стоит мне всего моего терпения и всех хороших манер.
– Я отплачу тебе языком и членом.
Он крадет последний поцелуй, прежде чем скользнуть в окно, его смех скользит по коже. Он даже не пытается скрыть себя, нас. Если он расскажет Вии, то это может значить, что он не стесняется меня.
Я открываю дверь, впуская Вию в свои владения. Решаю быть с ней хорошей настолько, что если она решит разбрасываться радугой и единорогами, то пускай. Если я не дам ей ни одного повода, то она в итоге устанет.
Виа не тратит времени, чтобы оценить аквариум с розовым шампанским и модную комнату – зачем? Она и так уже была здесь, копалась в одежде. Она закрывает дверь и ложится на кровать, как будто она принадлежит ей, глубоко вдыхает, улыбаясь с трона из атласных подушек и винтажных плюшевых мишек.
– Пахнет так, будто мой брат был здесь.
Это заводит тебя, извращенка?
Я сажусь на край кровати, осознавая, что она причастна к тому, что он ушел. У нее недостаточно смелости, чтобы противостоять Пенну. Думаю, ни у кого недостаточно.
– Знаешь, ты можешь забрать джип. – Я изучаю идеальный французский маникюр. – Мел, скорее всего, не будет его возвращать, так что он пропадет.
Хочу, чтобы мама подавилась своими предубеждениями против меня, думая, что я ужасна к Вии. И если у меня получится погубить Вию чрезмерной добротой – ну, это будет отличным дополнением.
– Фи, – она высовывает язык. – Он отвратителен. Нет уж, спасибо. Не представляю, как ты ладишь с этой женщиной. Она такая покорная. Тогда это было отвратительно, а теперь сплошное наказание.
У меня отвисла челюсть. Она и правда будет так о ней говорить? О женщине, которая вложила в нее больше, чем в родную дочь? О женщине, которая сражалась изо всех сил, чтобы вернуть ее? Кто, черт возьми, поставил под угрозу ее отношения с отцом и мной – то, что охраняется самой природой, – просто чтобы спасти ее? Вероятно, мое выражение лица перекосило от шока и отвращения, потому что Виа начинает объясняться.
– Я исчезла четыре года назад. Она нашла меня всего лишь месяц назад. А до этого взяла Пенна под свою опеку. Где она была все это время?
Я видела, как Мел оплакивала Вию. Это была одна из причин, по которой я молчала о том, что мы сделали с Пенном. Я знала, что она никогда не простит меня. Она бы возненавидела меня и мысленно отреклась бы, если бы узнала. Я не большой поклонник Мел сейчас, но даже я знаю, что все это чушь.
– Она действительно изо всех сил старалась найти тебя, – говорю я и надеюсь, что мой голос не подведет меня. – Она не твоя мама.
– Слава богу. Представь, если бы я унаследовала все это, как ты. – Она спрыгивает с кровати и направляется к аквариуму. Стучит пальцем, наблюдая за пузырьками, поднимающимися из кислородного бака. – Ты никогда не задумывалась, что будет, если стукнуть по нему молотком?
– Нет, – отвечаю я.
– Хмм, – улыбка касается ее губ прежде, чем она снова возвращается ко мне. – Как я и сказала ранее, ты не можешь встречаться с моим братом. Поправка – ты не можешь даже трахаться с ним. Ты просто кусок дерьма для него, и хотя у тебя нет чувства собственного достоинства, я здесь, чтобы сказать тебе, что ты можешь добиться большего. Адриана никогда не позволит этому случиться. Она та, на которой он женится, с которой пойдет в один колледж. Она родила его ребенка, в конце концов. Перестань позориться и покончи с этими глупостями. Сегодня.
