Крестьяне, подумала я отстраненно. Но зачем?! Почему они устроили на нас засаду?
Взглянула на маленькую всхлипывающую фигурку, прижимающуюся к земле, окруженную магическим защитным полем, после чего посмотрела на Симона. Потом снова на Агнесс и… на умирающего бородача.
И вспомнила — а из воспоминаний у меня был только вчерашний и сегодняшний день, — что я все-таки магичка.
— Быстро уходите, — заявил подбежавший к нам Бастен. У него в руках был меч, и он явно собирался на подмогу к своему господину. — В воду, живо! Плывите на другой берег!
Но вместо этого я покачала головой.
— Возьми девочку, — сказала ему, потому что уже не стреляли, а до меня донеслись звуки схватки. — Спасай ее, а я… Я должна ему помочь!
Кинулась к Симону и накрыла его магическим куполом. Вспомнить я уже ничего не пыталась, понимая, что это бесполезно, вместо этого решила положиться на собственное умение. Потому что он все еще держится, но с каждым вздохом из него утекала жизнь, которая могла оборваться в любой момент.
Но я собиралась что-то сделать — не смотреть же, как он умирает?!
Принялась заливать в него магию, а затем вытащила стрелу из его груди. Кровь тут же полилась с новой силой, а Симон забулькал, захрипел… Но я уже закрывала глаза, ныряя в магические потоки, неожиданно поняв, что делала это раньше. Видела такие раны и тоже пыталась помочь. Знала, что еще могу успеть, если очень сильно постараюсь. Но если не вытащить стрелу, то все будет бесполезно.
И я очень и очень постаралась.
Когда открыла глаза, то Симон… спал у меня под руками. Бледный, словно смерть, но все еще в мире живых. Я была уверена — он в нем и останется, если нас снова не начнут убивать.
Огляделась, чувствуя, как кружится голова от резкой потери магического резерва, а зрение меня подводит. Увидела, что нападавших больше не было. Вернее, остались лишь лежавшие на земле тела — четверо, нет же, пятеро или даже больше убитых.
Еще был герцог Аранский, стоявший рядом со мной. Весь в крови — но не в своей, а в чужой. Синие глаза блестели, разгоряченные недавней схваткой.
— Где Агнесс?.. — прохрипела я.
— У них. Они ее забрали, — признался он неохотно. — Ранили Натана и Бастена. Симона, похоже, ты успела спасти. Спасибо, что ты его вытащила.
Но меня не интересовала благодарность герцога. Я вспомнила, как Агнесс просила ее найти и схватилась за голову. Как же так?! Я была уверена, что Бастен переправит ее на другой берег, в безопасное место!..
— Кто они такие?! Откуда взялись?!
— Не знаю, но выясню. Что с Симоном?
— Он будет жить.
— Ты лекарка?
— Не знаю, — сказала ему, переполняемая отчаяньем и тревогой. — Оказалось, я это умею.
Он протянул мне руку, помогая поняться.
— Я отправляюсь на ее поиски, — заявил мне. — Они не могли далеко уйти. Мои люди ранены, и я буду рад, если ты сможешь им поможешь.
— Куда?! Погодите, милорд! Вы знаете, кто это был? Кто на нас напал?!
— Крестьяне, — поморщился он.
— Но зачем?! Если они взбунтовались и хотели убить вас, зачем им понадобилась девочка?!
— Этого уже не выяснить. У нас есть только трупы, а остальные разбежались. Ждали нас у переправы…
— Это те же самые, кто напал на вас в таверне?
— Не думаю. Там были убийцы, а здесь — перепуганный сброд.
— Перепуганный сброд ранил троих ваших людей, милорд! — возразила ему. — И похитил вашу дочь!
Его лицо дрогнуло при слове «дочь», но он ничего не сказал.
— Перепуганный сброд, как загнанное в угол животное, может быть куда опаснее наемных убийц, — заявил мне. — Я путешествовал без огласки, так что вряд ли крестьяне хотели напасть именно на меня. Скорее всего, на этот раз они пришли за девочкой.
И взгляд у него стал таким, что я поняла — тому, что это сделал, несдобровать.
— Стойте! — приказала ему. К удивлению, он остановился. — Я могу…
Кажется, я многое что умела. Например, подойти и склониться над истекшим кровью мужиком в серой, грязной рубахе. Он уже отправился по Тропе Богов, но я все еще могла его вернуть.
Ненадолго. Как раз на время, чтобы его допросить.
— Темная Магия, — сказала герцогу. — Мне кажется, я знаю, как это делается. Я могу поднять его из мира мертвых и узнать, где ваша… Где наша Агнесс, и кто они такие.
Возможно, тем самым герцог сочтет меня одним из своих врагов, но мне было все равно. На миг промелькнула мысль — быть может, я родом из Убрии, и меня тоже не повесили на воротах, как и ту, которую он когда-то любил?!
Но война закончилась шесть лет назад, а в зеркале на меня смотрела девушка лет девятнадцати-двадцати. Так что вряд ли…
Нет, здесь что-то другое!
— Темная магия не запрещена в Марсии, — наконец, произнес он. — Так что тебе нечего бояться.
Впрочем, я и не боялась.
Вместо этого сделала то, что умела раньше; до того, как в моей голове появилась самая грань, разделившая мою жизнь на «до» и «после». Стена, за которой лежала безжизненная пустошь забвения.
Но тут словно из ниоткуда — из-за той самой стены! — пришло знание, после чего из рук потекла вязкая Темная магия.
Я принялась заливать ее в лежавший передо мной труп мужчины, к которому не испытывала ровным счетом ничего. Никакого сочувствуя, лишь глухое раздражение из-за того, что они похитили ребенка.
Девочку, которой я завязывала косу… Девочку, чьей кукле стирала платье… Девочку, которая водила меня смотреть на коров, а потом утверждала, что я — невеста герцога.
Она не причинила никому вреда, маленькая, улыбчивая Агнесс!.. Тогда почему они это сделали? Возжелали ее способностей? Захотели оставить себе маленькую прорицательницу? Или же убить ее, потому что не понимали, кто она такая — ребенок со столь сильным и специфическим Даром?!
— Кто ты? — спросила я у открывшего глаза умертвия. Но тут мой голос сорвался — Темная магия наполняла меня с ног до головы, мешая говорить.
Оглянулась, ищя поддержки. Увидела, как толпились вокруг меня люди Нортона Вестегарда. Смотрели на мертвеца с ненавистью — кажется, Агнесс успела завоевать их симпатии и тронуть суровые сердца воинов.
— Как тебя звать? — холодно поинтересовался герцог, переняв у меня инициативу.
— Иржех-х… — прохрипело умертвие. — Ирже… — забулькало, и дальше пошло что-то совсем уж невразумительное.
— Сейчас, — я кинула быстрый взгляд на Нортона Вестегарда, — добавлю еще магии. Только спрашивайте побыстрее, милорд, я долго его не удержу!
Его не пришлось просить дважды.
