Я хватаю ее за воротник платья и толкаю в домик, захлопывая дверь.
– Я… – начала она, и я прикусил ее нижнюю губу. Сильно и неожиданно. – Шшшш! – рычу я. – Мы здесь не одни, мой маленький монстр.
Все еще в полной темноте я поворачиваю ее к себе спиной и кладу подбородок на голову, указываю на стеклянную стену спальни. Мы видим лишь силуэты, но вот поза прекрасно различима. Стоит парень, упершись одной рукой о стену, и вбивается в рот девчонки под ним, придерживая другой рукой голову. Скулеж вырывается из горла Дарьи, и мой член реагирует мгновенно. Прошло слишком много времени с тех пор, как я был в ней последний раз.
– Делала когда-нибудь минет? – Я наклоняюсь, губами касаясь ее плеча. Обнимаю за талию и прижимаю к себе, член давит сквозь одежду ей в спину – чертова разница в росте. Не знаю, зачем я задал этот вопрос. Если я получу честный, но неудобный для меня ответ на вопрос, то приду в ярость. Последнее, что мне сейчас нужно, – это уголовное дело, но если я узнаю, что Причард получил от нее эту услугу, то порежу его на мелкие кусочки и съем на завтрак.
К тому же белок никогда не бывает лишним в организме спортсмена.
Она резко вдыхает, но не отвечает.
Я путешествую пальцами по внутренней стороне бедра, зубами сжимая мочку уха, продвигаюсь к трусикам и отодвигаю их.
– Отвечай.
Она вскрикивает, когда я сжимаю ей клитор, снова и снова. У меня настолько твердый стояк, что я боюсь кончить ей на платье, подозреваю, это вряд ли понравится маленькой принцессе. Она откидывает голову мне на плечо, и я начинаю трахать ее указательным и средним пальцем, одновременно массируя клитор. Другой рукой я тереблю сосок сквозь платье.
– Все мои первые разы, – задыхается она. – Ты украл их все.
– Моя девочка. Тогда смотри на них внимательно. – Я шепчу, голос настолько хриплый, что я с трудом узнаю его: – Запоминай, глазастик. Это будем мы завтра.
Она фокусируется на паре перед нами, движения становятся сильнее и быстрее. Она хватает мой член и сжимает, я закрываю глаза.
Не входите. Не входите. Не входите.
Снаружи послышалось приближение народа к бассейну. Они разговаривают, смеются и живут своей обычной жизнью. Они прошли мимо, но остался кто-то, кто продолжает бродить рядом. Паре перед нами тоже не нравится кто-то посторонний, особенно когда ты изливаешься в рот девушке.
– Пошли, – чувак смеется, в голосе скука.
Я практически представил, как расширяются глаза Дарьи, когда она слышит знакомый голос парня, и начинаю движения еще быстрее, доводя ее до оргазма.
Это Воун.
– Не на лицо в этот раз, – произносит девушка, хихикая и засовывая член еще глубже.
– Эсме! – рычит Дарья.
Я быстро перемещаю свободную руку от ее груди ко рту, на случай, если она настроена на конфронтацию.
Лично мне по фигу, кто там. Они просто заставили затвердеть мои яйца, и теперь мне нужна разрядка. Воун отстраняется от лица Эсме, затягивает ей волосы и кончает на шею, плечи и грудь, платье. Клянусь, в этот момент я засунул почти целый кулак в Дарью, и она сильно кончает, выкрикивая мое имя и кусая за ладонь в месте пореза клятвы с Вией.
Полагаюсь на Дарью, чтобы убить любое доброе намерение, которое у меня было насчет фальшивой сестры.
Эсме поворачивает голову в нашу сторону, а Воун все еще лениво пытается залезть членом ей между сиськами. Не раздумывая, хватаю за руку Дарью и выталкиваю ее прежде, чем они успеют разглядеть наши лица. Кровь капает с моей руки на ухоженный газон.
– Черт. – Она бежит через задний двор со мной. Каблуки проваливаются во влажную землю, и я тяну ее за руку. Совсем нет настроения, чтобы кто-то из ШВС заметил, что крыса из Лас-Хунтас пробралась на их драгоценную вечеринку.
– Что, если они увидели нас? – стонет она.
– Ну, это же они были пойманы с членом у Эсме во рту. Так что это их проблемы. – Я обхожу вокруг дом и наклоняюсь перед окном в кухню, около которого растут высокие кусты. Нас никто не увидит здесь.
– Где ты был сегодня? – Слышу нотки обвинения в ее голосе. Я навещал Адриану и Харпер, но сегодня день рождения Дарьи, и я не собираюсь портить его. Так что я просто прижимаю ее, придерживая за попку.
– Скучала? – Большим пальцем я стираю капельку крови с уголка ее нижней губы. Она облизывается и смотрит на меня.
– Отвечай на мой вопрос, Пенн.
– У меня есть подарок для тебя.
– Клятва на крови с твоей сестрой? – она смотрит на мою руку.
Небольшое наблюдение на ее счет: не думаю, что люди воздают честь Дарье, которую она заслуживает. Она могла бы найти бен Ладена за неделю и получить за это запас Ред Булла и безлимитный интернет. Я все еще не уверен в своих чувствах к Вии. Я не покупаюсь на ее спектакль о хорошей девочке, и чем больше времени проходит, тем четче я понимаю, что любил ее просто потому, что должен был. Потому что этого не делала наша мать. Когда Виа была собой, я хотя бы хватался за ее гнев. Ведь я тоже его ощущал. Вот такая версия Брейди Бранч, да? Сделанная из картона и фальшивого блеска.
– Повернись, – меняю я тему.
– Кажется, это твоя любимая поза для меня. – Дарья вздыхает, но остается на месте. Она не права. Я могу смотреть на ее лицо весь долбаный день. Я бы хотел, чтобы это было настоящей работой, за которую я мог бы получать деньги. Я бы взял любое количество дополнительных часов и стал бы миллиардером за год.
(Математика здесь ни при чем, так что даже не пытайтесь.)
Я собираю светлые локоны и перекладываю их на правое плечо, целуя ей затылок. Достаю подвеску с морским камешком и надеваю на нее.
Она резко вдыхает, когда камешек ложится в ложбинку между грудей.
Дарья поворачивается ко мне со слезами на глазах. Я не могу вынести ее уязвимость, потому что она становится такой реальной, а я не могу думать о ней как о реальной. Даже если и так, это никогда не сработает. Даже если я наплюю на Мел с Джейми, ей не все равно, хотя она скорее умрет, чем признается в этом. И ее родители никогда не будут относиться нормально к нам, если мы будем вместе. Не говоря уже о том, что сделает со мной Виа. Но даже если все-таки до этого дойдет, то есть еще Адриана и Причард. И ничто не обещает мне, что Дарья не струсит рассказать своим богатеньким друзьям о том, что встречается со мной.
Каждый раз, когда я буду ходить с ней на свидания, мне придется брать деньги у ее отца. Потому что я не могу зарабатывать, пока не начну играть в футбол, а когда я это сделаю, кто знает, где уже будет Дарья? Мы никогда не говорили об этом. Я пойду туда, где предлагают стипендию, а перед ней открыт весь мир. Она может поступить на Восточном побережье или на Среднем Западе, а может и вовсе в чертовой Европе. Мой мир узкий и грязный, и я не верю в сказки. Думаю, что Шекспир понял все верно – когда двое идут против сути вещей, они обязательно облажаются. Вот и конец истории.
