Распорядитель тут же громогласным голосом объявил, что с поздравлениями прибыл барон Густав Хойер.
И я застыла.
Барон оказался молод и отлично сложен. Темные волосы спадали на серебристо-серый камзол, обрамляя его красивое, хищное лицо. Остановившись у входа, он обвел взглядом Бальный Зал. Ненадолго задержался на мне, и в этот самый момент я покачнулась, перестав чувствовать собственные ноги.
Быть может, потому что в голове застучали знакомые мне молотки? Только на этот раз их было слишком много, и звук оказался настолько оглушительным, словно они ударили всем скопом.
Впрочем, барон Хойер нисколько мною не заинтересовался. Лишь скользнул взглядом — то ли не заметив, то ли не узнав, — после чего оглядел зал и, завидев старого герцога в окружении таких же седовласых, увешанных орденами героев войны, направился к нему.
Агнес снова заныла, но я почему-то не могла сдвинуться с места. Стояла и смотрела на молодого барона.
Сейчас, сказала ей, с трудом выдавливая из себя слова. Еще самую малость, и мы обязательно пойдем наверх. Сама же судорожно пыталась разобраться в собственной реакции на нового гостя. Понять, почему так заполошно колотится сердце, а в голове до сих пор стоит оглушительный колокольный звон.
Тут барон повернул голову. Уставился на нас с Нортоном, и в эту самую секунду шум достиг своего апогея, после чего стена в моем разуме дала трещину. Настолько большую, что из нее на свет полились воспоминания.
… Он кружит меня в танце, и его лицо — острый нос и упрямые губы, — совсем близко. Так близко, что я вижу мелкие капли пота на его висках. Хочу отстраниться, но крепкие руки уверенно держат меня за талию. Я опускаю взгляд, потому что черные, оттененные длинными ресницами глаза, кажется, вот-вот прожгут во мне дыры.
— Не надо, Густав, — говорю ему, когда он, увлекшись, прижимает меня к себе слишком сильно. — Прекрати!
…Он ведет меня на балкон, и я покорно ступаю за ним, не в силах сопротивляться наваждению. Но прохладная влажность ночного воздуха отрезвляют, и я внезапно понимаю, что для меня выхода нет. Но я должна… Я должна что-то придумать!
- Рисаль, — шепчет Густав, привлекая меня к себе. Его руки мнут мое платье на спине и на бедрах. — Моя маленькая, непокорная Рисаль!
Он тянется губами к моим губам, не обращая внимания на мой протест.
…Уже не балкон, а небольшая комната с цветочными обоями и белым клавесином в углу. Мы сидим на софе; он снова близко, и я чувствую резкий запах его парфюма. Но в следующую секунду Густав сокращает разделяющее нас расстояние, и его губы накрывают мои. Хочу его оттолкнуть, пытаюсь обратиться к магии, но он не позволяет. Держит меня крепко, заранее побеспокоившись о том, чтобы нейтрализовать мои заклинания. Продолжает целовать. Его язык грубо вторгается в мой рот, вызывая у меня приступ отчаянья…
— Рисаль, — шепчет он мне через вечность. — уже совсем скоро… Очень скоро мы будем вместе! Не противься мне, Рисаль, от судьбы не убежишь. Ты все равно станешь моей, потому что я так решил!
Тут я заморгала, приходя в себя. Кажется, все-таки пошатнулась, потому что Нортон еще сильнее сжал мою руку и взглянул встревоженно.
— Что такое? С тобой все в порядке?
Хотела ему сказать, что нет… Нет, со мной ничего не в порядке! И если раньше я страшилась разве что встречи с его несостоявшейся невестой, то теперь меня пугает совсем другое.
Потому что нас ждет иное знакомство, и сперва придется встретиться с моим прошлым. Вернее, вполне возможно, с моим женихом, потому что я была не до конца уверена… В голове роились обрывки фраз и воспоминаний, которые пока еще отказывались складываться в одну картину.
Но из всего этого я понимала, с Густавом Хойером мы уже встречались раньше. Причем, он проявлял завидную настойчивость, добиваясь меня, но я его не любила. К тому же, он имел надо мной какую-то власть, подавляя мою волю и заставляя поступать так, как хотелось ему.
А вовсе не так, как хотелось бы мне.
Быть может, именно от этого я и бежала? Он него — потому что именно он был хозяином того браслета? И бежала далеко, чуть ли не через всю Марсию, надеясь убежать навсегда. Потеряла память в Малых Дубцах, но мы совершенно случайно встретились с ним в Вестегарде.
И вот он здесь — уже поздравил старого герцога и направляется к нам.
Что же мне теперь делать? Быть может, стоит сейчас же удариться в бега?! Или Нортон Вестегард сможет защитить меня от моего прошлого, которое я так до конца и не вспомнила?
— Он… — прохрипела я. — Густав Хойер…
Нортон оказался крайне догадлив.
— Ты встречалась с ним раньше?
— Да, — прошелестела в ответ.
Но больше ничего не успела рассказать, потому что барон Хойер был уже рядом. И я застыла, уставившись в его красивое, худое лицо. Судорожно размышляла, как он отреагирует на то, что меня называют невестой герцога Аранского. Обольет презрением, заявив, что я сбежала из-под венца, хотя давно обещана ему? Или же скажет, что никакой свадьбы не будет, и все это грандиозный обман, потому что…
Что, если мы уже успели пожениться, ведь, целуя меня, он заявил, что никуда меня не отпустит?! Что, если он давно уже получил свое, а теперь предъявит на меня права?
Бедное, глупое сердце бешено колотилось, но я все же осталась стоять, решив, что от прошлого никуда не деться. Раз уж оно настигло меня здесь, в Бальном Зале замка Вестегардов, то мне стоит смело посмотреть ему в лицо.
И я смотрела.
Стояла, сжимая руку Агнесс, чувствуя крепкое пожатие Нортона Вестегарда, который уставился на приближающегося барона давящим взглядом. На миг промелькнула странная мысль, что молодой хозяин замка меня ревнует, но затем мне стало не до этого.
Не до этих мыслей, потому что, к моему изумлению, подошедший барон Хойер оказался как нельзя любезен. Вежливо поздоровался, окинув меня любопытным взглядом, из-за чего мое сердце перестало биться.
Представился, дожидаясь, когда представят меня.
Но затем оно застучало с удвоенной силой. Потому что я ожидала от него роковых слов, обвинений и упреков, но они… почему-то так и не прозвучали. Вместо того, чтобы заявить на меня свои права, Густав Хойер вполне приветливо улыбнулся.
— Поздравляю вас с помолвкой! — произнес он, как мне показалось, совершенно искренне. Повернулся к Нортону Вестегарду, добавив: — Вам несказанно повезло с невестой! Таких красавиц редко встретишь.
Затем окунул меня еще одним оценивающим взглядом. И я, затаив дыхание, подумала, что сейчас его амнезии придет конец, и он меня обязательно вспомнит. Не мог же он меня забыть?! Наши поцелуи, свои слова?.. Я — это я, пусть на мне дорогое платье и фамильные драгоценности Вестегардов.
Вместо этого барон Хойер еще раз вежливо поздравил нас с будущей свадьбой, заявив, что был знаком с моим отцом. Еще в ученические годы тот поразил его воображение рассказами о мощи портальной магии, и он крайне сожалеет о его гибели.
